— Осторожнее, сэр Спархок, — грозно проговорил Ортзел. — Церковь не признает существования стирикских богов. Вы на грани ереси!
— Но все же, поверьте мне, я знаю о чем говорю. Давайте оставим Азеша в стороне, но поймите, вы барон и вы, Ваша Светлость, что это существо чрезвычайно опасно. Оно может полностью подчинить своей воле армию Герриша и они будут, словно одержимые атаковать замок, не обращая внимания на раны и увечья, пока не добьются успеха.
— И не только это, — мрачно добавил Бевьер. — Рана, которая вывела бы из строя обычного человека, превратив его почти в мертвеца, для них останется незамеченной. Единственный способ остановить их — это убить. Мы уже сталкивались с людьми, одурманенными ищейкой. Нам пришлось перебить их всех до одного.
— Сэр Спархок, — сказал Олстром. — Граф Герриш мой смертельный враг, но он человек чести и преданный сын Церкви. Он не будет вступать в союз с сатанинскими силами.
— Вполне возможно, что граф и не знает об этом, — сказала Сефрения. — Но самое главное, поймите господа, мы все в смертельной опасности.
— Но зачем этой твари было присоединяться к Герришу? — спросил Олстром.
— Как уже сказал Спархок, она преследует нас. По некоторым причинам Азеш смотрит на Спархока как на угрозу себе. У Старших богов есть способность видеть будущее, и возможно, что Азеш узнал что-то такое, что он хочет предотвратить. Он уже несколько раз покушался на жизнь Спархока. Я думаю Ищейка здесь с одной целью — уничтожить Спархока, или по крайней мере помешать поискам Беллиома. Мы должны уйти отсюда, мой Лорд, и как можно быстрее, — она обернулась к Ортзелу. — Боюсь, Ваша Светлость, что выбора у нас нет — нам осталось только искусство Стирикума.
— Я протестую против этого, — твердо сказал священник. — Я знаю, что вы стирик и поэтому игнорируете правила, предписываемые нам нашей истинной верой, но как вы осмеливаетесь предлагать прибегнуть к вашему дьявольскому искусству в моем присутствии? Я прежде всего служитель Божий.
— Я думаю, что в свое время вам придется изменить взгляды, Ваша Светлость, — спокойно произнес Улэф. — Мы, члены Воинствующих Орденов Рыцарей Церкви обучаемся некоторым секретам магии, чтобы лучше служить нашей госпоже. Это разрешение подтверждалось каждым Архипрелатом в течении девяти сотен лет.
— Конечно, не один стирик не стал бы обучать Рыцарей без слова одобрения, данного каждым новым Архипрелатом, — добавила Сефрения.
Если случится, что я займу трон Архипрелата, эта практика будет пресечена.
— Тогда весь Запад погрузился во тьму, — предупредила она. — Поскольку без этого искусства Рыцари будут беззащитны перед Азешем, а без Рыцарей королевства Запада падут под ударами орд императора Отта.
— Но у нас нет никаких оснований думать, что Отт снова собирается начать войну.
— У нас нет также и никаких свидетельств о том, что в этом году снова наступит лето, — сухо парировала Сефрения и посмотрела на Олстрома. — У меня есть план нашего побега, но сперва мне нужно попасть в кухню и поговорить с нашим поваром.
Барон с удивлением посмотрел на нее.
— Для осуществления плана нужно кое-что, что обычно можно найти в кухне. Мне необходимо удостовериться, что все это у вас есть.
— У двери стоит стражник, мадам, — сказал Олстром. — Он проводит вас на кухню.
— Благодарю вас, мой Лорд. Идем со мной, Флют.
— Что она замышляет? — спросил Тиниэн, когда Сефрения вышла.
— Сефрения почти никогда заранее ничего не объясняет, — сказал Келтэн.
— Да и после тоже, насколько я успел заметить, — добавил Телэн отрываясь от своих рисунков.
— Говори тогда, когда тебя спрашивают, — цыкнул на него Берит.
— Если я последую твоему совету, Берит, я разучусь разговаривать.
— Ты не смеешь допустить этого кощунства, Олстром, — сказал Ортзел.
— У меня нет выбора, брат. Нам необходимо обезопасить тебя, и, кажется, это единственный выход.
— А Крегера ты тоже видел здесь? — спросил Спархока Келтэн.
— Нет, но я думаю, что он где-то поблизости. Кто-то же должен присматривать за Адусом.
— Неужели этот Адус так опасен? — спросил Олстром.
— Он животное, мой Лорд, и достаточно тупое, — отозвался Келтэн. — Спархок обещал его жизнь мне, если я не буду вмешиваться, когда он будет разбираться с Мартэлом. Адус едва может разговаривать, а убивать для него — истинное наслаждение.
— Он грязный, и от него отвратительно пахнет, — добавил Телэн. — Как-то мне пришлось столкнуться с ним на улице в Каммории и его запах чуть не сбил меня с ног.
— Может быть и Мартэл вместе с ними? — с надеждой спросил Тиниэн.
— Сомневаюсь, — сказал Спархок. — Мне кажется, он до сих пор сидит там в Рендоре. Думаю он прибыл в Лэморканд, чтобы все подготовить и убраться обратно в Рендор продолжать там свои подлости. А сюда приводить свой план в исполнение послал Адуса и Крегера.
— Миру бы было гораздо спокойнее без этого вашего Мартэла, — сказал Олстром.
— При первой же возможности мы постараемся это устроить, мой Лорд, — громоподобно заверил Улэф.
В этот момент возвратились Сефрения и Флют.
— Ты нашла все, что тебе нужно? — поинтересовался Спархок.
— Да, почти. Остальное я смогу сделать, — она посмотрела на Ортзела. — Если пожелаете, можете удалиться Ваша Светлость, я вовсе не желаю оскорблять ваше благочестие.
— Я останусь, мадам, — холодно сказал он. — Возможно мое присутствие воспрепятствует этой мерзости.
— Кто знает, Ваша Светлость, но я сомневаюсь, — Сефрения поджала губы и критически взглянула на небольшой глиняный кувшин, который она принесла из кухни. — Спархок мне нужен будет пустой бочонок.
Спархок подошел к двери и перекинулся парой слов со стражником. Сефрения подошла к столу и подняла хрустальный кубок. Она долго шептала над ним по стирикски и с мягким внезапным шорохом кубок начал наполняться порошком, похожим на цветочную пыльцу.
— Отвратительно, — пробормотал патриарх.
Сефрения не обратила на его слова внимания.
— Скажите мне мой Лорд, есть ли у вас смола и гарное масло?
— Конечно, это же необходимо для защиты замка.
— Хорошо. Если все получится, они нам понадобятся.
В комнату вошел солдат, принесший бочонок.
— Пожалуйста, поставьте сюда, — указывая на место подальше от огня сказала Сефрения.
Солдат поставил бочонок, отсалютовал барону и удалился. Сефрения что-то кратко сказала Флют. Девочка кивнула и заиграла на свирели мелодию странную, гипнотическую и печальную.
Сефрения стояла над бочонком, шепча стирикские слова, держа в одной руке кубок, в другой — кувшин. Потом начала ссыпать их содержимое в бочонок. Острые пряности из кувшина и порошок из кубка смешивались в бочонке, но не один из сосудов в руках Сефрении не пустел. Два потока, смешиваясь в воздухе порождали искристое свечение, и блики от него сверкали на стенах и на потолке. А Сефрения все сыпала и сыпала из двух казавшимися неистощимыми сосудов.
Понадобилось полчаса, чтобы бочонок наполнился.
— Ну что ж, — в конце концов сказала Сефрения, — пожалуй достаточно. — Она посмотрела внутрь мерцающего бочонка.
Она поставила оба сосуда в центр стола.
— Следите, чтобы никто не вздумал смешивать их содержимое, мой Лорд, — предупредила она Олстрома. — И держите их подальше от огня.
— А что мы собираемся делать? — спросил Тиниэн.
— Мы должны прогнать ищейку, Тиниэн. Мы смешиваем то, что в этом бочонке со смолой и гарным маслом и наполним этим ковши баллист барона. Потом подожжем и бросим на войска графа Герриша. Дым заставит их отступить, по крайней мере на время. Но это не главное. Ищейка дышит не так, как люди. Для человека этот дым вреден, для ищейки — смертелен. Он либо заставит ее бежать, либо убьет ее.
— Это придает надежды, — сказал Тиниэн.
— Ну что, это было очень ужасно, Ваша Светлость? — обратилась Сефрения к Ортзелу. — Вы знаете, это спасет вам жизнь.
Лицо Ортзела было обеспокоено.
— Я всегда думал, что стирикское волшебство — это просто обман, но в ваших действиях я не увидел шарлатанства. Я буду молиться и искать ответа у Всевышнего, большего я вам сказать не могу.
