Тихо прозвучали первые аккорды музыки. И тут произошло чудо. Онести показалось, что аудитория исчезла, растворилась в этих волшебных звуках. Она запела... Запела для Джесса... Только для него одного... Это была та самая песня, которую они уже столько раз репетировали, и ее мелодия не давала покоя Онести даже во сне. Сейчас ей казалось, что в окружающем мире существовали лишь она и Джесс.

Когда же последний звук музыки растворился в воздухе, по холодным щекам Онести покатились слезы. Глаза Джесса засияли. Она вдруг поняла, что еще никогда за всю свою жизнь не испытывала ощущения такой душевной близости с другим человеком.

Какое-то движение в первом ряду столиков нарушило охватившее зал оцепенение. Один из мужчин встал со своего места и не спеша направился к Роуз. Они обменялись несколькими фразами, после чего Скарлет взяла его за руку и, одарив многообещающей улыбкой, повела за собой к лестнице на второй этаж. Увидев это, мамаша закрыла ладонью глаза своей юной дочери, потом схватила ее за плечи, и они под плаксивое шмыганье дитяти вышли из зала.

Джесс также не оставил этот эпизод без внимания. Он повернулся к Онести и посмотрел на нее таким обвиняющим взглядом, что сердце девушки подпрыгнуло чуть ли не к самому горлу. Свирепые глаза и крепко стиснутые зубы Джесса заставили Онести почувствовать себя жалкой и никчемной.

Кто-то осторожно тронул ее за локоть. Она обернулась и увидела перед собой мужчину лет сорока, одетого во фланелевую рубашку с короткими рукавами. С натянутой улыбкой Онести взяла его за руку и повела наверх, как минутой раньше сделала Роуз с претендентом на ее тело...

Джесс сбился со счета, пытаясь определить, сколько времени провел за инструментом в компании бутылки виски. В голове шумело, а мышцы постепенно размягчались, превратившись в некое подобие желе.

Он понимал, что не должен был напиваться до потери сознания, но только таким способом мог затуманить мозги, дабы не видеть, как Онести поднимается по лестнице с сексуально озабоченным типом. За последние дни он так привык к девушке, что забыл, каким способом она зарабатывает себе на жизнь. То, что произошло сейчас, напомнило ему об этом...

Как сквозь туман, он смотрел на двух мужчин, нетвердой походкой спускавшихся по лестнице. Они на ходу застегивали пуговицы на рубашках. Оба они в этот момент походили на самодовольных объевшихся котов.

Джесс потянулся к бутылке и, чтобы окончательно заглушить затуманенный рассудок, сделал еще несколько глотков виски. Но это не помогло. Перед его мысленным взором предстало обнаженное тело Онести, распластанное на одной из кроватей, раскрытые в экстазе губы, и ладони, сжимающие ее грудь…

Не чьи-то ладони, а его...

Он со всей силой ударил кулаком по клавишам. Сидевший у стойки бара Джо обернулся и с удивлением посмотрел на него. Зал почти опустел. Кто-то спал прямо за столиками, кто-то поднялся в комнаты второго этажа, чтобы передохнуть до утра. Особенно в отдыхе нуждались пассажиры дилижанса, которым предстояла дальняя и утомительная дорога. Впрочем, Джесса это абсолютно не интересовало. Он вновь наполнил стакан... Потом – другой... И вскоре заметил, что бутылка опустела...

Так и с ней... Джесс вдруг подумал о том, что почти не помнит тех сладостных мгновений, которые подарила ему Онести. Что же с ним случилось? Может быть, она была права, считая его непредсказуемым? Или же он просто принадлежит к той же категории пьяных кретинов, как и один из только что заплативших за возможность обладать ее телом?

Эти мысли заставили Джесса нахмуриться. Наверняка мужчины, которых она укладывала к себе в кровать, помнили хотя бы час, проведенный с этой женщиной. Час сладостный, порой – страстный... А он? Когда он покинет этот город, то вряд ли вспомнит о той ночи, которую провел с ней...

Впрочем, стоит ли все это воспоминаний? Онести получила его. А он ей заплатил. Вот и все!..

Джесс поднялся из-за инструмента и огляделся. Игорный зал закружился перед его глазами. С трудом пробираясь между пляшущих стульев и прыгающих столов, он дошел до лестницы и, чтобы устоять на ногах, схватился рукой за перила. Раздавшийся от дверей громкий смех заставил его обернуться. На пороге стояли двое мужчин. Он сразу узнал их.

Одного из них, высокого и мрачного, звали Роско Трит. У него был большой сизый нос и желтоватые водянистые глаза. Глядя на его старую кожаную куртку на меху, можно было подумать, что на дворе зима, а не теплая июньская ночь.

Его старший брат Роберт был приземистым, спортивного телосложения и куда более аккуратным. Одежда его состояла из легкой серой куртки и отутюженных брюк того же цвета. На боку поблескивал пистолет.

В последний раз Джесс видел их довольно давно. Это было в Аризоне, где те занимались сносом скалы на территории исправительного дома. Но что они делали в Ласт-Хоупе?

– Здорово, ребята! – приветствовал их Джо.

– Привет, Джо! – ответил ему Роско. – На вывеске написано, что сегодня здесь выступает «самая сладостная певчая птичка на Западе». Но мы не видим никакой птички!

– Концерт уже закончился. Но если вы ищете и других развлечений, то присаживайтесь за любой столик. Кто-нибудь из женщин вот-вот подойдет.

Джесс заскрипел зубами. Он даже не мог допустить мысли, что руки похожего на погонщика мулов Трита или его брата коснутся тела Онести... Или же даже тела Роуз... Но нет! Именно – Онести! Сегодня ночью она должна принадлежать ему!

Роско был явно недоволен тем, что его заставляют ждать. Роберт слегка толкнул брата локтем, и тот опустился на стул.

– Брось это, Роско! – прошипел Роберт. – Или ты не помнишь, как в прошлый раз позволил своему похотливому члену возобладать над мозгами? Благодари Господа, что тогда Магуайр сломал тебе нос и заставил опомниться!

Произнесенное имя пронзило затуманенный мозг Джесса, заставив его встрепенуться. Он проклинал себя за то, что напился, и стал стараться поскорее протрезветь.

– Этому сукину сыну просто очень повезло, вот и все! Посмотрим, повезет ли еще раз, когда мы его поймаем!

– Нам никогда не удастся его поймать, если ты будешь на всем пути отсюда до границы заходить в каждый трактир!

– Ну нет уж! Мы его обязательно поймаем! И заставим горько пожалеть о том, что он родился на свет!

– Не раньше, чем получим свои деньги!

Джесс бросил взгляд сначала на лестницу, а потом вновь на Роберта и Роско. Ему предстоял не очень трудный выбор: провести ли час-другой в постели с женщиной или же наконец напасть на след этого Магуайра. Последнее, бесспорно, было бы просветом надежды, которого Джесс так давно ждал. Поэтому это исключало всякую проблему в выборе.

Стиснув зубы, он повернулся спиной к лестнице, взял со стойки бара бутылку и твердым голосом сказал Джо:

– Я заплачу за них, старина!

После чего, подсев к Роберту и Роско, поставил выпивку в центр стола:

– Добрый вечер, ребята! Это – за мой счет!

Полная и печальная луна низко висела на черном как деготь небе. Онести брезгливо взглянула на лежащего рядом и громко храпящего мужчину – последнюю жертву ее хитростей – и спустила ноги на пол. Затем встала, собрала с пола разбросанную одежду.

Тяжело вздохнув, она продела в рукава сначала одну руку, потом – другую. Снова присев на край кровати, опустила голову и некоторое время тупо смотрела на матрац.

Нет, больше она не сможет этого делать!

Дьюс всегда говорил: «Девочка моя, если ты чувствуешь, что преступила опасную черту, то постарайся тут же выйти из игры...»

Онести казалось – эту черту она уже переступила. Примешивая к вину наркотик, она усыпляла очередного мужчину, лежащего с ней в постели, а наутро убеждала его, что «все было». Причем тут же расписывала в радужном свете невероятные мужские достоинства, которые обманутый якобы проявлял ночью. Тот с готовностью платил несколько долларов за «полученное удовольствие» и уходил. Все это всегда проходило с неизменным успехом и вселяло в Онести ощущение не только защищенности, но и превосходства над своими жертвами. Теперь же в душе была одна опустошенность. Единственное, что осталось в памяти от вчерашнего вечера, так это образ мужчины с золотистыми волосами и песня о будущем, которую они вместе исполняли. Но и это воспоминание все больше и больше вытеснялось растущим чувством одиночества.