– А завтрак?

– Завтрак каждый готовит себе сам! Купи на обратной дороге из школы сыпучую гадость и белую жидкость. Разрешаю!

– Папка! Ты чудо! Может я, тогда еще, юбку на школьной форме подрежу?

– И отморозишь себе. Кому я это говорю, глупец? Опять магия?

– Я осторожно.

– А приворожить Петрова не проще?

– Это неспортивно!

– Ха!

Рэ Павловна.

Рэ поднялась на холм, ветер донес до неё запах сосен, а вместе с ним … Нет, то, о чем говорил отец она не ощутила. Чужой мир! Чужой! Ушло, пропало то незабываемое ощущение спокойствия, равновесия, которое она чувствовала, поднимаясь в Роззе на холм, считавшийся там горой. Как же ей не хватает здесь этого, и в спящей деревенской равнине, и в безумной суете ближнего русского города, и в русской столице, где нет ни одного русского лица. Катя! Сегодня приедет Катя!

– За год здесь почти ничего не изменилось, ни одна мелочь, может только юбка? – усмехнулась Катя, – даже Рэ не подросла. Почему? Катя смотрела на Рэ, но обращалась, явно, к Павлу.

– Ты опять сделала пластику. Хакамада! – оскорбительно засмеялся отец. Рэ было непонятно: кто такая Хакамада, и чем так плохо быть на неё похожей.

– Сундук деревенский! Это китайский стиль! Он немного смешался со старым, семитским, – обиделась Катя.

– Помнишь «Ванессу Мэй», свою невестку? Хочешь стать такой? – задумчиво сказал отец. Катя подумала, глаза её загорелись, но она справилась.

– Нет. Не хочу, чтобы у тебя болело сердце.

– Я деревенский сундук! Моё сердце – стальной замок!

– Как ты живешь без любви?

– У меня есть дочка! – отец обнял Рэ.

– Ты стар и глуп, хоть и смотришься на тридцать.

– Я счастлив! Здесь я впервые, по-настоящему счастлив! Мне есть зачем жить!

Рэ Павловна.

Ради приезда Кати отец отменил вечерние занятия магией, проверку школьных заданий и даже позвонил соседу пограничнику, попросил перенести его тренировку с Рэ. Катя болтала весь вечер без умолку, а Рэ восторженно млела от её рассказов, отец же становился всё сумрачней. Просидели до полуночи, Рэ никак не могла заснуть и пошлепала босиком в комнату для гостей, там было пусто. Девочка активировала поисковую сеть и обнаружила Катю в комнате отца, ей это почему-то не понравилось. Глухая ревность всколыхнула обиду на отца и неприязнь в Кате. Рэ пару минут подслушивала и у неё отлегло на сердце, взрослые разговаривали холодно. Рэ, в спешке, даже успела «заглянуть» в комнату отца. Катя была, правда, в абсолютно прозрачной ночнушке, но сидела в кресле.

– Я тебя в который раз прошу, Катя, не забивай девочке голову фальшивыми прелестями столичной жизни, – голос у отца скрипел и хрипел. Рэ знала, он крайне раздражен, хотя внешне говорит спокойно.

– Она всё это видит по тиви.

– Она понимает, что показывают шлюх и воров.

– Ой-ли? Есть и приличные люди!

– Холуи? Охрана?

– Ты не любишь родину. Ты не нашел женщину своей мечты. Ты не научился зарабатывать деньги. Ты – неудачник, – сделала вывод Катя.

– Как сказал классик: «Родину я люблю, государство ненавижу!» – пошутил отец, и сам же засмеялся искусственным смехом. Катя встала и подошла к кровати отца.

– Пустишь под одеяло? – для видимости спросила она, и улеглась рядом с потеснившимся Павлом.

– На второе место по значимости ты поставила любовь! Я рад, что деньги у тебя откатились в самый конец, – отец произнес это серьезно, без обычной насмешки.

– И?

– Всего год прошел после смерти матери Рэ.

– Извини, я забыла про твои проблемы, – Катя нагло зашевелила руками под одеялом. Рэ возмущенно зашипела, еле слышно, чтобы в соседней комнате не услышали.

– Ого! – удивилась Катя, слишком театрально.

– Мои проблемы носили магический характер. Рушель не хотела делить меня с другими. Как только она умерла, заклинание потеряло силу, – грустно произнес отец. Рэ чуть не упала от неожиданности.

– Вот видишь! Неудачник ты! Пустышка!

– Что ты меня накручиваешь? «На слабо» я не велся даже в детстве. Я не хочу делить любовь между Рэ и кем-то еще. Девочка не поймет, будет ревновать, ей хватает горестей в этой жизни.

– Тебе хотелось сына? Воспитываешь её по-мальчишески!

– Нет. Я доволен и счастлив. Воспитываю так, как умею.

– Секса хочешь? Чисто по-дружески, – Катя залезла на отца, навалившись на него тяжелой грудью. Рэ казалось, что Катя хочет отнять у неё последнее, что осталось в жизни, любовь отца.

– Нет. Утром «она» всё поймет и расстроится, – отец ласково поцеловал Катю и сдвинул в сторону. Катя обиженно отвернулась и замолчала. Пауза затянулась. Рэ успела сообразить, что подслушивать и подглядывать неприлично. И, раз уж ничего интересного не происходит, то можно вспомнить о приличиях. К тому же ей захотелось спать, в комнате было прохладно, теплая постель стала особо заманчива.

– И всё-таки ты неудачник! – судя по голосу, Катя тихо плакала. Но в голосе была злость. Рэ решила еще немного послушать и посмотреть.

– Я не научился «зарабатывать» деньги! Иными словами – воровать!!! Как твои московские друзья?! – зло зашипел отец.

– А что тебя так возбудило?! – слезы у Кати просохли, она говорила почти радостно.

Рэ подглядывала магически, и ей казалось, что глаза отца полыхают огнем. Катя этого не видела и держалась уверенно.

– У меня осталось два друга, ты и Хард. Погиб Кляйн, убили Лёшу …

– А тот эльф, с которым вы подружились в плену? Ты говорил о нем с такой грустью!

– Когда служебный долг мешает дружбе …

– Ты бы расстался с работой! Я знаю! А он?

– А он не смог. Так что ты мой самый старый и близкий друг! А деньги тебя испортили, вот я и расстраиваюсь.

– Только ты не говори «старый», лучше как-то по-другому: «милый друг», например, – Катя опять обняла отца.

«Какая же она сучка», – разозлилась снова Рэ. Аура Кати полыхнула теми самыми красками плотских желаний, что Рэ видела у училки физо, та всегда оказывалась необыкновенно вовремя рядом с отцом, стоило тому появиться в школе.

– «Милый друг» – звучит по-французски пошло, – засмеялся отец, и в ответ обнял Катю. «…», – выругалась Рэ. Отец встрепенулся. «Я это вслух произнесла?», – подумала Рэ.

– Катя, спасибо тебе, – отец нежно поцеловал «милого друга», – оставайся спать здесь, а я заночую в комнате гостей. Отец демонстративно медленно встал. И неторопливо пошел к двери, давая время Рэ исчезнуть.

Рэ долго ворочалась, не могла заснуть. «Уж лучше училка физо, той ничего, кроме секса, не нужно», – недальновидно подумала Рэ.

За завтраком Рэ слушала телефонный разговор отца с соседом пограничником. Отец интересовался, свободен ли у тренера Рэ сегодняшний вечер.

– Кате нужно срочно в столицу, – лицемерно сообщил отец настороженной Рэ, – попрощайся. Она уедет сразу после обеда, ты её не застанешь, вернувшись из школы. Рэ, понимая, что накосячила ночью, вела себя, как паинька.

Павел Ильич.

– Как она на меня посмотрела! – Катю явно удивила реакция дочери Павла, – я же ничего не сделала. Я хотела как лучше, хотела помочь тебе, и ей тоже не помешало бы пообщаться с женщиной, которой она может доверить всё, что угодно.

– Тебя она лишила доверия. Мне дан испытательный срок, – грустно улыбнулся Павел.

– У нас осталось меньше пяти часов, я хочу тебе предложить пару выгодных заказов, нам надо обсудить все детали.

– Дай, я посмотрю материалы. Что за люди, кто их родственники, откуда у больных такие деньги?

– Я считала, что для тебя главное – это экономия силы.

– Твой ежемесячный визит к внукам обходится дороже лечения этих двух больных, – буркнул Павел, просматривая медицинские файлы, – здесь я обойдусь без мага-целителя. Даже Рэ справится самостоятельно. Хотя слово «даже» пора опускать, в теории она превзошла меня. Последний визит мага на Землю растянулся на всё лето, он занимался с Рэ и со мною по двенадцать часов в день. Как выяснилось, дочка быстрее меня осваивает материал.