Усмехнувшись, он поднял голову.

– Что, тебе нужна минутка? – шепотом спросил он, вскинув бровь.

Собравшись с мыслями, я стукнула его по груди и отшатнулась. Черт побери, разве я не думала совсем недавно о том, что должна научиться не позволять Келлану вот так мгновенно поглощать меня? Пожалуй, на это мне понадобится некоторое время. Ощущая легкое головокружение, я направилась туда, где, как мне казалось, должны были стоять палатки с едой. Расхохотавшись, Келлан схватил меня за локоть и развернул.

Улыбаясь в свойственной лишь ему манере – дьявольски соблазнительно, – он кивком указал на бетонную дорожку, ведущую в сторону, противоположную той, куда направилась я.

– Еда вон там. – Его улыбка стала шире, когда он добавил: – Или у тебя на уме было что-то другое?

Я мгновенно представила, как мы ищем укромный уголок в этом огромном парке, как его губы скользят по мне – и прочие чудесные вещи, и у меня даже дыхание перехватило.

Наконец, выбросив из головы эти обжигающие мысли, я зашагала по дорожке, хотя мне хотелось провалиться сквозь нее. Я вовсе не имела намерения публично заниматься сексом с моим звездным парнем. Как бы ему того ни хотелось, я все-таки могу держать себя в руках.

Все еще посмеиваясь, Келлан обнял меня за талию. С улыбкой глядя на меня сверху вниз, он негромко, так, чтобы не услышали Эван с Дженни, шагавшие прямо позади нас, пробормотал:

– Как восхитительно! Как ты думаешь, что я собираюсь с тобой проделать?

К тому времени, когда мы добрались до киоска с пиццей, я придумала по меньшей мере полдюжины вещей, которые он мог бы со мной проделать.

Насытившись, вдоволь наслушавшись музыки и накопив столько впечатлений, что этот день навсегда остался в нашей памяти, мы наконец вернулись к своей площадке, чтобы ребята забрали инструменты. Все, кроме Эвана. Ударные установки были слишком громоздкими, чтобы постоянно менять их, и поэтому все группы в тот день пользовались одной и той же. Исключение составляли только самые громкие выступления – прославленные рокеры предпочитали собственные барабаны.

Теперь, когда на спинах ребят висели гитары, наша компания стала привлекать больше внимания, чем прежде. Несмотря на то что для участников групп был организован отдельный выход из парка, Гриффин настоял на том, чтобы мы пошли через главные ворота. В отличие от других, он чрезвычайно наслаждался ажиотажем вокруг музыкантов.

Казалось, мы целую вечность добирались до автомобильной стоянки, потому что ребятам пришлось раздать еще массу автографов и не раз сфотографироваться с фанатками. Но в конце концов мы были на месте. Дженни наскоро обняла меня, сказав, что мы увидимся завтра на работе. Облапив меня по-медвежьи, Эван шутливо сообщил, что увидит меня там же. Улыбаясь им, я помахала парочке вслед, и они вместе отправились к машине Дженни, видимо собираясь ехать к Питу, потому что у Дженни была ночная смена. Я же взяла выходной, чтобы провести вечер с Келланом. «Чудилы» тоже отпросились с сегодняшнего выступления в баре из-за фестиваля, но это вовсе не означало, что они собирались пойти куда-то в другое место. Они вообще никогда не покидали площадку Пита надолго.

Я поздравила Мэтта и небрежно, одной рукой, обняла его. Он не был таким открытым, как Эван, и я старалась держаться с ним в таких рамках, в каких ему было удобно. Застенчиво улыбнувшись, он поблагодарил меня за то, что я пришла на выступление, а Рейчел просто помахала мне рукой, после чего они унесли инструменты в «фольксваген» Гриффина.

Гриффин же, очевидно заметив, что я обнимала всех «Чудил», решил, что теперь настала его очередь, и, проверив свежесть своего дыхания, направился ко мне. Я вскинула руку, желая его остановить, но, думаю, подействовало на Гриффина то, как откашлялся Келлан – довольно громко и демонстративно. Поэтому басист закатил глаза и просто помахал рукой:

– Мы едем к Питу. Увидимся позже.

Келлан засмеялся и хлопнул Гриффина по спине, прежде чем открыть дверцу своей изящной спортивной машины – «шевелла-малибу» 1969 года. Сверкающий черный хромированный автомобиль был, наверное, единственной принадлежащей Келлану вещью, кроме его гитар, о которой тот действительно заботился. Он по дешевке купил это сокровище в Лос-Анджелесе и потратил уйму времени на его восстановление в первое лето своей свободы. Машина была для него и гордостью, и радостью, и он не позволял мне садиться за руль с тех самых пор, как однажды я угнала ее.

Скользнув на кожаное сиденье, Келлан оглянулся на меня, ожидая, пока я тоже усядусь.

– К тебе или ко мне? – спросил он подчеркнуто хриплым голосом.

Я засмеялась и нагнулась к нему, чтобы поцеловать. Все еще стараясь удержать наши отношения в рамках приличий, вместо того чтобы ринуться в огненную пропасть, в которой так легко было утонуть, мы с Келланом продолжали жить порознь, не торопя события.

– Ко мне, – выдохнула я, стараясь быть столь же сексуальной, как он, но явно проигрывая.

Впрочем, Келлан прикусил губу, глянув на мое лицо. Я мгновенно покраснела, откинулась на спинку сиденья и заправила волосы за ухо.

– Анна сегодня вернется поздно, – добавила я, – так что все в нашем распоряжении.

Улыбка Келлана стала шире, и он завел машину – даже мотор зарычал сексуально. Чувствуя, что мои щеки разгораются все сильнее, я встряхнула головой и сказала:

– Скоро у меня начнутся занятия, так что мне надо бы подготовиться.

Конечно, совсем не этим я хотела заняться сегодня вечером, но от взгляда Келлана, скользнувшего по моему телу, я пришла в ужас, осознав, как хорошо он понимает свое влияние на меня. Мне хотелось бы стать чуть более загадочной рядом с ним.

А Келлан, кривя губы, едва сдерживал смех.

– Ну да, учеба. Колледж. Отлично. Я в восторге. Повторение пройденного.

Тут он расплылся в широченной улыбке, и мы умчались прочь из места, которое Келлан только что полностью покорил.

Двадцать минут спустя мы уже остановились перед домом, где я снимала квартиру на пару с Анной. Глуша мотор, Келлан продолжал улыбаться своей фантастической улыбкой. Я знала, что он еще полон адреналина после выступления на фестивале. В то время как я не могла придумать для себя худшей пытки, чем оказаться в центре внимания сотен абсолютно незнакомых людей, не говоря уж о том, чтобы петь для них, Келлан жил ради этого.

Ухмыляясь от уха до уха, он напевал одну из своих песен, ожидая, пока я выйду из машины. Улыбнувшись в ответ, я взяла его под руку. Мне совсем не хотелось жить его жизнью, но я с удовольствием купалась в его счастье. Наш путь друг к другу был чем-то вроде мучительного эксперимента, но теперь я наслаждалась радостью Келлана. Уж лучше видеть восхитительную улыбку на его губах, чем слезы в его глазах.

Театрально распахнув передо мной дверь, Келлан завел меня в мою крошечную квартирку с двумя спальнями. Хоть она и была размером с почтовую марку, из ее окон открывался впечатляющий вид на озеро Юнион. Войдя внутрь, я устало вздохнула и включила свет. Пока Келлан возился с замком, я сняла с плеча сумочку и положила ее на маленький столик. Не прошло и нескольких секунд, как я оказалась притиснутой ко входной двери.

Я задохнулась. Келлан прижался ко мне, и его губы жадно меня атаковали. Мои пальцы сами собой взлетели к его волосам и запутались в длинных прядях, а сердце стукнуло так громко, что мне показалось, будто я сейчас упаду. Но конечно, крепкие руки Келлана не допустили бы этого. Он прижимался ко мне каждой клеточкой своей кожи, он пылал, стискивая меня так, словно желал стать как можно ближе, еще ближе…

Разгоравшийся во мне огонь вышиб из моей головы все до единой мысли. Я дышала с трудом. Но и Келлан едва переводил дух, он буквально задыхался между голодными поцелуями, и наши языки стремительно переплетались. Потом ладонь Келлана скользнула к моим ягодицам, он чуть передвинулся, закинул мою ногу себе на бедро и вжался в меня возбужденной плотью точно так, как мне того хотелось.