За подготовкой к моей учебе пролетело полдня – мы успели обсудить даже самую удобную дорогу до университета, но теперь пора было отправляться на работу. По дороге к стоянке перед домом я попыталась отобрать у Келлана ключи от машины.

– Можно мне сесть за руль? – спросила я, пятясь перед ним задом наперед и дергая ключи, которые он сжимал мертвой хваткой.

Обаятельно хмурясь, Келлан покачал головой и отвел руку в сторону:

– Нет, нельзя.

– Но почему нет? – надулась я, остановившись и уперев руки в боки.

Келлан сделал еще два шага, а потом вернулся ко мне и мгновенно впился губами в мои надутые губы. Мою обиду как ветром сдуло, а Келлан, водя губами по моей щеке, пробормотал:

– Потому что это моя крошка, и я не намерен ею делиться.

– Я думала, это я твоя крошка! – пискнула я, чувствуя, как ускоряется мой пульс.

Келлан со смехом обхватил меня за бедра и прижал к себе:

– Так и есть.

Его губы вернулись к моим, одарив меня глубоким и захватывающим поцелуем. Я сразу ощутила, как во мне начинает разгораться знакомое пламя, и мне ужасно захотелось содрать с Келлана футболку и облизать все его тело, но в этот момент он отпустил меня и выдохнул:

– И тобой я тоже не намерен ни с кем делиться.

Я вся пылала счастьем и, пожалуй, могла растаять прямо здесь, на тротуаре. Келлан засмеялся и потащил меня к машине, и я, довольная, запрыгнула на пассажирское сиденье.

Продолжая радоваться собственническому заявлению Келлана, я и не заметила, как мы добрались до бара «У Пита» – моего второго дома здесь, в Сиэтле. Хотя, вообще-то, третьего. Жилище Келлана я тоже всегда считала своим домом, несмотря на дурные воспоминания.

Припарковав «шевелл» на обычном месте, которое уже прозвали «стоянкой Келлана», тот заглушил мотор своей механической «крошки». Если бы он мог так же легко выключить меня! Я все еще была слишком возбуждена. Не лучшее состояние для начала смены, но, может, Келлан того и добивался? Хоть он и говорил, что это я постоянно его дразню, сам он явно наслаждался, заставляя меня изнывать от желания.

Я вышла из машины, когда Келлан еще обходил ее, чтобы открыть дверцу с моей стороны. Он нахмурился из-за того, что я не подождала и не позволила ему изобразить галантного кавалера, но все же подал мне руку. Я приняла ее, и мы вместе направились к большому прямоугольному зданию, где Келлан обрел мир.

Для меня заведение Пита было просто знакомым и спокойным, а Келлану оно служило своего рода убежищем. Он приходил сюда играть, общаться с друзьями и – прежде – знакомиться с девушками. Но в основном, как мне казалось, здесь он скрывался от грубой реальности, на время отключаясь от нее. Появившись в этом баре, я разрушила оплот Келлана и принесла в его жизнь бесконечную тревогу, которая не отпускала его ни на минуту, пока мы пытались наладить наши поначалу запутанные отношения. Теперь же его безмятежность вернулась, что было очевидно по ленивой улыбке, блуждавшей на его губах, когда он входил внутрь.

Придержав передо мной дверь, Келлан галантно пропустил меня вперед, попутно поцеловав мою руку. Как правило, он отмечал наш приход сюда каким-нибудь физическим действием – иногда чмокал меня в щеку, иногда касался рукой моей талии. Он словно каждый раз сообщал всем присутствующим, что я принадлежу ему.

Келлан мечтал об этом уже тогда, когда наши отношения еще оставались тайной, а теперь, когда мы распрощались с секретами, он всячески подчеркивал свое право собственности. Он хотел, чтобы о нас знали все, включая Риту, угрюмую барменшу, наблюдавшую за нами.

Рита обосновалась в этом заведении задолго до того, как здесь появились «Чудилы». Она сразу положила глаз на Келлана и стала бесстыдно его преследовать, наплевав на собственного мужа. Меня просто тошнило при мысли о том, что она, кажется, даже чего-то добилась. Рита была по меньшей мере вдвое старше Келлана, у нее была чересчур загорелая грубая кожа и слишком высветленные волосы, а одевалась она так, что глазам становилось больно. Я никогда не расспрашивала Келлана об их отношениях. Честно говоря, я бы предпочла вообще не знать о них.

Губы Риты скривились, когда Келлан повернулся к ней, здороваясь. Он лишь слегка кивнул, но по ее реакции можно было подумать, что он подошел и облизнул ее. Видя ее сумрачную улыбку и взгляд из-под тяжелых век, я была уверена, что мысленно Рита раздевает Келлана. Она наклонилась над старой барной стойкой, протянувшейся вдоль стены сбоку от входной двери, и почти промурлыкала:

– А, привет, Келлан… Кира…

Мое имя она явно вспомнила не сразу.

Изобразив улыбку, я повернулась к Келлану:

– Пойду положу свои вещи. Тебе как обычно?

Я вскинула голову, и Келлан пробежался пальцами по моим волосам, заправил прядь мне за ухо и обаятельно улыбнулся:

– Да, Кира, спасибо.

Улыбаясь в ответ, я потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. Но Келлан, недовольный скромностью моего желания, извернулся и нашел мои губы. У меня тут же разгорелись щеки, ведь я знала, что и Пит, и Рита, и все посетители смотрят на нас, но я все же позволила себе публичную демонстрацию чувств, хотя и поспешила прервать ее, как только почувствовала, что свободная рука Келлана прокралась к моим ягодицам. Он далеко не всегда выражал свои чувства сдержанно.

Оттолкнув его, я нарочито строго пригрозила ему пальцем. Келлан пожал плечами и улыбнулся самым невинным образом. Конечно, это было самой настоящей игрой – чем-чем, а невинностью Келлан не отличался, и все же его реакция была невероятно очаровательной, так что я покачала головой и засмеялась, отходя от него.

По дороге в подсобку я прошла по меньшей мере пять столиков, за которыми сидели женщины, с удивлением глазевшие на нас. Келлан направился в дальний угол зала, туда, где рядом со сценой обычно сидела вся их компания, и женщины тут же уставились ему вслед, время от времени посматривая и на меня. Ощущая на себе их взгляды, я бессознательно пошла немного быстрее, опустив голову. Одно дело – когда тебя обожают, как Келлана, и совершенно другое – когда постоянно оценивают, достойна ли ты своего парня. По скривившимся губам женщин я видела, что явно не заслуживаю их одобрения, и в который уже раз попыталась не обращать на это внимания, вот только самолюбие – такая хрупкая штука…

Миновав поклонниц Келлана, я вздохнула с облегчением и добралась наконец до подсобки, где находились шкафчики для одежды работников. Дженни и Кейт уже были там. Кейт, высокая грациозная девушка с собранными в идеальный хвост прекрасными волосами, просияла улыбкой, заметив меня. Мне приходилось видеть, как она отрабатывала подряд по две смены и при этом ее волосы все равно выглядели так, словно она причесала их пять минут назад. Понятия не имею, как она этого добивалась, но ей бы следовало запатентовать свой способ.

– Привет, Кира! Я слышала, вчера был концерт.

Пока она говорила, длинная каштановая прядь обвилась вокруг ее шеи – такой стройной и элегантной, что она прямо умоляла, чтобы ее украсили бриллиантами.

– Да, был. И просто невероятный! – с энтузиазмом кивнула я, проходя в комнату.

Я вздохнула, вспомнив, как безупречно выглядел на сцене Келлан. Есть люди, которые рождены, чтобы оказаться на подмостках, и он явно был одним из них. Я рассеянно подумала, чем это может для нас обернуться в будущем.

Дженни наклонила голову набок и с любопытством посмотрела на меня. Ее красная форменная футболка выгодно подчеркивала все изгибы, при виде которых мужчины пускали слюни. Впрочем, Дженни была нежнейшей особой, абсолютно преданной Эвану.

– С тобой все в порядке, Кира? – спросила она.

– Да, просто нервничаю из-за начала занятий, – кивнула я.

И из-за того, что Келлан становился самой настоящей рок-звездой. Очень странно было одновременно и мечтать о большом будущем для кого-то, и отчаянно не хотеть его наступления. Я желала Келлану самого грандиозного успеха в мире, но только в том случае, если мне не придется разделять его славу. Черт, я должна и над этим поработать. Хорошо еще, что скорое начало занятий служит мне каким-никаким прикрытием.