На некоторое время показалось дождь затих, его непрестанная дробь по лужам умолкла, но спутники не успели обрадоваться доброму знамению, как яростный поток воды обрушился на одного из них. Ратмир и его конь вздрогнули от струи холодной воды, накатившей невероятным водопадом с неба на его шлем и кольчугу. А затем дождь вновь зашумел, с новой силой проливаясь на сырую уже насытившуюся влагой землю.

Своевольной выходке улыбнулся только колдун. Его товарищи не могли от удивления и поражения вымолвить ни слова. Они лишь усерднее стеганули по бокам лошадей, как новая неожиданность заставила потерять спокойствие. Яркая молния ударила посреди луга в нескольких шагах от отряда, а потом серое небо содрогнулось от раскатов грома. Все униаты, дружинники и кучера на козлах, мгновенно бросились ниц на землю, не взирая на то, что их тела и одежда окунулись в холодные лужи на размытом тракте. Ланс тоже спешился, хотя валяться в грязи ему совсем не хотелось. Гром уже отзвучал, и вскоре люди поднялись на ноги, при этом совершая непонятные для чуждого местным обычаям колдуна жесты.

- Жаль, нет соли, - пожаловался Ведимир. Князь одним из первых встал с земли, и, схватив в испачканные ладони комок грязи, швырнул его назад через правое плечо. – Соль больше приходится по вкусу гралам, когда следует защититься от небесного огня.

Вскоре воины вновь были готовы продолжить путь, но большинство лошадей, испуганных молнией и совсем изможденных на мокрой дороге, встали на дыбы и не желали слушаться хозяев, срываясь с поводьев, отвечая разъяренным ржанием и брыканием копыт.

- А с этим ты можешь что-то поделать? – пытаясь перекричать шум дождя, восклицал в сторону колдуна Ратмир.

- Я же не пастух и не коневод, чтобы управлять стадом. Пусть на что-то сгодятся и ваши гралы, - обрезал Ланс. Он знал, как опасаются униаты грозы, но о том, что сверкнувшая молния была неожиданным откликом на его колдовство, граф решил промолчать.

- А как же! Пора уже предложить им достойное угощение за погожее небо, - Елизар посмотрел на князя с загадочным выражением лица.

- Да пусть насытятся эти гралы! Неси птицу! – прокричал с досадой сквозь дождь Ведимир. – Разве недостаточные жертвы были принесены на удачу в этом походе при выходе из Дерявы?!

- А кого нести, великий князь? Соловьи в паре припасены для Атубатана, один сокол из троицы уже улетел из клетки… - призадумался Елизар.

- Нет, этих пернатых я не трону. Давай павлина, южные диковинки в Хафезе не редкость, а вот гралы должны быть польщены столь редким даром.

Ведимир приказал отряду готовиться к обряду одарения. Ему поднесли клетку, которую покрывала плотная защитная материя. Князь уверенно распахнул тонкую решетку, выпустив наружу высокую птицу с яркими перьями в пышном хвосте. Павлин не пожелал долго оставаться под каплями дождя и тут же забился обратно в клетку, но по зову князя за красивое животное взялись широкие старческие руки одного из бояр, который состоял при Ведимире, ибо его юный сын также был угнан в полон тинголами.

- Наир Дрозд, вы самый старший среди нас, вам и проливать алую кровь в дар гралам тракта Два Моста, - заметил князь. Он передал воину заточенный кинжал с выбитыми на позолоченной рукоятке узорами, и боярин без лишних возражений и раздумий совершил обряд. Он одним взмахом удалил птице алую голову на тонкой шее, а после свежей кровью облил землю под ногами каждого коня, дружинника и телеги. Вялое поникшее тело павлина выбросили на середину луга, куда совсем недавно ударила молния. К телу жертвы не разрешалось прикасаться никому кроме старшего в роду или в отряде.

- А если это не поможет? – недоверчиво спросил Ланс, с интересом наблюдая за совершением ритуала, в котором лица многих униатов прониклись благоговейным трепетом и ожиданием.

- Конечно, поможет, - без всяких сомнений ответил Ведимир. – Иначе я более не вспомню ни одного грала, покуда не завершу начатую миссию!

Толи угроза князя подействовала, толи жертва действительно оказалась по вкусу гралам, которые милостиво приняли её в дар, Ланс не собирался выбирать между объяснениями, которые в равной мере были для него неубедительными. Только гроза вскоре затихла, и к сумеркам всадники выбрались из вязких лугов к лесным окраинам. Широкая дорога ровной полосой пролегала между высокими деревьями. Всадники сошли с неё на ближайшую открытую поляну, где развели костер и устроили долгожданный привал при ясных звездах на темном небе и приятном дуновении свежего теплого ветра.

Яркое солнце пробивалось сквозь зелень листвы, тракт уходил все далее на восток через пролески и луга в обход оврагов, прорезавших местность из редких холмов. Земля под ногами вновь затвердела, летний зной быстро подсушил лужи от прошедших дождей, и повозки, которым за ночь подлатали развалившиеся оси и колеса, в окружении всадников быстро покатили за двойками впряженных в них лошадей под лихие пощелкивания кнутов. Душный воздух наполнялся ароматами лесных цветов и прочей растительности. Алое светило уже склонялось к закату, когда люди въехали под сень старых дубов, вставших подобно великанам вдоль дороги и вытянувших густые руки-ветви над головами людей. Шелестевший от ветра зеленый свод пропускал через мелкие прорези листвы косые солнечные лучи.

Ланс пустил жеребца медленной рысью вслед за Ведимиром, который как всегда возглавлял отряд, хотя никому в странствии не называл своего настоящего имени и титула, даже во время ночных остановок на постоялых дворах. Колдун подозрительно вслушивался в дыхание леса. В дубраве из могучих старинных деревьев и молодой поросли было глухо и тихо. Трели птиц, пересвистывания, которые звучали при вступлении в темную рощу, давно замолкли и более не радовали слух, хотя обычно лес гудел даже в сгущавшейся ночи.

Сбоку послышался крик совы, и позади громко заржали лошади. Ланс обернулся, но не успел осадить коня. Животное внезапно споткнулось и повалилось на передние ноги, выбрасив своего ездока из седла. Граф сумел защитить голову от ударов лошадиных копыт, перекувырнулся на земле и быстро вскочил на ноги, с изумлением озираясь кругом. Под товарищами также пали скакуны. Послышался треск и стоны, впряженные в экипаж животные упали наземь, перевернув за собой повозки, немало клади обрушилось на головы выпавших под колеса людей и искалеченных лошадей. Взгляд колдуна быстро метнулся вниз, заметив под ногами тонкую крепкую нить, натянутую поперек дороги через каждый десяток локтей. Он немедля потянулся к ножнам, обнажая меч, но враг уже напал на беспечных путников.

В легких светло-болотистых куртках, цвет которых сливался с зеленью леса, на дорогу выскочили десятки вооруженных палками и кривыми мечами разбойников. Некоторые из них выбежали из-за кустов, в которых прятались, натягивая веревки под копытами лошадей, другие спрыгнули на всадников и повозки с веток деревьев. Дружинники, не мешкая, приняли бой, отбиваясь от превосходившего численностью противника. Ланс не успел разглядеть друзей в суматохе, что воцарилась среди лесной тиши, а скрежет и звон металла от взаимных ударов по оружию лишь распалял азарт и желание дать отпор неожиданным неприятелям.

Вылетевший на колдуна молодой разбойник, пригибаясь, кинулся в ноги графу, который одним из первых встал на землю после падения с седла. Крестьянин со всего размаха ударил его толстой дубиной по коленам. Ланс вновь повалился ниц, а его обидчик, поднимаясь после своего рывка, занес палку для удара другого воина. Разбойники редко желали смерти своим жертвам, они всего лишь забирали добро, что те затащили в столь глухие дебри. Однако одолеть колдуна было не так просто, как показалось бесстрашному юнцу. Ланс приподнял голову над пыльной дорогой и нанес мальчишке сильную невидимую оплеуху, а затем еще один удар под затылок. Изумленный захватчик озадаченно ухватился за голову, даже позабыв при этом отразить нападение Елизара, вставшего на его пути.

Быстро вскочив на ноги, де Терро поднял меч против другого разбойника, соскочившего с одного из дубов на обочине. Они скрестили оружие. Противник был изворотлив и умен, он умело отражал выпады графа, который полностью сосредоточился на поединке. Если бы он решил заняться колдовством, то единственная минута выжидания могла бы стоить победы. Граф с ухмылкой на губах подумал, что его жизни вряд ли бы это грозило наихудшим концом, однако с каким сожалением он бы поверг ниц противника, осознавая при этом, что мог бы сокрушить его и в честном бою на мечах. Разбойник, которому на вид было чуть более тридцати, ловко избегал ударов колдуна. Он завел его к крайним деревьям, юркнул под одну из нижних ветвей, когда меч графа врезался в жесткую кору, покрывавшую старый ствол. Лезвие застряло в дереве, а униат, развернувшись всем торсом, так что по воздуху разлетелись его длинные светлые волосы, переплетенные в две косы, обрушил мощный удар меча на плечо соперника. Ланс успел увернуться, но кончик клинка разрезал его одежду, появилась кровь от неглубокой царапины. Мориец вознегодовал. Его оружие в правой руке вновь свободно разрезало воздух, отразив еще один выпад нападавшего. Он скрестил с грабителем сталь, которую никто не пожелал отводить первым. Ланс всем телом навалился на мужчину, подставляя под ногу ступню, так что униат упал наземь, хотя в защитном жесте все еще удерживал перед собой меч. Граф без промедления надавил на живот разбойника, заставив того скорчиться от боли. Метким ударом он выбил оружие из рук поверженного противника. Подобным приемам его обучили не в гвардии государя, в поединках дворян в первую очередь следовало заботиться о чести. Но если перед тобой враг, то думай сперва о своей жизни, так говорил его отец Оквинде де Терро, хотя во всей Мории этого пирата и адмирала почитали за самого благородного и честного из морян.