Ленин. Цит. по: Каменев Ю. Две партии. Л., 1924. С. 184

Тогда находчивый Таратута угрожает убить сестер и мужа старшей сестры Андриканиса, если те не передадут деньги в кассу БЦ.

Ю. Г. Фельштинский. С. 24

Однако Андриканис в конце концов согласился передать лишь незначительную часть состояния. Когда решили Андриканиса (которого большевистский центр закодировал как лицо «Z») судить партийным судом... он вышел из партии. В результате партии пришлось довольствоваться крохами, которые добровольно пожелало передать лицо «Z», не желая полностью уходить от ранее данных обещаний...

Д. А. Волкогонов. Кн. 1. С. 107

Таратута тоже вначале повел себя не совсем так, как от него ожидалось, но в конце концов его удалось убедить и он перечислил в партийную казну значительную сумму денег. Группировка Ленина, наконец, добилась финансовой независимости от Большевистского центра, от Богданова и его приверженцев.

Р. Сервис. С. 219

Мы заявляем, что все дело Z. т. Виктор вел вместе с нами, по нашему поручению, под нашим контролем. Мы целиком отвечаем за это дело все и протестуем против попыток выделить по этому делу т-а Виктора.

Ленин. Цит. по: Каменев Ю. С. 184

В отличие от Андриканиса, из захваченного им богатства, давшего партии очень немного и с запозданием, Таратута передал много, и деньги Николая Шмита начали входить в партийный оборот уже во вторую половину 1907 года. Ленин, прибыв из Финляндии в Женеву, мог с помощью этих денег начать собирать около себя разбитую большевистскую гвардию и с февраля 1908 года — издавать газету «Пролетарий».

Н. Валентинов [3]. С. 53

ПРОТОКОЛ

В январе 1908 г. Елизавета X. (Елизавета Павловна Шмит) заявила Большевистскому центру (расширенной редакции «Пролетария»), что, выполняя наиболее правильно волю покойного брата своего N (Николай Павлович Шмит), она считает себя нравственно обязанной передать Б[ольшевисткому] ц[ентру] переходящее по закону к ней имущество ее брата. В одной половине, к[отор]ую она наследует по закону, заключается: восемьдесят три (83) акции т[оварищест]ва NN и приблизительно сорок семь (47) тысяч рублей наличным капиталом.

Вместе с тем Е. Х. заявила, что готова взять на себя все формальные и практические шаги, связанные с получением, реализацией и передачей этого имущества нелегальной организации, а также вернуть Б[ольшевистскому] ц[ентр]у из своих средств расходы, связанные с утверждением ее в правах к оному наследству. В свое время Б[ольшевистский] ц[ентр] постановил: 1) принять это имущество; 2) принять возвращение расходов, связанных с утверждением в правах наследства; 3) за получением этих сумм отказаться от приема всяких пожертоваваний от Е. Х.; 4) обсуждать совместно с Е. Х. все практические меры, необходимые для благополучного доведения дела до конца.

В течение истекшего года Е. Х. по совещанию с Б[ольшевистким] ц[ентром] и под его непосредственным руководством и через указанных им адвокатов произвела ряд действий, требовавшихся положением дела, и в настоящее время по предложению Большевистского] ц[ентра] и при посредстве его адвоката переведен сюда, за границу, весь имеющийся в имуществе наличный капитал. По рассмотрении всех официальных документов (копии приговора окружн[ого] суда об утверждении в правах к наследству, официальной справки из конторы NN о состоянии имущества, банковского удостоверения о полученном капитале и др[угих]) установлено, что наличный капитал весь равняется сумме в сорок семь тысяч сто двадцать руб. (47 120 руб.) или 124 915 (сто двадцать четыре тысячи девятьсот пятнадцать фр[анков], считая по тому курсу, по которому был произведен перевод денег из России сюда в Paris (265,1). Весь этот капитал полностью передан Б[ольшевистскому] центру (расширенной ред[акции] «Пролетария»), чем Б[ольшевистский] ц[ентр] считает удовлетворенными полностью все свои претензии к той части вышеупомянутого имущества, к[отор]ая заключается в чистом наличном капитале. Что касается остальной части имущества, заключающегося в восьмидесяти трех (83) акциях т[оварищест]ва NN, то способы их получения, реализации и передачи их Большевистскому] ц[ентр]у обсуждаются и осуществляются по-прежнему Б[ольшевистским] ц[ентр]ом совместно с Е. Х.

Примечание: Между приговором окруж[ного] суда об утверждении в правах наследства и официальной справкой конторы т[оварищест]ва NN о размерах наличного капитала имеется противоречие в сумме приблизительно в тысячу (1000) руб. Б[ольшевистский] ц[ентр] поручил своему адвокату выяснить путем личных переговоров с конторой NN это недоразумение.

Подлинность всего вышеизложенного, а также факт получения Болш[евистским] центром исчисленного выше наличного капитала подписями своими удостоверяем.

Paris.

21 февраля 1909 г.

Члены Б[ольшевистского] ц[ентр]а (расширенной ред[акции] «Пролетария»):

Григорий. Н. Ленин.

Марат. Максимов.

В. Сергеев. Ю. Каменев.

Протокол передачи большевистскому центру части наследства Н. П. Шмита.

8 (21) февраля 1909 г.

Неизвестные документы. С. 3133

В ноябре В. Таратута с молодой женой вновь оказался в Париже и вручил Ленину более четверти миллиона франков (весьма большая сумма по тем временам). Из ряда денежных документов явствует, что до этого несколькими партиями большевикам было передано еще более полумиллиона франков...

Д. А. Волкогонов. Кн. 1. С. 108

Деньги, в любом деле играющие роль цемента, вновь сплотили разрозненные и потерянные группки революционеров под рукой Ленина. Уже с февраля 1908 года на эти деньги стала выходить газета «Пролетарий» — новый рупор большевизма. Начались конференции, поездки делегаций, субсидии лучшим борцам — наладилась жизнь партии. Однако этот запах сутенерства, нисколько не смущавший Ленина, он-то ведь остался. И это нечистое, вышедшее из Содома и Гоморры, наложило на партию свое клеймо. С ним она и пошла...

В. Брусенцов. С. 152

Охранное отделение превосходно знало, что Ульянов есть Ленин, вождь большевиков, которого полиция искала в Петербурге и Финляндии как важнейшего государственного преступника, обвиняемого в призывах к вооруженному восстанию, к военным бунтам. Это не мешало находящейся под надзором полиции его сестре Анне открыто, легально переводить ему деньги из Москвы на «текущий счет № 6420», на котором Ульянов-Ленин хранил и партийный капитал, питающий революцию. Об этом полиция не могла не знать, ибо ряды большевиков, повторяем, кишели провокаторами и агентами полиции. Могло ли происходить нечто хотя бы отдаленно похожее, когда Россией стали править ленинцы, а потом сталинцы? Не говорит ли это о том, до какой степени, при полной осведомленности в том, что делается в большевистском лагере, была халатна, бездеятельна и слаба царская полиция и какое, в сущности, искаженное, ложное представление о силе ее имела Европа?

Н. Валентинов [3]. С. 61

Согласно решению и расчетам Исполн[ительной] ком[ис]сии Б[ольшевистского] ц[ентра] (расширенной] ред[акции] «Пролетария») в заседании 11 ноября 09 года принято мною от Е. Х. двести семьдесят пять тысяч девятьсот восемьдесят четыре (275 984) франка.

Подпись: Н. Ленин.

Расписка в получении денег от Ел. П. Шмит. 29 октября (11 ноября) 1909 г.

Неизвестные документы. С. 38

Ярославский в «Очерках по истории ВКП(б)» (Москва, 1937, т. 1, стр. 204) называет несколько большую сумму — 280 тысяч золотых рублей или 756 тысяч золотых франков. С. Шестернин, принимавший участие по заданию Ленина в реализации наследства Шмита, в статье «Реализация наследства после Н. П. Шмита и мои встречи с В. И. Лениным» (сборник «Старый большевик», 1933, № 5 (8), стр. 155) сообщает: «В 10 минут рысак доставил меня с Варварки (где помещалась контора Морозовых) на Кузнецкий мост в отделение Лионского кредита, где тотчас же и были сданы для перевода в Париж по телеграфу все причитающиеся на долю Елизаветы Павловны деньги. К сожалению, у меня нет копии определения окружного суда об утверждении Елизаветы Павловны в правах наследства (где точно указана сумма), но хорошо помнится мне, что было послано до 190 тысяч рублей золотом. Елизавета Павловна со своей стороны тоже припоминает, что в Париже было получено 510 тысяч франков, что по тогдашнему курсу составляет те же 190 тысяч рублей». В отношении части наследства, причитавшейся Екатерине Павловне, жене Андриканиса, С. Шестернин пишет: «После я слышал, что по решению этого (третейского) суда Андриканис выдал партии только половину или даже одну треть того, что получила Екатерина Павловна после покойного брата». Нужно думать, что все поступления по наследству Шмита, включая непоказанный капитал (Ярославскому, как и нам, неизвестный), значительно превышали эту сумму.