После этого следует абзац, звучащий совершенно как цитата из Бердяевского «Нового средневековья»:
«Демократизм, как мировоззрение и система, со всеми присущими ему особеностями: изобилием неискренних слов, лицемерным гуманизмом, прекраснодушным, но жестоким в условиях безработицы либерализмом, плутократиями, коррупциями, капитализмом, партийщиной и парламентаризмом, народными фронтами — сходит постепенно с исторической сцены.
Те из бывших демократических апологетов, которые олицетворяли демократию со свободой, с правами личности и т. д., если еще и не поняли, то со временем поймут, что проблемы личности и коллектива, свободы, справедливости и труда настоятельно требуют иного решения, чем то, которое давала демо-либеральная концепция».
В чем заключается это новое решение? В течение многих лет вся печать солидаристов давала на это один и тот же очень опеределенный ответ.
В «Специальном листе для России» мы читаем:
«В последнее время в общественно-политической жизни всех стран наблюдается резкое расхождение между поколениями. В то время как старшее поколение, верное идеалам своей молодости, попрежнему поклоняется своим старым богам — либерализму, демократии, социализму и не хочет видеть, что они изжили себя и ничего, кроме несчастья, человечеству не принесли, и не принесут, молодежь ищет новых путей устроения человеческого общежития и находит их в национализме.
Это не старый национализм, так тесно связанный с социальным консерватизмом или даже реакцией, это движение новое, социально радикальное и в то же время глубоко национальное.
…Обманутая лицемерным равноправием либерализма и демократии, ложью и равноправием в бесправии социализма и коммунизма, молодежь начала искать новые пути, которые и привели к отрицанию старых кумиров и к убеждению, что будущее народов в здоровых формах национализма.
…Как когда-то либерализм, или социализм, или коммунизм широкой волной побеждали мир, так теперь победно и неуклонно занимает позиции одну за другой национализм молодой, творческий, несущий с собой лучшие формы человеческого общежития, несущий правду, справедливость, подлинную, а не лицемерную свободу. То, что оказались бессильными сделать либерализм и социализм — дать людям лучшую жизнь, творят сейчас молодые национальные силы.
…В Англии — движение О. Мослея растет и ширится, вбирая в себя все молодое, крепкое, честное. Куется новая идеология; отброшены старые идеалы демократии, парламентаризма, социализма.
…Италия. За 10 лет из жалкой и забитой страны, с которой никто не считался, она превратилась в силу первого класса и каждый итальянец теперь с правом гордится своей родиной.
…Германия — еще недавно управляемая социалистами, мощным движением своего нового поколения сбросила их, как накипь, и дала всю власть тем молодым и сильным, которые умели бороться, а теперь, как показал 12-месячный опыт, умеют и управлять». И т. д.
Та же схема развивается в № 54 «За новую Россию»:
«После мировой войны началась мировая революция… Новый социальный порядок, в процессе этой мировой революции, родится не в Москве, а везде там, где начинают действовать самоотверженные и благородные реформаторы, признавшие гниль либерального капитализма и ложь бесчеловечного коммунизма. Во главе этой плеяды борцов за новый социальный порядок и прочный социальный мир стоят — Гитлер, Муссолини, Салазар, но за ними идет целый ряд других строителей, одушевленных теми же идеями…»
До войны это одна из основных тем пропаганды солидаристов. В № 62–4 «За Родину» Д. Заборский в большой статье «Новая Германия» (с подзаголовком «Современный солидаризм») говорит;
«Либерально-калиталистическая система изжила себя, социалистическое изуверство грозит самому дорогому — нации. Нужны иные решения.
На наших глазах вдруг выросли люди, взявшие на себя смелость и тяжесть найти решение. Они повернули каждый свою нацию властной рукой на новый путь.
Мы не знаем еще, во что выльется этот их опыт, что отстоится, что его переживет. Но ощущается одно, что строится новая жизнь, найдены новые слова, что они находят отзвук в сердцах, ведут за собой.
Как ни различны проявления этого социал-реформизма, основная идея его везде одна — национализм и социальная правда — осуществление идеала социальной правды, в лоне нации. Мы вправе назвать ее новой движущей идеей, она должна вытеснить космополитизм либерально-капиталистического и интернационализм социалистического мировоззрения.
…Новые движения носят разные названия, но сущность их всех лучше всего можно выразить словом — солидариз м».
Любопытно, что в этой статье Заборский ни словом не упоминает ни о борьбе национал-социализма со всей христианской традицией, как традицией расово-чуждой и расслабляющей, ни о провозглашенном в «Мейн Кампф» принципе новой немецкой «боденполитик»[4] на востоке. В этом солидаристы следовали примеру всей той части эмигрантской печати, которая, поверив, что Гитлер освободит Россию от большевизма, преподносила своим читателям, вместо реально существующего расистского «коричневого» Рейха, какую-то лучезарную Германию новых крестоносцев, проникнутых тем же духом, что и Белое движение.
Между тем, солидаристы внимательно изучали доктрины фашистской и национал-социалистической революции и хорошо их знали. Так, в июне 1934 года Н. Бабкин в № 28 «За Россию» бесхитростно писал:
«Фашизм — реакция на политический либерализм. Он — противник всяких свобод, слова, печати и т. д.
Фашизм, наконец, есть реакция на философский либерализм. Личность перестает быть самоцелью. Она часть коллектива (корпорация) и цель коллектива — служение более обширному коллективу (нация). Показательна не только идея служения личности, что весьма древне, но то, что личность, как таковая, вообще не имеет ценности».
Этому обстоятельству, что фашизм «противник всяких свобод» и что в фашизме «личность, как таковая, вообще не имеет ценности», солидаристы, видимо, не придавали большого значения.
Говоря о нарождающемся новом порядке в Италии, Португалии и Германии, М. Георгиевский замечает:
«В просторечии все эти новые течения принято объединять одним общим названием «фашизма». Либеральствующие, неустойчивые и умственно робкие, не замечающие того существенного, что несет с собой этот современный солидаризм, часто третируют «фашизм» и «тоталитарное государство» лишь как смягченную форму социализма и находят в нем черты, родственные большевизму. Говорят о «диктатуре партии», о преследовании инакомыслящих, даже о терроре и о концлагерях.
Забывают прежде всего о том, что разница в степени и количестве имеет в наше время существенное, а не второстепенное значение, что иссушающая жара губит ростки жизни, а тепло им благоприятствует; что миллионные жертвы большевистского террора, надругательства, истязания, беспросветный ужас советских концлагерей не может идти ни в какое сравнение с мерами исключительного порядка, направленными обычно против тех, кто сам готовил гнойную яму и стенку инакомыслящим.
Нам понятно вполне, кто и почему руководит искусно прикрытой благородными соображениями пропагандой против «фашизма». Мы прекрасно понимаем, что «диктатура партии» есть явление временного характера, что не найдены еще окончательные формулы нового строя. Но никакая диктатура никакой другой партии не может быть даже отдаленно сравниваема с кровавой и гнусной диктатурой социализма.
…Для доктрины солидаризма абстрактное понятие общества заменяется таким же живым и индивидуальным понятием Нации.
Нация живет полноправной жизнью, люди и личности, вмещенные ею, не горошины в мере гороха, пересыпающиеся и перемещающиеся без связи. Они — один высший организм, уходящий корнями в прошлое, в настоящем приготовляющий будущее. Отсюда понятие обусловленной свободы (в противовес анархическому индивидуализму и порабощающему социализму), функциональной собственности и трудового критерия оценки.
