Агастья был великим мудрецом, а, как известно, пути мудрости бывают сложными и неожиданными. Агастья почему-то не посягнул на лук и стрелу, которые его так напугали. Он решил волновавшую его проблему проще. Он уничтожил племя каникаров и, успокоенный, продолжал прогулку по лесу. Но уничтожил он их очень мудро. Каникары просто исчезли, как будто растворились в воздухе. Как будто их никогда и не было. Но Великий Бог знал, что каникары были. Он очень удивился, когда не обнаружил их в том лесу, где он любил за ними наблюдать. Каникары очень нравились Великому богу.
— Что за наваждение! — воскликнул Великий бог. — Еще неделю назад здесь было целое племя, а теперь ни одного человека.
И Великий бог стал обшаривать лес. На одной из тропинок он повстречал Агастью. По одному только виду мудреца Великий бог понял, что Агастья имеет какое-то отношение к случившемуся. Великий бог не стал тратить слов попусту. Он прямо спросил Агастью:
— Твоих рук дело?
Агастья скромно потупился, ожидая похвалы. И тут Великий бог взорвался.
— Ты смеешься, что ли, надо мной? — гремел он. — Сколько раз можно уничтожать одно и то же племя? Только наладишь с ними отношения, а их раз — и нету! То Шива, то ты! Перестанете вы мне морочить голову или нет? Сейчас же верни их обратно! Знать ничего не хочу!
И Великий бог, круто повернувшись, зашагал по тропинке прочь от мудреца. Агастья просто не ожидал такого. Ноги у него подкосились, и он сел в траву. Он не помнил, долго ли он так сидел. Солнце уже клонилось к закату, а мудрец все не мог придумать, как вернуть каникаров обратно. Наступила ночь, и Агастья развел костер.
Языки пламени плясали у него перед глазами, и порой ему казалось, что это пляшут каникары.
— Ну что ж, — сказал Агастья. — Поколдуем с огнем. Все равно надо с чего-то начинать.
И он стал читать над огнем заклинания. Он их читал, он их пел и даже приплясывал. Но огонь как будто смеялся над ним. Прошло полночи, и Агастья устал. «Прочту последнее заклинание, — сказал он, — а потом попробую что-нибудь другое». И последнее заклинание оказалось самым сильным. Языки пламени поднялись высоко, почти к самым звездам. И в этих языках вновь заплясали каникары. Теперь они были совсем как настоящие. И вот первый каникар выпрыгнул из огня, за ним второй, третий. И вскоре все племя собралось вокруг веселого костра.
— Уф! — сказал Агастья и вытер пот со своего высокого лба.
Он был очень рад, что эксперимент принес желаемый результат. И радость сделала добрым его сердце. Взамен лука и стрелы, которые были безвозвратно утеряны во время этих бурных событий, Агастья подарил каникарам лук-пращу и железную кокору, издававшую скрипучие звуки. Он научил каникаров под кокору читать заклинания и даже пригласил некоторых из них к себе в ученики.
И вот ученики-каникары присоединились к ученикам-браминам Агастьи. Брамины были этим очень не довольны. Они знали, что каникары хорошие лекари и способные ученики. Они завидовали каникарам и не хотели, что бы те постигли мудрость Агастьи в лечении. Да и сам Агастья уже раскаивался в своем опрометчивом решении. «Каникар брамину не товарищ, — размышлял он. — Брамины — люди достойные, принадлежат к высокой касте. А каникары — низкое племя, полуракшасы. И зачем я с ними связался?» Однако расправиться с каникарами так, как он сделал в прошлый раз, Агастья боялся. Ему не хотелось вновь обсуждать этот вопрос с Великим богом. Но Агастья был все-таки мудрецом, и он нашел выход.
В один прекрасный день он стал жаловаться на недомогание. Ученики собрались вокруг больного учителя, и Агастья велел приготовить целебное масло для него. Брамины и каникары приготовили такое масло. Но Агастья выздоровел от браминского масла. А каникарам сказал, что они лгуны и никогда не умели лечить. И никогда не смогут лечить, потому что только брамины в состоянии постигнуть тайны врачевания. Ученики-каникары сидели, низко опустив головы, и слушали мудреца. Они знали, что тот говорит неправду, но не смели ему возразить. А брамины злорадно смеялись и тоже называли их лгунами. Потомки этих браминов продолжают и сейчас считать каникаров лгунами и не признают их лекарского искусства. Вот как отомстил Агастья каникарам.
Но каникары обошлись и без Агастьи. Ничего хорошего, кроме неприятностей, они от этого мудреца не видели. Они продолжали, как и другие племена, жить в джунглях и заниматься своим делом. И племя разрасталось. Каникары спустились с гор в лесистые долины. Но и в горах оставалось немало их. Потом настали иные времена. В джунгли пришли люди с мечами, стали забирать землю, а каникаров пытались превратить в рабов. Каникары уходили в глубь леса, но люди с мечами настигали их и там. Появились правители-раджи, и самым могущественным среди них был махараджа Траванкура. В те времена горные каникары назывались «кодукани», или «короли леса», а те, кто жил в долине, назывались «надукани», или «долинные каникары». Но и «кодукани» и «надукани» были единым племенем. А когда племя большое и единое, то и подчинить его трудно.
Махараджа Траванкура был хитер, как лиса. Он послал своих людей к кодукани, и те стали говорить им, что кодукани и надукани — разные племена. Они принесли серебряный браслет вождю кодукани от махараджи и сказали, что отныне вождь горных каникаров равен махарадже. Но за это равенство они потребовали признать долинных каникаров «низкими» и недостойными горных. Так хитрый раджа разделил племя и заставил тех и других служить ему. С тех пор нет свадеб между кодукани и надукани. Горцы не прикасаются к пище, которая готовится в хижинах долинных каникаров, ибо пища эта «нечистая». Так, разбив и ослабив племя, махараджа превратил и «высоких» и «низких» в своих слуг. Горные каникары добывали для махараджи и его приближенных тигровые шкуры, бивни слонов, собирали мед и ценный кардамон. А долинные каникары стали обрабатывать поля махараджи и помещиков. И те и другие должны были беспрекословно подчиняться своим правителям и хозяевам.
Но вожди горных каникаров очень гордились своим браслетом и стали поступать как настоящие раджи. Вот одному такому гордецу и обязан своим появлением лесной бог, или лесной дух Вадакапей.
Есть неподалеку от озера Нейяр большая гора. Эта гора покрыта густым лесом. И так много было птиц в этом лесу, что вся окрестность так и называлась Килиянур — «птичье место». В лесу на горе жили не только птицы. Здесь стояли и поселки каникаров. И был у каникаров вождь Улавадичен. Он считал себя самым главным после махараджи Траванкура и жестоко обращался со своими соплеменниками. Улавадичен настолько возгордился, что не захотел жить в обычной деревне каникаров. Он спустился с горы и здесь, у ее подножия, построил себе каменный дом. Он говорил, что теперь у него дом, как у махараджи Траванкура. И по примеру махараджи даже завел в своем доме слуг — покорных и преданных слуг из числа своих соплеменников. Власть вождя в Килиянуре была безгранична. И вот однажды сто каникаров решили пойти охотиться на слонов. Но для такой охоты требовалось разрешение. Сто каникаров собрали совет. Уж очень не хотелось им просить это разрешение у своенравного вождя, и они отправили гонца к самому махарадже. Махараджа выдал им такое разрешение. Но Улавадичен не знал об этом. Сто каникаров отправились в лес и вырыли сто ям для слонов. Слуги донесли вождю. Улавадичен вызвал сто каникаров и спросил:
— Кто разрешил вам рыть ямы для слонов и охотиться на них?
— Махараджа, — ответили каникары.
— Для вас махараджа я! — закричал Улавадичен. ― И я не разрешал вам охоты!
Сто каникаров стояли покорно и не знали, что ответить. А в сердце Улавадичена уже зрела месть. Он решил показать каникарам, кто в Килиянуре махараджа.
— Сегодня ночью, — приказал он каникарам, — вы возьмете факелы и отправитесь к своим ямам.
Сто каникаров покорно выполнили приказ. Они не подозревали, что каждого из них ждет страшная смерть. Улавадичен отправился тоже в лес. Он был сильный и ловкий. Пожалуй, самый сильный и ловкий среди каникаров. И вождь столкнул сто каникаров в сто ям, вырытых для слонов. Каникары громко кричали умирая. И казалось, кричит весь лес. Но никто не мог прийти им на помощь. Потому что все боялись сильного и мстительного Улавадичена. Так все сто каникаров и умерли, а убийца спокойно отправился в свой каменный дом у подножия горы.
