– А как расположены видеокамеры в гостевом домике? – продолжал я пытать охранника.

Он терпеливо ответил:

– Одна на первом этаже, охватывает коридор, столовую и кухню, другая – коридор второго этажа.

– Ну а на улице? – не отставал я.

Тимофей, отлично знавший систему видеонаблюдения, ответил без запинки:

– Четыре видеокамеры установлены по четырем сторонам большого дома, по одной на входе, во дворе и в саду и две на углу забора с внешней стороны.

– Отлично, Тимофей, – не знаю, зачем похвалил я охранника. – Вы, наверное, догадываетесь, с какой целью я пришел к вам?

Разговор перешел на неприятную для охранника тему, все же сейф обчистили в то время, когда он один находился дома и, получается, проворонил вора. Тимофей вздохнул:

– Знаю, по поводу кражи, что произошла два дня назад.

– Точно, – подтвердил я с печальным видом, будто выражая соболезнование по поводу происшедшего. – Что вы можете сказать про кражу?

– А чего говорить-то? – выпятил нижнюю губу Тимофей, от чего стал похож, мягко говоря, на не очень умного человека. – Я весь день был в доме, никуда не отлучался, никто не входил в дом, никто не выходил из него. Но деньги пропали.

Я чуть наклонился к охраннику и перешел на задушевный тон:

– А чем занимались-то весь день, товарищ прапорщик? Расскажите!

Легков откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и задумался.

– С утра, как обычно, Елену, это домработница наша, – после паузы заговорил он, вспоминая события двухдневной давности, – впустил во двор. Она в этот день рано пришла, в семь часов, связалась со мной по видеодомофону, я и открыл дистанционно срабатывающий дверной замок. До половины двенадцатого она убиралась в доме, я в это время двор от снега чистил, тот, что за ночь выпал. Потом Елена ушла, а в двенадцать часов и хозяева стали собираться. Они вышли на улицу, сели в автомобиль и уехали. Когда хозяева укатили, я вошел в гостевой домик и больше не покидал его до их приезда. Валялся, телевизор смотрел, читал вот, детективчик, – охранник указал на лежавшую на кровати книжку про спецназ. – В десять часов прибыли хозяева, я открыл им ворота и вновь зашел в домик.

– А мы можем сейчас посмотреть запись, которая делалась с видеокамер в тот день? – поинтересовался я. – Хочу убедиться в том, что все сказанное вами соответствует действительности.

– Почему же нельзя? – проговорил Легков безразлично, но мне показалось, что безразличие это напускное. – Давайте посмотрим.

Охранник поднялся и пересел за компьютерный столик с аппаратурой для видеонаблюдения. Я передвинул свой стул и пристроился рядом. Памяти для записи видеорегистратора хватало на четыре дня, кража произошла два дня назад – в четверг, 12 февраля, так что файл все еще сохранялся на жестком диске и его можно просмотреть. Легков отмотал видеозапись назад до того момента, когда домработница сообщила ему по видеодомофону о своем приходе и он открыл ей замок на калитке. Самого охранника видно не было, он находился в гостевом домике и оттуда производил нужные манипуляции. На записи с видеокамеры, расположенной во дворе, было видно, как калитка, освобожденная от удерживающего ее запора, вдруг сдвинулась с места, потом распахнулась и во двор вошла невысокого роста полноватая женщина. Она прошествовала к крыльцу главного дома – на камере, установленной на входе, на мгновение мелькнуло ее простоватое лицо – и исчезла в доме. Потом вышел Тимофей, взял лопату для уборки снега и стал возиться во дворе. Те места на записи, когда ничего интересного во дворе не происходило, мы просматривали в режиме ускоренного воспроизведения, а вот когда начиналось какое-либо движение, включали на обычный. Все действительно соответствовало тому, что говорил охранник: в одиннадцать тридцать ушла домработница, в двенадцать уехали хозяева, – и в доме включились камеры, – в двадцать два десять они вернулись, охранник все то время, когда Шумилины отсутствовали, из гостевого домика не выходил. Это подтверждалось видеозаписью и счетчиком времени на ней. Пока мы просматривали запись, я краем глаза наблюдал за Легковым. От моего внимания не ускользнуло то, что он не очень сильно, но все же нервничал. «Интересно, товарищ прапорщик, если вы ни в чем не виноваты, то чего же вы так волнуетесь?» – подумал я и, несмотря на недовольство Тимофея, потребовал, чтобы он вновь включил видеозапись сначала.

– Да вы что, Игорь, – пробурчал Легков. – Сколько можно смотреть одно и то же?

– Пока не узнаем, кто обокрал хозяев! – отрезал я, и охранник больше возражать не стал, подчинился моему требованию.

«Какой же момент видеозаписи вызывает у тебя, Тимофей, такое беспокойство?» – размышлял я, заставляя Легкова крутить видеозапись и в ускоренном режиме просмотра, и в обычном, и в замедленном. И все-таки, хвала моему уму и наблюдательности, понял, в чем дело! В районе шестнадцати часов кусок записи отсутствовал. Я не поверил своим глазам, потребовал у охранника отмотать запись немного назад и снова включить. Действительно, счетчик времени показывал сначала 15 часов 47 минут, а потом запись продолжалась уже с 16:20. Странно! Я озадаченно посмотрел на охранника.

– Это что еще за новости?

– Где? Какие? – искренне изумился Тимофей, однако его бегающие глаза говорили о том, что он прекрасно понимает, о чем идет речь.

– Где кусок записи, я так думаю, самых интересных событий, происходивших в четверг двенадцатого февраля в доме Шумилиных? – проговорил я строгим тоном, сверля собеседника взглядом.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – продолжал прикидываться дураком Легков.

– Да все ты понимаешь! – переходя на «ты», отмахнулся я. – Запись ведется в постоянном режиме, потому провалов в ней во времени быть не должно. А здесь отсутствуют тридцать две минуты видеозаписи. Где они?

Охранник ушел в полную несознанку.

– А я откуда знаю! – возмутился он.

– Знаешь, – ухмыльнулся я. – Пропасть они могли только в том случае, если ты отключил видеоаппаратуру, зашел в дом, взял ключ от сейфа, открыл сейф, забрал из него деньги и документы, а потом полчаса спустя пришел в гостевой домик и вновь включил видеорегистратор.

Лицо Тимофея покраснело так, что стали видны прожилки, а потом неожиданно кровь отхлынула, и он побледнел.

– Да ты что такое говоришь-то?! – волнуясь, оттого сильно «окая», произнес он, тоже переходя на «ты». – Не было такого!

– Тогда объясни, куда делся кусок видеозаписи? – Я стал говорить жестко, бескомпромиссно, как человек, уверенный в своей правоте. – Короче, ситуация такая: Владимир Алексеевич не заявлял в полицию о краже, так как подозревал, что к ней причастен его брат, но раз их взял ты, то я могу прямо сейчас вызвать ментов, и пускай уже они дальше разговаривают с тобой.

– Да не брал я ничего! – вновь возмутился охранник.

– Тогда рассказывай, как было дело.

Легков, набычившись, молчал. Я поднялся со стула.

– Ладно, Тимофей, увидимся в суде, когда я буду выступать свидетелем по делу об ограблении дома Шумилиных, а ты в этот момент будешь сидеть на скамье подсудимых.

Я развернулся и двинулся в сторону двери, но очень медленно, все же давая Легкову шанс что-то изменить, и он этот шанс не упустил.

– Погоди, – проговорил он глухо.

Я не спеша развернулся, охранник сидел, опустив голову, и молчал. У него был вид усталого и опустошенного человека.

– Я не отключал аппаратуру, – проговорил он, медленно поднимая ко мне глаза. – В это время во всем поселке пропал свет. Не было его полчаса. Любой сосед может подтвердить. В это время запись и не велась.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.