Н. Н. Суханов. Т. 2. С. 338
Митинги прекратились. В массовой психологии произошел какой-то надлом. Меньшевики и правые эсеры, пользуясь этим, усилили свою деятельность против большевиков. Но печать продолжала безмолвствовать. Казалось, момент был таков, что все газеты, все партии большевистские должны были засыпать прокламациями, афишами всю страну, чтобы окончательно открыть народу глаза на предательство Ленина, Троцкого и их сподвижников. Но печать не поняла момента, не сделала ничего существенного в этом направлении. Все чего-то как будто ожидали и чего-то боялись. Как доказательство, расскажу о том, что происходило в штабе в ночь с 4-го на 5 июля. Сообщаю об этом со слов участников.
Когда кадетские министры — Терещенко и Некрасов — узнали, что документы, уличающие Ленина, Троцкого и других в связи с германскими шпионами, направлены в печать, они явились в штаб, куда приехал и министр юстиции Переверзев. Здесь Терещенко и Некрасов резко напали на Переверзева и М. за то, что они допустили это. Объяснения были до такой степени горячие, что не обошлось без угроз.
Я очень сожалел, что все это происходило без меня. Для меня и до сих пор осталось неясным, — почему Терещенко и Некрасов так нападали на Переверзева и М., почему они не отвечали, когда из штаба им звонили по телефону?
В. Панкратов // Заря. Омск, 1919. Янв.
На следующий день, в среду 5 июля, все петербургские газеты действительно вышли без заготовленного в редакциях материала о предательстве Ленина. Только одна газета, кажется «Биржевые ведомости», не послушалась Львова и Церетели. В результате материалы о Ленине в этот день все же стали достоянием гласности. А на следующий день их перепечатала вся буржуазно-бульварная пресса.
Н. Н. Суханов. Т. 2. С. 342
В начале июля, когда наши расследования, давшие весьма плодотворные результаты, близились к завершению, министру юстиции П. Н. Переверзеву были выданы соответствующие документы для проведения необходимых арестов. Министр получил распоряжение без специального разрешения князя Львова (тогдашний премьер Временного правительства. — Е. Г.) никому не показывать этих документов и лично нести ответственность за их сохранность.
Создавшееся вечером 4 июля положение, когда Таврический дворец оказался окружен огромной толпой вооруженных солдат и матросов, принимавших участие в организованном большевиками восстании, показалось Переверзеву и его помощникам столь угрожающим, что они, не обратившись за разрешением ко Львову, опубликовали заявление для печати о связях организаторов демонстрации с немцами.
А. Ф. Керенский. С. 220
При письме от 16 мая 1917 года за № 3719 начальник штаба Верховного Главнокомандующего препроводил военному министру протокол допроса от 28 апреля сего года прапорщика 16-го Сибирского стрелкового полка Ермоленко. Из показаний, данных им начальнику Разведывательного отделения штаба Верховного Главнокомандующего, устанавливается следующее. Он переброшен 25 апреля сего года к нам в тыл на фронт 6-й армии для агитации в пользу скорейшего заключения сепаратного мира с Германией. Поручение это Ермоленко принял по настоянию товарищей. Офицеры германского Генерального штаба Шадицкий и Люберс ему сообщили, что такого же рода агитацию ведет в России агент германского Генерального штаба и председатель украинской секции «Союза освобождения Украины» А. Скоропись-Иолтуховский и Ленин. Ленину поручено стремиться всеми силами к подрыву доверия русского народа к Временному правительству. Деньги на агитацию получаются через некоего Свендсона, служащего в Стокгольме при германском посольстве. Деньги и инструкции пересылаются через доверенных лиц.
Согласно только что поступившим сведениям, такими доверенными лицами являются в Стокгольме: большевик Яков Фюрстенберг, известный более под фамилией «Ганецкий», и Парвус (доктор Гельфанд). В Петрограде — большевик, присяжный поверенный М. Ю. Козловский, родственница Ганецкого — Суменсон. [Козловский является] главным получателем немецких денег, переводимых из Берлина через «Disconto-Gesellschaft» в Стокгольм («Nya-Banken»), а отсюда — в Сибирский банк в Петрограде, где в настоящее время на его текущем счету имеется свыше 2 000 000 рублей. Военной цензурой установлен непрерывный обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агентами и большевистскими лидерами.
Г. Алексинский, В. Панкратов. Ленин, Ганецкий и К° — шпионы! // Живое слово. 1917. № 51. 5 июля
Почему-то с него (прапорщика Ермоленко) начинаются почти все разоблачения в печати и на него принято указывать как на главного обличителя. Но так как он, кроме голословных заявлений, не дал ничего, то все обвинение, построенное на его показаниях, по справедливости осталось неубедительным.
Б. Никитин [2]. С. 93
В результате опубликованного заявления доселе неизвестный прапорщик Ермоленко стал предметом разговора всего города. Игнорируя другие обвинительные свидетельства, приведенные в заявлении Переверзева, руководители Совета возмутились, каким образом можно предъявить обвинения такому человеку, как Ленин, на основе показаний весьма сомнительного прапорщика, засланного в Россию как шпиона. Стоит ли говорить о том, что и сам Ленин постарался запутать дело, сконцентрировав все внимание на Ермоленко.
А. Ф. Керенский. С. 222
10 августа 1917 года Брокдорф-Ранцау с заметным беспокойством телеграфирует в МИД: «Русская газета «Речь» от 20 июля пишет, что два офицера германского Генштаба Люберс и Шадицкий сообщили русскому прапорщику по фамилии Ермоленко, что Ленин — немецкий агент, что Яков Фюрстерберг и д-р Гельфанд (Парвус) являются также немецкими агентами, действующими в качестве посредников между большевиками и Имперским правительством.
Необходимо, прежде всего, выяснить, существуют ли в действительности эти два офицера в Генштабе, а затем, если возможно, опровергнуть сообщение газеты»… Агентурно-криминальная «ленинская» тема развивается и в телеграмме того же корреспондента в МИД от 22 августа 1917 г.: «...Лейтис отправляется в Петроград через несколько дней как курьер здешней российской миссии. Он везет также материалы судебного расследования для суда над Лениным. Большевистский лидер Радек еще здесь. Сообщение о его деятельности будет отправлено завтра. Срочно требуется присутствие Гольдберга. Если его отъезд откладывается из-за паспортных формальностей, пожалуйста, пришлите статьи Парвуса, так как есть возможность их отправить».
Осведомленность поразительная! Оперативность исключительная! Курьеры скачут в русскую столицу, чтобы оградить приглянувшегося им большевика № 1 от возможных неприятностей. А какова трогательная забота дипломата о распространении марксизма в находящейся в состоянии войны враждебной стране! Согласитесь, одних только приведенных цитат достаточно, чтобы задуматься о тайнах берлинского двора и сомнительности «чистоты ленинизма»… Здесь важно объяснить источник процитированного выше документа. В конце Второй мировой войны в горах Граца, в пяти замках, американцами были обнаружены спрятанные нацистами тысячи (!) архивных материалов, раскрывающих тайные связи Ленина и его большевистской компании с германской военщиной и дипломатическим ведомством… Сегодня наконец-то переведенный на русский язык сборник секретной переписки немецких высокопоставленных дипломатов — «Германия и революция в России...» (составитель З. Земан) позволяет отбросить все сомнения относительно грязных средств подготовки «Великой Октябрьской». Мидовцы открыто называют своим агентом большевика Христиана Раковского (Земан, документ № 84), прозрачно намекают на тайное сотрудничество К. Радека (Собельзона), В. Воровского (Боровского) (Земан, документ № 84) и др. Кстати, обратите внимание на воровские псевдонимы последних двух товарищей (прозвище «К. Радек», как свидетельствуют знавшие его в молодые годы современники, произошло от «Крадек» — так прозвали жуликоватого студента его однокашники). Да и «Ленин», как недавно прояснили историк Г. Назаров и писатель П. Ткаченко, далеко не случайный псевдоним, ведущий свое происхождение от еврейского местечка «Ленин», близ Минска, где будущий красный диктатор останавливался после возвращения из ссылки в 1900 году. С этим местечком связывают так называемое «Ленинское пророчество», приписываемое монаху Гермогену (XIII в.) (подробнее см.: «Чудеса и приключения». 1996. №7. С. 63).
