- Эротическое зрелище. Правда? - раздался с берега голос Гарэта, поджидавшего нас здесь, чтобы открыть нам ворота с другой стороны.

Я посмотрела на него с отвращением.

- Твои мысли постоянно обращены ниже пояса?

Мы пришвартовались, чтобы пообедать под завесой зеленых ив. Я переоделась в любимое бикини того жгуче-желтого цвета, который так отлично сочетается с загорелой кожей и светлыми волосами. Вырез красиво открывал грудь.

- Тили-бом, тили-бом, пора предъявить мышке счет за выпитое, - приговаривал Гарэт, напивая себе две двойных порции виски. - Этот уик-энд быстро превращается в оргию.

Я вошла в салон. Подняв глаза и увидев меня, он свистнул.

- Несмотря на все твои очевидные недостатки, должен заметить, Октавия, что сложена ты очень недурно. Тебе грех вообще носить одежду. Ты согласен со мной, Джереми?

Джереми просто пожирал меня глазами. Так голодная собака смотрит на огромный бифштекс. Его рука дрожала, когда он прикуривал сигарету, на щеке снова заиграли желваки.

- О, эти помолвленные мужчины, никогда не смотрят на других женщин, - игриво сказала я. - Налей мне, Гарэт, дорогой.

Обед прошел несколько напряженно. В такую жарищу есть никому не хотелось, но поскольку Гасси провела все утро за приготовлением рыбы под майонезом, нам пришлось нехотя подчиниться. Она даже умудрилась вырезать из помидора цветочки. Завершилось все, как обычно тем, что она все сама и уплела.

После обеда Джереми и Гарэт отключились, а я растянулась на солнышке на палубе. Через несколько минут ко мне присоединилась Гасси. Нельзя сказать, что она слишком хорошо смотрелась в черном закрытом купальнике, из которого вываливались ее плечи и огромный белый бюст. Она тут же принялась надоедать мне со своим списком неотложных дел перед свадьбой. Как много надо успеть сделать в оставшийся месяц, сколько комплектов белья понадобится на двуспальную кровать, так ли необходимо взбивалка для яиц. При этом ее взгляд без конца отрывался от списка и с обожанием устремлялся на Джереми.

- Красавец, правда? - кивнула она на него, а потом захихикала. - Гарэт дал мне совершенно фантастическую книгу-руководство к сексу. Теперь я понимаю, почему многие кончают грыжей межпозвоночного диска. Попробуй-ка следовать советам, держа книгу в одной руке и постоянно заглядывать в нее.

Она закатилась от смеха.

- Как у тебя дела с Гарэтом? - спросила она.

Я в это время любовалась своим отражением в ее солнцезащитных очках.

- Никак, в том смысле, как ты думаешь.

- Но уик-энд только начался, - произнес ненавистный валлийский голос, и Гарэт улегся на палубу между нами, облокотившись на руку и устремив прищуренные озорные глаза в раскаленное небо.

- Я только что рассказывала Тави о твоей фантастической книге по сексу, - сказала Гасси.

- Не думаю, чтобы ей это могло понадобиться. Она наверняка начала набираться опыта давным-давно.

Навстречу нам вдоль противоположного берега плыла огромная белая яхта. За рулем стоял мужчина средних лет в морской фуражке, обращаясь в рупор к расположившимся в носовой части двум полным дамам с завитыми волосами. Другой мужчина, краснолицый, с седыми усами, разглядывал нас в бинокль. Все они смотрели на нас с явным неодобрением. Гарэт сел, поджидая, когда они поравняются с нами.

- Хорошенько посмотрите, сэр, - крикнул он мужчине с биноклем. - У меня тут две красивые девушки сгорают от желания при виде вас. Всего-то пятьдесят фунтов за каждую. Качество гарантируется. Мы принимаем даже кредитные карточки “Барклей”.

Мужчина с биноклем побагровел от злости и чуть не свалился за борт.

- Подобные вам молодые люди должны быть изгнаны с водных путей Англии, - проорал он в рупор.

- Мы принимаем даже талоны на обед! - прокричал им вслед Гарэт.

- В следующий раз, когда я буду устраивать какой-нибудь детский праздник, приглашу тебя вместо фокусника, - сказала я.

Гасси, которая буквально корчилась от смеха, вскочила на ноги.

- Посмотрю, как там Джереми, - выдавила она.

Я уткнулась в книгу. Это была биография Мэтью Арнольда.

- Все еще нажимаешь на культуру? - с изумлением спросил Гарэт. - Существует только одна строфа, милая моя, которую тебе следует читать и хорошо усвоить.

- Какая строфа?

Кто был хоть раз влюблен,

Но угадать не смог,

Чем кончится любовь,

Тому лишь суждено

Узнать одни страданья.

- Откуда это?

- Из твоего, вроде бы любимого, Джона Донна.

- Должно быть, он написал это в свой выходной день, - раздраженно сказала я.

Мимо нас проплыла еще одна яхта, на палубе которой в одиночестве загорала какая-то хорошенькая брюнетка. Гарэт свистнул ей молодецким посвистом. Она обернулась и улыбнулась ему, обнажив большие зубы. Гарэт улыбнулся в ответ.

- Ты прекратишь? - резко сказала я. - Забыл примету? Денег не будет.

Сквозь полузакрытые глаза я видела, как мимо меня проплывал темно-зеленый мир. Тень от деревьев падала на оливковую зелень воды и темно-желтые блики на ней. Мы проплыли мимо насыпи, на которой огромными буквами была выведена надпись: “Осторожно. Плотина. Держитесь на расстоянии”.

- Некоторым следует держаться на расстоянии вовсе не от плотин, - заметил Гарэт.

За плотиной водная гладь была густо покрыта пеной, пузырьки которой переливались всеми цветами радуги.

- Какая красота! - воскликнула я.

- Мыльная пена, - прокомментировал Гарэт.

Я бросила на него уничтожающий взгляд и включила свой транзистор. С тех пор, как я встретила Джереми, я перестала слушать поп-музыку, но неожиданно натолкнулась на трансляцию какой-то известной оперы, где надрывались тенор и сопрано, хотела переключиться, как тут вмешался Гарэт.

- Ради бога, выключи этот кошачий концерт, всех водяных крыс распугаешь.

Тут ему назло я запустила звук на всю мощность, совершенно разрушив мирную атмосферу дня. Опера агонизировала с три четверти часа, пока, наконец, не закончилась.

- Что это было? - прокричала Гасси от штурвала.

- “Дон Карлос”, - ответила я.

- Как здорово! Твой любимый, да, Гарэт? Сколько раз ты его слушал?

Ну и змея! Крыса! Насмешник проклятый! Задыхаясь от злости, я отвернулась и сделала вид, что задремала.

Я лежала, одурманенная солнцем, как вдруг услышала голос Джереми.

- Октавия! Ты спишь?

Я открыла глаза. Воздух дрожал от зноя. Я лениво улыбнулась. И по доносящемуся до меня хохоту Гарэта и Гасси поняла, что они на другом конце яхты.

Джереми присел возле меня.

- Тебе надо быть поосторожней с солнцем. С такой светлой кожей, как у тебя, можно обгореть.

- Можешь натереть меня маслом, - предложила я, протянув ему пузырек с маслом для загара и переворачиваясь на живот. Он плеснул себе чуть-чуть на ладони и начал натирать мне спину. Сладостно изгибаясь, я произнесла:

- О, какое блаженство! Как бы я хотела иметь покорного раба, чтобы он натирал меня так все время. Натри мне посильней ноги, - безжалостно добавила я.

У него перехватило дыхание.

- Ты не мог бы расстегнуть мне купальник: не хочу, чтобы на спине была белая полоса.

Его руки так дрожали, что он едва справился с застежкой.

- Спасибо, - сказала я, когда он закончил. Повернув голову, я посмотрела на него.

День разгулялся на славу. Мы плыли теперь вдоль ольховых и ивовых рощ. Вдали, среди яблонь, дремали розовые домики фермеров. За холмом показался белый шпиль сельской церкви. Самолет пролетел, прочертив в небе серебристый след.

- Каким далеким здесь все кажется, - проговорила я. - Даже не верится, что на следующей неделе в это время я буду в Марбельи.

Жуя травинку, Джереми приподнялся на локте.

- Да?

- Да. А потом через неделю на Сардинии, а потом, я думаю, полечу на Бермуды на все лето.

- На Бермуды? Зачем?

Я решила поиздеваться над ним.

- Затем, что один мой хороший знакомый страшно хочет, чтобы я присоединилась к нему. Он был настолько щедр, что даже прислал мне авиабилет.