Много песен сложили о том ясном дне, когда поклялись друг другу в супружеской верности, помощи и любви княжич Ведимир и кривлянка Иза, пусть никто не ведал чьего она рода и кто был её отцом. Были их речи тверды и громки, но невеселы были взгляды обоих, и разошлись по разным сторонам, едва пожали в знак союза друг другу обе руки. Гам и смех охватили дружины, стоявшие у ворот города Дерявы, наливались полные кубки браги за здоровье новой четы, второй семьи, хотя первая супруга, ныне ставшая названной сестрой княжны Изы, Седра, была далеко отсюда и вероятно даже не ведала о делах мужа. Но еще больше ликований послышалось, едва стало яркое солнце катиться к закату. Княжичи не отсрочили свой спор, решив немедленно установить желанный в отчих землях мир. Они сошлись в красной сечи в тот же день под высокими стенами Дерявы на глазах у тысяч верных сподвижников.

Вышли сыны Вислара на бой,

Не за силу, не за славу сцепилися,

А за стольный город белокаменный.

Старший – меч взмахнул – искр рой,

Младший – клинком блистающим отбивается,

Воздух кругом как огонь раскаленный.

Брат на брата насылает взгляды-молнии,

Один - ногу подставит, другой - назад отступит,

Но не знает пощады рукоять опалами выложенная.

Дерутся будто волки на цепи голодные,

Ведимир-княжич вверх одерживает,

Отца меч заносит над главой склоненной.

Но не пролилась кровь велесов!

Примирились братья сводные!

Перешла столица победителю!

А Двилар признал участь угодную!

Гралы-духи все ведали, не допустили бы обмана…

В белый город Ведимир въехал на сером статном коне, рядом на белой лошади восседала княгиня Иза. Супружеская чета приняла высшие титулы среди велесов – великого князя и княгини, город приветствовал молодого правителя. Несмотря на долгое стояние около его стен, кровопролития удалось избежать, и наследство отца было поделено сыновьями по принципу чести.

В просторном каменном тереме в три этажа, входы в который были выстроены зодчими с четырех частей света в виде ступеней и широких перил между ними, княгиня поселилась в окружении юных дочерей знатных бояр, с которыми ей предстояло проводить большую часть времени, показывая пример во всем: вышивании, пении, хороводе, общении. Княгине принадлежало первое слово среди подруг, но Лисса скоро поняла, что приязнь к новой правительнице испытывали разве что близкие к Ведимиру воины, которым было известно, что за дар принесла вторая жена своему избраннику в день свадьбы, а девушки не спускали с неё глаз лишь для того, чтобы потом в тихом перешептывании посмеяться над её говором, упрекнуть её за молчаливость или излишнюю мягкость, а самое главное заметить, что великий князь так до сих пор и не побывал в её опочивальне. С мужем Лисса виделась лишь во время вечерней трапезы, которая проходила на нижнем ярусе за длинным столом в присутствии всех бояр и, как правило, при негромком пении гусляра. Тайя обычно сидела по левую руку от супруга.

- Я очень соскучилась по сыну, - тихо обратилась она к Ведимиру, после того как князь похвалил игру бродячего музыканта, приглашенного в высокий терем. – К тому же мне бы хотелось, чтобы в Деряву приехала моя подруга, которая действительно скрасит мне дни в этом большом доме, ведь прочие молодые девицы лишь подглядывают за своей княгиней.

- Человек, которого ты назвала, уже несколько дней, как отбыл на север за маленьким Ведимиром. Наберись терпения и ожидай его возвращения. Вскоре в столицу пожалуют и моя мать вместе с княгиней Седрой, с ними тебе тоже придется мириться несмотря ни на что, - строго ответил он, слегка склоняясь к жене, приглушив голос. – А со своим кругом разберись сама, княгиня. Можешь ввести в него кривлянок, только я не желаю, чтобы твои действия вызвали недовольство этих бояр, собравшихся за нашим столом. Раньше они желали здравия Двилару, нынче мне, но только гралы могут догадываться, что у них на уме назавтра.

Услышав имя старшего брата мужа в его речи, Лисса напряглась. Она уже проведала, что побежденный княжич будет изгнан из земель велесов к дризам. Таково было наказание для воспротивившихся власти великого князя, пусть после они признали свою неправоту. Оставалось определить срок, на который княжич был обязан покинуть родные края, и именно по этому поводу спорили бояре за столом в последние дни.

- Твой брат нынче, безусловно, важнее новой жены, так некстати объявившейся в твоей жизни, Ведимир. Но не иди на поводу у своих бояр и в этом случае, откладывая на потом тяжкие думы. Разве не лучше держать врага на глазах, чем отпустить его в лес, где он вновь нарубит крепких дубинок, чтобы возродить былую вражду?! – последнее предложение Лисса выказала так громко, что привлекла к себе немало любопытных глаз.

- Лишь мать может советовать сыну, жена же как всегда говорит без толку, - усмехнулся князь, оглядывая бояр, которые поддержав веселый тон вождя, громко захохотали. – Не забывай о традициях на униатских землях, Иза… Женщина у нас обычно молчит, когда её не спрашивают, - уже более мягко полушепотом проговорил Ведимир.

- С каких пор ты стал столь беспрекословно следовать традициям, Веди? И это был действительно не совет, а народная мудрость, которой научил меня мой отец. Но ты вправе принять обычаи, выгодные твоим богачам, которые будут всегда иметь запасной вариант в землях дризов, если нынешний станет помехой. Можешь даже не прислушаться к старинной поговорке или голосу разума… Ты примирился с братом на глазах у воинов обеих сторон, зачем же наказывать того, кому подарил свою милость?! Не лучше ли отправить его в твои прежние уделы, где до сих пор сидят преданные тебе люди, которые сумеют не допустить новой измены.

- Этот разговор лучше продолжить наедине, - произнес князь, внимательно поглядев на жену. – Я и не предполагал, что вместе с мечом заполучу в дом умную женщину… Мои кузнецы уже начали ковать меч для нашего сына, которым я одарю его, как только он станет воином, пусть и очень юным.

- Я рада, что ты уже готовишь его к предстоящей стезе воина, но в будущие годы ему предстоит обучаться на другом оружие, более простом, пока он не достигнет права на испытание, - Лисса ответила князю взглядом, наполненном радости. Только теперь она узнала в нем того юношу, с которым её свела судьба четыре года назад, когда он сумел зацепить её беспокойную душу.

- Я не собираюсь откладывать испытание на будущее, - резко заметил Ведимир. – Мой сын не должен все эти годы жить рядом со мной под недоверчивыми взглядами велесов, принимающих его не более чем за приемыша, рожденного вне союза. Завтра же я покажу тебе Княжеский лес и Дуб Воина, от которого начинается стезя к славным битвам. Ведимир сумеет по ней пройти. Если он мой сын, то даже гралы-завистники не перейдут ему дорогу.

Лисса мгновенно лишилась уверенности в себе. Она не знала, что сказать на слова мужа, в них истина соседствовала с безрассудством. Испытание, которому подвергались многие мальчики в униатских землях, проходило в некоторые дни всенародных гуляний в году. Ребят, достигших десяти лет, отправляли в леса, где они должны были бродить целый день и целую ночь, ища пропитание, защищаясь от темноты, зверей и лесных ловушек. Обычно юноши блуждали по лесу небольшими компаниями, и в назначенное время выходили из древесной тени с полными корзинами ягод, громкими песнями и веселым стуком посохов, найденными в лесу. После этого похода, прозванного как стезя воина, мальчик имел право взять в руки меч. Но малышу Лиссы было всего три года, и желание его отца признать в нем воина и княжича в столь раннем возрасте пугало мать. Однако она сама избрала путь для младшего Ведимира, и теперь не могла отступить… Пусть её сердце обольется кровью за собственное дитя, она не откажется от его прав и судьбы. Он пройдет стезею, ибо все княжичи изведали эти тягости, перед тем как взобраться в седло. Не пошлет ведь родной отец малыша на гибель?!… Княжеский лес, как она слышала от девушек-работниц, тянулся на многие версты, но ведь князь не отправит туда сына в полном одиночестве, её сына, который уже бегал, но был еще совсем крохой…