- Это семейный дом, - сказал он. - Мой отец служил в армии, и все детство я провел в переездах с места на место. Я всегда мечтал о настоящем доме.

Он взглянул на Имоджин, которая смотрела на него с невыразимым сочувствием. Он заметил, как она была тронута и рада его приезду. Это его умилило. Ему нравилась эта серьезная девушка с огромными глазами.

- От вас замечательно пахнет, - сказал он, приближаясь к ней.

- Это не от меня, а от ковра, - созналась Имоджин.

Наступило молчание. Что она могла теперь сказать? Вот если бы у нее были в запасе какие-нибудь шутки и готовые фразы, как у Джульетты и Глории.

- Обед будет скоро, - произнесла она, заикаясь, когда Ники сел на диван. - Вы не хотели бы орешков?

- Нет, спасибо, - тихо ответил Ники. - Я хотел бы побыть пять минут с вами вдвоем. Садитесь рядом. - Он похлопал по дивану.

Имоджин села. Снова молчание. Она разглядывала его руки, зная, что он смотрит на нее. Вдруг они оба подскочили, когда большой толстый кот, спрыгнув с бетховенских сонат, приземлился на дискантовый ключ пианино, откуда мерно проследовал к басовому ключу и с достоинством удалился через французское окно.

Оба расхохотались. Лед растаял.

- Хорошая была вчера вечеринка? - спросила Имоджин.

- Как она могла быть хорошей, если вас там не было? Я выпил слишком много дешевого вина и чуть было не явился на ваш благотворительный вечер.

- Вам надо было прийти, - задумчиво сказала Имоджин. - Когда вы едете в Рим?

- Сегодня вечером. Отсюда качу прямо в Хитроу. В этом году, может быть, дойду до четвертьфинала. Мне повезло на жеребьевке.

- Вас не пугают такие ранние успехи? - спросила она.

Ники рассмеялся с явным удовольствием. Она нашла верную тему для разговора.

- Меня напугать нелегко, - сказал он, взяв ее руку и положив ее себе на бедро.

Позади она услышала шаги и, испугавшись, что это отец, отвела его руку. Но то была мать в помятом платье с цветочным рисунком, пахнущем шариками от моли. Она явно только что достала его из комода. На одной стороне ее носа было слишком много пудры.

- Как я рада вас видеть у нас, мистер Бересфорд, - сказала она, неуверенно двигаясь на неудобных и непривычных высоких каблуках. - Имоджин дала вам чего-нибудь выпить? Она ужасно забывчива.

О Господи, подумала Имоджин, надеюсь, она не будет слишком навязчивой.

- Она отлично за мной ухаживает, - сказал Ники миссис Броклхерст, которая налила себе стакан шерри, - и мне нравится ваш дом.

Тут появилась Джульетта. Она села на стул рядом с пианино и, поглаживая Гомера, с улыбкой посмотрела на Ники.

- Привет, - кивнула она ему.

- Отличный пес, - сказал Ники. - Как его зовут?

- Гомер, - ответила Джульетта. - Сокращенное от Гомерсексуалист. Он постоянно вспрыгивает на кобелей.

- Но это же неправда, дорогая, - кротко возразила миссис Броклхерст.

- А кто играет на пианино? - спросил Ники.

- Я, - сказала Джульетта, - и думаю, не взять ли виолончель как второй инструмент.

После этого она засыпала Ники вопросами о теннисных звездах. Правда ли, что у Нэстасе в самом деле такой трудный характер, как все об этом говорят, что Стен Смит так невозмутим, как кажется, что у Борга много девиц?

Миссис Броклхерст, чтобы лучше разглядеть Ники, сняла очки, оставив на переносице красную полоску. Господи, подумала она, он в самом деле очень приятный с виду молодой человек и, кажется, обходительный.

- А Коннорс какой? - спросила Джульетта.

- Дорогая, - заметила ей мать, - дай бедному Ники возможность отдохнуть, пойди на кухню и займись картофелем. Папа будет через минуту. Когда вы впервые решили стать теннисистом? - спросила она у Ники.

- В детстве я ходил на корты к семи утра, толкался там, надеясь на возможность поиграть. Но каждый раз, когда мне удавалось уговорить какого-нибудь тренера, отца переводили в другое место. Я часами играл воображаемые матчи сам с собой, посылая мяч в стену гаража.

- Великолепно! Я думаю, что если кто-то очень хочет добиться чего-нибудь в жизни, ему обычно это удается.

- Полагаю, вы правы, - сказал Ники, бросив в сторону Имоджин бесстыдно-раздевающий взгляд, и дотронулся до ее ноги своей ногой под надежным прикрытием обеденного стола.

Викарий вошел, потирая руки. Он был в очках и выглядел вполне благожелательно.

- Добрый день, Никлас. Обед еще не готов? Проповедь, знаете ли, сушит горло.

- Сию минуту будет, - успокоила его жена. - Джульетта как раз занимается картофелем.

- Может быть, есть еще время взглянуть на сад? - спросил Ники.

- Конечно, - живо подхватил викарий, - выпивку захватите с собой.

- Какой приятный молодой человек, - сказала мать.

- Невероятно, - вздохнула Имоджин.

Перед обедом был один неловкий момент.

- Полагаю, вы хотели бы зайти помыть руки, - сказал викарий, указав на дверь туалета. Ему всегда нравилось направлять туда посетителей-мужчин, чтобы они могли полюбоваться на фотографии старой сборной Англии по регби и команды Арлекин, висевшие по стенам.

- Я не уверена, что там есть туалетная бумага, - сказала миссис Броклхерст.

- Там ее нет, - сообщила Джульетта, неся макароны с сыром, - я вырвала несколько страниц из приходского журнала.

Обед, однако, удался. Ники взял двойную порцию макарон, что понравилось миссис Броклхерст. Он долго говорил с викарием про ?Британских Львов? и ублажал присутствующих сплетнями о теннисистах и разных знаменитостей, с которыми ему приходилось сталкиваться.

- Боюсь, я слишком много говорю, - признался он.

- Нет, что вы, - энергично возразила миссис Броклхерст. - Мы здесь в Пайкли ведем такую замкнутую жизнь. Подумать только, Вирджиния Уэйд читает Генри Джеймса между матчами!

- Вы действительно знакомы с Родом Стюартом? - вздыхала Джульетта.

Викарий к удивлению домашних открыл вторую бутылку вина.

- Жаль, что у нас не было вина на собрании союза матерей, - сказала миссис Броклхерст. - Все прошло бы гораздо лучше.

- Как насчет пирога? - спросила Джульетта, сделав глоток вина.

***

- Доедай, Имоджин. - подбодрил дочь викарий. Она все еще боролась с первой порцией. Казалось, она давится едой.

- Клюет как воробей, - продолжал викарий задиристым тоном, - или скорее ворона - при таких цветах. Думаю, молодым ни к чему одеваться в черное.

Имоджин закусила губу.

?Вот злодей?, - подумал Ники и обратился к викарию:

- Как, по-вашему, Англия сыграет против Вест Индии? - Это должно было заставить старого регбиста пуститься на несколько минут в разглагольствования. Он краем глаза посматривал на Имоджин, мысленно ее раздевая. Позднее он уведет ее в вересковые заросли и будет с ней нежен и предупредителен. Он был уверен, что она девственница.

- Им надо вернуть Декстера, - говорил викарий.

- Не старайся доедать, Имоджин, - прошептала мать, - я бы на твоем месте убрала со стола.

Имоджин благодарно собрала тарелки. Когда она брала тарелку Ники, он хлопнул ее сзади по ноге, дальней от викария.

Она пошла на кухню и, слизав с пальцев следы макарон с сыром, опустила тарелки в мойку. Взяв полотенце, она наклонилась и открыла дверь духовки. Вынимая пирог, она услышала за спиной шаги.

- Согласись, это самый фантастический мужчина, какого ты когда-либо видела в жизни, - пробормотала она из глубины печки.

- Рад, что вы так думаете, - послышался сзади хрипловатый голос.

Пораженная, она резко обернулась. В дверях стоял Ники, держа в каждой руке по блюду для овощей. Пирог обжигал ей через полотенце руки. Она спихнула его на кухонный стол. Ники положил блюда и ласково провел пальцем по ее щеке.

- Радость моя, тебе надо отучиться краснеть. Смотрится это прелестно, да только выдает тебя твоему невозможному отцу.

Имоджин, напуганная его попыткой украдкой поцеловать ее, когда она пробовала макароны с сыром, поспешно протянула ему блюда.

- Нам надо идти.

Но Ники стоял в проходе с блюдами и продолжал улыбаться ей. Имоджин отвела взгляд на дверную петлю.