В 577 году Рионде объявил по всей стране о гибели принца-наследника Ланса, своего племянника, хотя на самом деле никто в государстве так и не получил от него никаких известий. Вся власть в стране законно перешла в руки графа де Терро, дяди наследника Ортензия I. Это вызвало протест единственного человека, все еще приближенного ко двору – колдуна Элбета. Но даже он был вынужден признать, что положение дел осталось прежним – сменилось лишь именование Рионде, он стал морийским государем. А на самом деле так и остался ставленником релийских графов, ибо именно они умело нашептывали на ухо Рионде I, как поскорее уничтожить достойные деяния прошлых потомков Орфилона. Их советы и стремления в конце концов возымели успех.
На море всего за один год расцвело пиратство невиданных доселе размеров. Гарунские суда не брезгали нападениями на любые торговые шхуны, после чего отходили в южные просторы вдоль западных берегов, где основали укрепленные посты и колонии. Отнекиваясь в посланиях к морийскому государю от грабительских дел своих соотечественников, наместники в провинциях Ал-Мира – Э-Мире, Со-Мире и Юш-Мире – перестали выплачивать золото в алмаагскую казну, а вскоре началось новое восстание на гарунских землях, возглавляемое лидером, провозглашенным новым Ал-Гаруном, которого поддержали как бывшие рабовладельцы, так и рабы, вставшие на защиту краев. Морийские войска терпели поражения, отступали к берегам и без подкрепления с северного материка были почти полностью разгромлены. Лишь третья часть воинов вернулась в родные земли.
Вспыхнули недовольства и в Межгорье, где, несмотря на начатую Ортензием колонизацию, речные порты в большей мере все еще населяли гаруны и степняки. Но помимо столкновений горожан с войсками командора, новая морийская провинция занесла на западные склоны Пелесских гор неведомую прежде болезнь. Сперва кожная лихорадка, вызванная скоплениями мириад мелких мошек в воздухе вблизи реки, на которой стояли основные людские поселения, поразила морийцев, непривычных к подобным явлениям. А вскоре этот недуг на судах был перевезен в главные порты Мории. За несколько месяцев опустели Алмааг, Аллиин, Бастар, Лина. Государь приказал перекрыть сообщение с Межгорьем, потребовали права на введение защитных мер и прочие морийские государства. В 580 году в Алмааге вновь собрались все главы стран, издавна именовавших себя Морией. По инициативе графа д'Орхе советники рассмотрели вопрос о предоставлении каждому правителю на местах возможности самостоятельного определения финансовых, оборонных и торговых дел. Государь не стал накладывать запрет на это предложение, и таким образом оно было поддержано большинством голосов, что означало распад единого морийского государства на независимые отныне части, в которых прежние правители, обладавшие лишь титулами и званиями, получили настоящую власть.
Соглашение об образовании новых государств было подписано теми же главами спустя год. На землях великой Мории появились никогда прежде неустановленные границы, о расположении которых немедленно вспыхнули ярые споры. Но теперь алмаагцы не вмешивались в дела русов и тонов, вновь решивших разделиться вдоль северного и южного берега Агра. На острове молчали на требования релийцев и далийцев возвратить земельные угодья в Амане, которые так и не были окончательно погашены государственной казной по замыслам о выкупе дворянских уделов и отмене зависимости крестьян, принятых к воплощению Ортензием. Владения морийцев долгие годы продолжали делиться между людьми, доказывавшими свои права архивными документами, заточенными мечами и верой в забытых богов. А в краткие годы мира и затишья, когда в города заходили бродячие поэты или менестрели с рассказами о временах величия потомков Орфилона, морийцы вновь начинали верить в древние легенды, так притягательно звучавшие из уст сказителей - после темных времен придет новый правитель, который заставит весь мир вспомнить о славе и могуществе первой из морских держав, великой Мории.
ЧАСТЬ 6
Глава 1
МЕЧ ВЛАСТИ
Бездонное небо перед глазами проплывало белыми облаками. Лисса моргнула несколько раз, а затем разгладила ладонью мелкую зеленоватую рябь перед лицом – вода как будто все еще укрывала её своей болотистой пленкой, но на этот раз она совсем не почувствовала приятный холод от прикосновения к жидкости. Изображение наверху рассеялось, и вновь голубая бездна чистого неба заблестела в вышине, а кожу обдуло морозным воздухом. Она, наконец, поняла, что лежит на спине, по телу покалыванием пробежал озноб, и девушка застонала.
- Ланс, - жалобно сквозь подступавшие к горлу рыдания произнесла она тихим голосом, сжимаясь в клубок на холодной земле. Но никто не ответил. Слезы стекали по щекам, а перед ней вставали воспоминания последних дней: испуганные лица и крики друзей, твердая решимость ответить на зов, доносившийся из волновавшихся вод озера, прекрасные девушки-русалки, укрывшие её своими развевавшимися волосами. Она все еще слышала их чарующие голоса.
- Ланс! – еще раз прокричала она в пустоту, закрывая влажные глаза. Лишь её дух-хранитель так разговаривал с ней до этого, но его уже не было. Она помнила, что он исчез, и голоса в голове также повторяли это.
- Вставай! Иди, ты ходила до этого! – слышала она.
Лисса открыла глаза, утирая ладонями соленые слезы. Она приподнялась над землей и огляделась. Она лежала на небольшом островке, покрытом сухой травой, посреди озера. Недалеко виднелся еще один островок, заросший камышом, за ним открывался далекий берег с высокими деревьями, с которых уже облетала листва, а позади девушки простиралась гладь тихой воды. Лисса резко развернула голову в сторону, откуда послышался всплеск. Зеленые волосы русалки показались над водой, а потом водяная красавица вынырнула по пояс, игриво похлопывая сильным хвостом по поверхности озера. Мутные видения предстали перед глазами – она тоже так плескалась в воде, рассекала руками и хвостом гладь бездонных водоемов, погружаясь в темноту, которую освещал иной свет, бледный и мягкий, они были её сестрами, и теперь русалка также звала девушку в ответ:
- Сестра, тебе следует отправляться в путь. Поторопись, на земле жить не так просто, как под водой. Но ты ведь помнишь, как надо ходить! Ступай туда, где восходит солнце!
Лисса поднялась: сначала на колени, придерживаясь ладонями земли, а потом встала во весь рост, с трудом удерживая равновесие на двух ногах. Она шагнула и сошла с острова, погружаясь в озеро. Русалка все повторяла указания, плавно взмахивая рукой в сторону камышей:
- Туда! По лесу! Держись ручьев и речушек, мы будем поддерживать тебя! У тебя хватит сил, только иди на восход солнца, лишь там ты найдешь собратьев. По другим местам ты будешь блуждать месяцами, прежде чем достигнуть убежища. Там же тебя встретят люди, отец раскроет неприступные границы, и ты выйдешь из сокрытых пределов. Мы еще встретимся, Лисса. Береги себя и его!
Она плыла. Вода стала родной стихией, она наслаждалась её тихим журчанием, теплотой, ласками и задорными брызгами. Остров остался позади. Русалка держалась рядом, поддерживая девушку звонким смехом. Лисса ухватилась за протянутую бледно-зеленоватую ладонь, когда они добрались до мелких вод у самого берега, поросшего старым лесом. Она прижала её к своей груди, слова благодарности застряли в горле, но дочь Моря понимала не слова, а читала мысли. Русалка вырвала свою ладонь, взмахнула в знак прощания и, выпрыгнув из воды, совершив при этом прекрасный переворот в воздухе, скрылась в озере. Лисса вышла на берег. Она знала, что уже целый месяц как жила не только своей жизнью. Она носила под сердцем дитя, и теперь время текло для них обоих. Она должна была думать об их спасении и выживании, ведь отныне её окружали не безмятежные водные просторы, а небо и земля, меж которыми велась вечная борьба. Она сделала пару шагов вперед и ухватилась за низкую ветвь, с которой уже опали листья. Ей придется научиться заново ходить, дышать и жить.
