В. Е. Мельниченко [2]. С. 360

Кроме того, она получила право на высшую «первую категорию классового пайка». Правда, и этот привилегированный паек в то голодное время был довольно скуден. В день полагался фунт хлеба, а также перловая крупа, селедка или вобла, спички, керосин...

Б. В. Соколов. С. 225

Честно говоря, после возвращения из эмиграции в Россию Инесса работала буквально не щадя себя. Уже летом 1917 года, по словам очевидца — мужчины, — «бросалось в глаза, что она сильно подалась физически», в последующие три года «доведя себя до крайней степени усталости и истощения». Другой очевидец — женщина — свидетельствовала: «…Общие условия жизни последних лет, усиленный темп работы, непомерная трата сил и энергии накладывали отпечаток на внешность Инессы. Она увядала на наших глазах». К сожалению, Ленин этого, по большому счету, не замечал. Проявляя, так сказать, точечную заботу об Инессе, скажем, во время болезни, он упустил самое главное — физическое угасание женщины, долгие годы придавленной неподъемной работой.

В. Е. Мельниченко. С. 360361

Дорогой друг!

Хотел позвонить к Вам, услыхав, что Вы больны, но телефон не работает. Дайте номер, я велю починить.

Что с Вами? Черкните 2 слова о здоровье и о прочем.

Ленин — И. Ф. Арманд. Из писем февралямарта 1920 г.

Неизвестные документы. С. 327

Т[овари]щу Инессе Арманд

Неглинная ул[ица], д[ом] 9, кв[артира] 6

(от Ленина)

Дор[огой] друг!

Посылаю кое-что для чтения. Газеты (англ[ийские]) верните (позвоните, мы пришлем за ними к Вам).

Сегодня после 4-х будет у Вас хороший доктор. Есть ли у Вас дрова? Можете ли готовить дома? Кормят ли Вас? A t° теперь? Черкните.

Ленин — И. Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г.

Неизвестные документы. С. 327

Все это Ленин очень легко мог увидеть собственными глазами, не посылай он со своими торопливыми, кстати безответными, записками с четырехкратными подчеркиваниями самокатчиков Совнаркома: от Кремля к Неглинной, где тяжело хворала любящая его женщина, как говорится, рукой подать.

В. Е. Мельниченко [2]. С. 360

Тов. Инесса!

Звонил к Вам, чтобы узнать номер калош для Вас. Надеюсь достать. Пишите, как здоровье. Что с Вами? Был ли доктор? Привет!

Ленин.

Ленин — И. Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г.

Неизвестные документы. С. 327

Дорогой друг!

Напишите точно, какая t° у Вас?

Б ы л л и д о к т о р? Кто? Выходить нельзя.

Ленин — И. Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г.

Неизвестные документы. С. 328

Но будем реалистами, не станем рисовать радужными красками то, что заслуживает преимущественно черной и серой гаммы. Сохранилось свидетельство большевички Виноградской, навестившей Инессу во время болезни. Она долго стучала в дверь, электрический звонок не работал. Уже собралась уходить, даже начала спускаться по лестнице, как вдруг щелкнул замок, и в дверях показалась сама Инесса. Оказалось, что дома никого не было, и ей еле хватило сил, чтобы открыть. Когда гостья выразила изумление по поводу того, что больную оставили одну, Инесса по-большевистски возмутилась:

— Дети ведь работают и не должны из-за такой глупости, как моя болезнь, манкировать работой. Не приставлять же ко мне специального человека!

В квартире стоял отчаянный холод, естественно, не топили. Больная была сильно простужена, кашляла, вся дрожала, пытаясь дыханием согреть окоченевшие пальцы. Комната, где лежала Инесса, имела ужасно неуютный и нежилой вид, всюду толстым слоем лежала пыль. Только старомодное платье с рюшью вокруг шеи, как и роскошные волосы, подчеркивали давнюю принадлежность больной к аристократическому свету... «Вид у нее был такой плохой, — писала Виноградская, — что я ее почти не узнала... Конечно, ни единой жалобы, ни единого вздоха я не услышала от нее. Наоборот, она пыталась придать себе бодрый вид, расспрашивала о фронте, радовалась нашим успехам. Мне было тяжело слышать ее совершенно охрипший голос, я боялась ее утомить и поторопилась уйти. Перед уходом я хотела согреть ей чаю, но в доме не оказалось ни единой спички. Так она и осталась без кипятку. Я ушла, совершенно потрясенная всем виденным».

В. Е. Мельниченко [2]. С. 359360

Неглинная ул[ица], д[ом] 9, кв[артира] 6.

Дор[огой] друг!

П о с л е понижения н е о б х о д и м о выждать неск[олько] дней.

Иначе — воспаление легких.

Уверяю Вас.

Испанка теперь свирепая.

Только испанка у Вас была?

А б р о н х и т?

Не надо ли еще книжечек?

Пишите, присылают ли продукты для Константинович?

Напишите поподробнее.

Не выходите раньше времени!

Ленин — И. Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г.

Неизвестные документы. С. 328

Дорогой друг!

Итак, доктор говорит, воспаление легких.

Надо а р х и осторожной быть.

Непременно заставьте дочерей звонить мне (124) ежедневно.

Напишите о т к р о в е н н о, чего не хватает?

Есть ли дрова? Кто топит?

Е с т ь л и п и щ а?

К т о г о т о в и т?

Компрессы кто ставит?

Вы уклоняетесь от ответов — это не хорошо. Ответьте хоть здесь же, на этом листке, по всем пунктам.

Выздоравливайте!

Ваш Ленин.

Починен ли телефон?

Ленин — И. Ф. Арманд. Не позднее 16 февраля 1920 г.

Неизвестные документы. С. 328329

Последствия Инессиной болезни были столь долговременными, что Серафима Гопнер, встретившая подругу через несколько месяцев — летом 1920 года, вздрогнула, увидев, как осунулась и похудела Инесса. Уловив этот взгляд, Инесса сказала: «Да вот после зимы никак в себя не приду... Болела».

В. Е. Мельниченко [2]. С. 360

После проведения Международной конференции коммунисток, прошедшей в рамках II Конгресса Коминтерна, Инесса, по свидетельству Крупской, «еле держалась на ногах». Ведь работать приходилось по 1416 часов в день. Ильич был очень озабочен состоянием здоровья своей партийной подруги и в середине августа 1920 года написал ей письмо с предложением отправиться отдохнуть в какой-нибудь санаторий: «Дорогой друг! Грустно очень было узнать, что Вы переустали и недовольны работой и окружающими (или коллегами по работе). Не могу ли я помочь Вам, устроив в санатории? С великим удовольствием помогу всячески. Если едете во Францию, готов, конечно, тоже помочь; побаиваюсь и даже боюсь только, очень боюсь, что Вы там влетите... Арестуют и не выпустят долго... Надо бы поосторожнее. Не лучше ли в Норвегию (там по-английски многие знают) или в Голландию? Или в Германию в качестве француженки, русской (или канадской?) подданной? Лучше бы не во Францию, а то Вас там надолго засадят и даже едва ли обменяют на кого-либо. Лучше не во Францию… Если не нравится в санаторию, не поехать ли на юг? К Серго на Кавказ? Серго устроит отдых, солнце, хорошую работу, наверное, устроит. Он там власть. Подумайте об этом». На свою беду Инесса послушалась совета Ленина и решила вместе с младшим сыном Андреем отдохнуть на Кавказе.

Б. В. Соколов. С. 262263

Серго! Инесса Арманд выезжает сегодня. Прошу Вас не забыть Вашего обещания. Надо, чтобы Вы протелеграфировали в Кисловодск, дали распоряжение устроить ее и ее сына как следует и проследили исполнение. Без проверки исполнения ни черта не сделают.

Ответьте мне, пожалуйста, письмом, а если можно, то и телеграммой: «письмо получил, все сделаю, проверку поставлю правильно".