Спустя несколько дней после отбытия в южные края послов велесы проводили в земли сиригов княжну Милару. Княжеские дети нередко бывали на северном побережье, ибо там уже многие годы проживала их родная бабка Сафагья, мать князя Ведимира. Княгиня Сафагья отреклась от мирской суеты и коротала закатные годы бытия в тишине и покое общины Вещунов, которые ежедневно посещали ледяные пещеры, дабы прозреть будущее и предугадать, что оно принесет народам униатов. Не каждому дозволено было заглянуть в ледяные отражения, только тем, кого призывал сам Ледяной Свет или же особо нуждавшимся, кои нередко все-таки так и не обретали даже надежды на спасение у прорицателей сиригов.
Побывала однажды на берегу Белого моря и княгиня Иза, но белоснежная кристальная стена осталась безмолвна, сколько не вопрошала женщина о своей участи в землях супруга. Тогда Сафагья убедила невестку, что не всем открывались тайны грядущих лет. Позже Лисса узнала, что если зеркала молчали пред лицом тех, кого сами призвали – то незавидной была судьба вопрошающих, отчего и меркнули светящиеся стены. Но в семье князя в тот год случилось наоборот неожиданное счастье, и на свет появилась крошечная Милара, первый ребенок, рожденный под присмотром гралов после заключения священных брачных уз.
Лисса очень скоро получила известия от дочери из пустынных суровых краев сиригов, где дороги проходили по буграм и холмам холодной степи, а города возводились в несколько кольцевых строений с широким внутренним двором. Княжна писала матери, что в ледяных пещерах увидела свою предстоящую свадьбу, но, к сожалению, девушка не разглядела лица суженного супруга, в зеркале прорицателей отобразился лишь постриг её золотых кос, что совершалось среди велесов перед обрядом по заключению союза между мужчиной и женщиной. Также Милара обеспокоенно передавала княгине известия о скором нападении вражеских полчищ на земли велесов, которое принесет стенания, слезы и гибель многих из её народа. Она печалилась, что вместо ожидаемого мира и веселья по поводу её сватания, негодные Вещуны твердили о неотвратимой гибели воинов, их жен и детей. О том же грохоте от бесчисленных лошадиных копыт поведала в своем сообщении княгиня Сафагья: не было ни дня, ни ночи, чтобы из пророческих склепов и пещер не доносился леденящий душу скорбный крик, а также стук и топот приближавшихся орд. Предостережения с севера вновь навеяли тревожные думы на велесов и князя Ведимира. Каждому мужчине, купцу или землепашцу, меняле или ремесленнику, надлежало запастись верным оружием, а женщины в окружных лесах устраивали землянки и наполняли скрытые убежища запасами из хозяйских погребов.
Однако княгиня Иза с невозмутимым спокойствием наблюдала за вновь нараставшим убеждением в противостоянии бесчестным противникам, что двинут свои войска в родные земли велесов. Люди готовились к войне, а Лисса с надеждой ожидала вестей из Шафри. Слова дочери, что она так и не увидела лица будущего мужа, вселили в княгиню уверенность, что им окажется все-таки не тингольский атан, которого она обрекла на смерть, а иной человек. Лисса послала к Белому морю вестника с наказанием княжне Миларе оставаться в кругах, как называли города сиригов, и предупредила, что сама явится за ней в северные края, чтобы сопроводить в земли фезов, ныне опустошаемые тингольской сворой. Надолго и подальше удалив от родного города дочь, княгиня с нетерпением ожидала случая, чтобы защитить в неотвратимой сече жизнь своего сына. Невозможно было уговорить его не рваться впереди дружинников в самое сердце сражений, Ведимир не знал страха и не чуял опасности, стоило ему занести над головой отчий меч или умчаться навстречу врагу, на скаку размахивая тяжелой булавой. Но некоторым просьбам матерей не смел отказать ни один из сынов. И Лисса без сомнений и опасений, что прежде охватывали её душу от тревожных дум, решилась отправить Веди в далекие земли, ибо только ему могла поручить исполнить заветную миссию, как ни болело сердце, лишь представляя тяготы долгого неизведанного пути.
Князь велесов послал старшего сына в земли дризов для возобновления испорченных сватанием тинголов союзнических отношений. Юный Ведимир и князь Торик уже ходили в поход против полоров, и между воинами, хотя и была разница в целый десяток лет, установились крепкие дружеские связи. Домой в Деряву Веди возвратился лишь к середине лета, условившись с соседями за проведенное в лесах время о совместном выступлении против полоров или тинголов, ежели конники нарушат южные границы. В день прибытия сына Лисса явилась в его комнаты в отдельных казармах для дружинников. Известия о неизвестном недуге, что охватил Хааматана, уже достигли столицы велесов. Во дворце в Шафри собирались лучшие лекари среди фезов. Купец, что перевозил товары в Оларские Холмы через земли полоров, по старой дружбе с кривличем Серпачом, передал ей личные наблюдения о том, что атан несмотря на сыпь, охватившую его тело и боль в голове, на которую он непрестанно жаловался своим целителям, в последнее время выходил к воинам и держал речь во славу будущих ратных походов. Но Лисса не сомневалась в конечном действии своего погибельного дара, поэтому не собиралась медлить и откладывать уход Ведимира к западному Великому морю.
Едва княжич Ведимир встал во главе дружины, порученной ему великим князем, Лисса поведала повзрослевшему сыну истинную историю её рода и племени, тогда как лишь его отцу до этого было известно прошлое жены. Долгие годы, наблюдая за сыном, она ждала, когда он станет достаточно сильным и ловким, чтобы отправиться за кровным братом в земли, куда так и не возвратилась более тайя Лисса. Узнав, что у него есть старший брат, его мать не униатских кровей, а родилась в почтении к богине крови и смерти, Тайре, и всемогущему богу морской стихии, Ведимир вознамерился немедленно выйти в далекие края, чтобы узнать судьбу младенца, забранного девами рек, гралами, что показывались в прекрасных телах наполовину женщин, наполовину рыб. Но Лисса не решилась опустить от себя второго сына, который мог сгинуть в бескрайних лесах, лежавших за Синими Вершинами, и велела оставить эту затею. Нынче же она не колебалась, гоня прочь все страхи и опасения за возмужавшего княжича. Ведь ежели Ланс остался жив, то он также превратился в статного мужчину, а может быть даже обрел чародейские способности, о которых столь часто мечтал, будучи связанным с солонкой-амулетом. Его воля и сила колдуна не допустила бы гибели Ведимира, ибо сам Ланс стремился бы отыскать мать, которую не должен был позабыть за прошедшие годы.
- Я рада вновь видеть тебя, сын мой, - нежно произнесла Лисса, оставшись наедине с воином в небольшой затемненной комнате, которую княжич делил с другими дружинниками. – Ты, кажется, совсем не выходил в последнее время на солнечный свет, так бледно твое лицо, - она обеспокоенно провела рукой по его длинным светло-русым волосам.
- Не часто мне доводилось выбираться в эти дни на теплую землю из её темных недр. Мы помогали дризам рыть подземные шахты и проходы от лесных чащ к столице. А теперь я по велению отца, великого князя, готовлюсь выезжать в земли сиригов за княжной Миларой. Вы будто бы собирались также следовать в эти края, матушка, – устало спросил он. Они сидели на длинной скамье вдоль голой стены из обтесанных досок. Лисса не отводила от осунувшегося лица сына недовольного взора, но её голос почти не дрогнул, когда она вновь заговорила:
- И я несомненно туда отправлюсь, как только подойдет назначенное время празднества твоей сестры. Только повидаться с княжной тебе, Веди, предстоит не скоро. Я двинусь с надежным отрядом на север одна. Для тебя же, мой сын, пришло время исполнить обещание, данное мне в пору твоей юности. Ты поклялся, что по первому же моему слову будешь готов начать поиски старшего брата Ланса. Нынче я прошу тебя исполнить эту волю. – Она обняла жесткие ладони княжича, не давая ему возможности на возражения против её затеи. - Знаю, что в данную минуту тебя обуревают другие помыслы и заботы, но летний зной лучший из сезонов для путешествия по глухому лесу, а к новой весне ты уже воротишься обратно домой с братом, который столь же отважен и воинственен, как и ты, Ведимир. Его меч послужит униатам, ибо я не сомневаюсь в его чести и преданности.
