Работники банка во главе с управляющим Уразбаевым и главбухом Черепановой частенько устраивали прямо здесь же банкеты. В субботу буквально за несколько часов до нападения в банке состоялся такой банкет.

Его участники, видимо, хватили лишнего.

В кабинет следователя входит управляющий Ахмет Алимжанович Уразбаев. Он явно взволнован. Не дожидаясь приглашения, сел, но потом спохватился, встал.

— Садитесь, садитесь, — сказал Сергей Алексеевич, внимательно рассматривая управляющего. «М-да, пьет, и довольно часто, — подумал Барвенков, вглядываясь в одутловатое сизое лицо Уразбаева, — семья большая, работает один. На какие деньги?»

— Скажите, Уразбаев, у кого должны храниться ключи от сейфа?

— У старшего кассира.

— Почему в ту ночь они оказались у вас в кармане?

— Видите ли, мы тогда… поздно работали… Было много работы… Очень спешили…

— И устроили по этому поводу пьянку?

— Нет… ну, то есть совсем немного… Все устали… готовили отчет…

— Так немного, что вы потеряли свой велосипед?

— Велосипед нашелся.

— Это хорошо. А вот государственные деньги из сейфа пока не найдены, — задумчиво сказал следователь и вдруг спросил прямо, без обиняков: — На какие средства так часто пьете?

Уразбаев вскочил со стула, лицо его покрылось розовыми пятнами.

— Вы… вы… вы подозреваете меня?

— Я спрашиваю, где берете деньги на эти банкеты? В то утро в отделении Госбанка обнаружено шесть пустых бутылок из-под водки.

— Честное благородное слово, товарищ начальник, к этому делу я непричастен…

— Я говорю сейчас не об этом. Вы пьете с подчиненными прямо в учреждении. У вас в рабочем столе, а не в сейфе, как положено, лежал револьвер. И сейчас он в руках у бандитов. Может быть, сегодня из этого револьвера будет убит еще один честный человек.

Уразбаев снова плюхнулся на стул и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакал…

Перед Барвенковым и всей следственной группой встала задача найти орудия преступления. На месте преступления их не оказалось. Но ведь именно они могут и должны пролить свет на многие, пока неясные вопросы. Сейф весил 1200 килограммов, имел двойную перегородку стен. Ни молотком, ни плоскогубцами взломать его невозможно. Место около сейфа и на много сотен метров, даже на километры вокруг, было осмотрено, но результатов это не дало.

— Опытные люди, — сказал Жакипов, — все предусмотрели.

Заключение технической экспертизы гласило: сейф взломан с помощью зубила. Эксперты определили и время, которое понадобилось для взлома. Значит, надо, не мешкая, обследовать все близлежащие кузницы, мастерские и другие предприятия, где могли быть изготовлены такие зубила.

Это оказалось делом трудоемким. Беседы с десятками людей — кузнецами, завхозами колхозов и совхозов, с рабочими. Зубил делалось немало, много покупалось их и в магазинах.

В колхозе имени XX партийного съезда Сергей Алексеевич встретился с кузнецом Петросом Мистикиди, черноволосым улыбчивым богатырем.

— С удовольствием припомню все зубила, которые сделал, — сказал кузнец.

И он действительно назвал шесть зубил. При проверке все шесть были на своих местах. И, уже прощаясь, Сергей Алексеевич почему-то спросил:

— А жена без вас не могла никому передать?

Анна Мистикиди накануне ограбления отдала на время три кузнечных зубила Салихманову Хайрулле. И в тот же день из соседней кузницы пропала кувалда.

— Зачем мне, начальник, зубила? Я колхозник, я не механик, — говорит Салихманов.

Очная ставка. Допрос. Еще допрос.

— Не брал зубила, — твердит Салихманов. — Зря женщина говорит, путает она. Аллах ее накажет за это.

Между тем одновременно выясняется, что за клиентура у Покровского отделения банка, как связаны работники с посторонними людьми. Кто конкретно бывал в помещении банка 20 и 21 июля, накануне ограбления.

Оказывается, среди других в тот день был и Салихманов. Его опознали сотрудники. Он приходил сюда под самыми разными предлогами — узнать, не поступили ли деньги на его имя, просто разговаривал со служащими о том, о сем.

Группа Жакипова ведет усиленные поиски орудий взлома. С помощью миноискателей проверяется большая территория во все стороны от разбитого сейфа — вплоть до грузового автомобиля. Поиски идут несколько дней. И… безрезультатно.

Параллельно этому группа Улугбекова опрашивала жителей окрестных сел и деревень. Во время купания в арыке под мостом пятнадцатилетняя девочка наткнулась на какой-то предмет. Это была кувалда. Кузнец опознал свою пропажу.

Еще одна очная ставка Салихманову, и, наконец, он сознается:

— Я брал.

— Назовите соучастников.

— Не знаю никого. Это все приезжие. Они мне предложили, я согласился. Где они — не знаю.

И опять начинается долгая, упорная борьба. Хитрый и, как показалось Барвенкову, запуганный Салихманов твердил свое: «Не знаю, это чужие люди, начальник».

— Но свидетели говорят, что вы называли одного из них по имени.

— Да, одного зовут Эми.

Потом называются имена и других преступников: Дауд, Берсанака, Сайнутдин, Уйвас. По поручению Барвенкова работники милиции близлежащих районов установили их всех. Взяты под стражу Сусуркаев Эми, Габаев Берсанака, Дараев Дауд, Алгереев Сайнутдин, Габаев Уйвас.

Преступники пойманы, но это еще только половина дела. Надо было найти похищенное, установить, возможно, есть и другие участники преступления, отыскать огнестрельное оружие. И самое главное — определить, кто убийца или убийцы. При ограблении банка было убито три человека и похищено более семидесяти тысяч рублей.

Среди прочих денег, записано в акте, были ветхие купюры двадцатипятирублевого достоинства, изъятые из обращения, на общую сумму 3900 рублей.

Обыск на квартире Салйхманова подходил к концу, а следователю ничего не удалось обнаружить. Сергей Алексеевич перебирал личные вещи жены Салйхманова — Минги. В платке были завернуты тысяча пятьсот рублей двадцатипятирублевыми купюрами, весьма потрепанными. На одной из них карандашом была написана цифра «3900».

— Деньги мои личные, — утверждал Салихманов.

Между тем старший кассир Дмитриенко заявил, что эту цифру — 3900 — при изъятии купюры из обращения написал именно он. И она находилась в похищенном сейфе. Экспертиза подтвердила это утверждение Дмитриенко.

Устраивается очная ставка Салйхманова с Алгереевым Сайнутдином и Габаевым Берсанака.

— Деньги зарыты на усадьбе Салйхманова, — утверждают они, — пусть вернет.

После долгого запирательства Салихманов соглашается показать место, где зарыты деньги. Но… там их не оказалось. Чутьем следователя Сергей Алексеевич понял, что Салихманов действительно хотел выдать деньги. Возможно, их кто-то перепрятал? Но кто знал об этом? Алгереев и Габаев. Но они тоже показывают это место.

На допросе Салйхманова Минга.

— Деньги я не трогала, — твердит она, — ни о какой краже знать не знаю.

Сергей Алексеевич проводит очную ставку между супругами.

— Не болтай, жена. Отдай деньги.

— А как же Ха… — спросила она, но Салихманов резко оборвал ее:

— Цыц! Я сказал — отдай!

После ареста мужа Минга перепрятала и деньги и оружие. Она выдала следственным органам сорок тысяч рублей и три пистолета.

Потом был найден пистолет ТТ. Как выяснилось впоследствии, он был подброшен к дому гражданина Даулетбаева.

Перед Барвенковым и его помощниками стали главные вопросы: как, кем, при каких обстоятельствах были убиты Мехтиев и Саркисян. У входа в банк обнаружены пять стреляных гильз. Две гильзы нашли около трупа Паволоцкого.

Баллистическая экспертиза установила, что они убиты с близкого расстояния из оружия, отобранного у преступников.

Очные ставки, перекрестный допрос, анализ показаний свидетелей, данные экспертиз — все это помогает следователю восстановить полную картину преступления. Вот как это было.

Сусуркаев и Габаев Б., вооружившись пистолетами, Амагов, имевший охотничье ружье, совместно с Салихмановым, Газиевым, Алгереевым, Габаевым У. и Гугаевым решили ограбить отделение Госбанка. Был разработан план нападения. На квартире Синаева Мусли, который жил недалеко от банка, все это и обсуждалось.