Основной оперативной задачей Илларионова в Генуе был сбор информации о производстве, рыночной стратегии и научных исследованиях на предприятиях ВПК, расположенных в Лигурии: «Ото Мелара», «Элсаг», «Итал-кантьери», «Маркони» и других. Со своими задачами Илларионов справлялся успешно, о чем свидетельствует тот факт, что он получил полные данные о проекте и строительстве быстроходного транспортного корабля «Дестриеро».

Однако в декабре 1990 года Илларионов встал на путь предательства и начал сотрудничать с представителями ЦРУ в Италии. Об этом факте стало известно КГБ, вполне возможно получившему эту информацию от О. Эймса, работавшего в это время в контрразведывательном центре ЦРУ в Ленгли. Было принято решение отозвать Илларионова из Италии, но это только насторожило его. В январе 1991 года в одном из ресторанов в Сан-Ремо Илларионов и его жена встретились с двумя сотрудниками ЦРУ и вместе разработали план бегства в США.

Двенадцатого февраля 1991 года в последний день карнавала после дружеской вечеринки Илларионов с женой покинули Геную на собственной автомашине. За городом они бросили свой новый белый «Гольф» и пересели в машину, которая доставила их в аэропорт Мальпенса, откуда на частном самолете с американскими паспортами на руках они покинули Италию. В консульстве Илларионовых хватились только на четвертый день. К поискам была подключена итальянская полиция, а потом и контрразведка (СИСМИ). Однако расследование они вели весьма неторопливо и обыск в доме Илларионовых был произведен только спустя две недели.

Тем временем Илларионов вместе с женой прибыл в США на военную базу в Пенсаколе во Флориде, где начал давать подробные показания сначала сотрудникам ЦРУ и ФБР, а потом и представителям СИСМИ.

Первым от предательства Илларионова пострадал Раффаэле Натале, молодой итальянский карабинер, служивший с 1984 по 1988 год в итальянском посольстве в ГДР. В обмен на выездную визу для своей невесты, полученную при содействии Илларионова, он передал интересующие того документы. В ноябре 1991 года Натале был арестован, во всем сознался и был приговорен к шести годам девяти месяцам тюремного заключения за шпионаж.

Всего Илларионов назвал 28 человек, причастных, по его словам, к шпионской деятельности в пользу КГБ. Среди них, помимо представителей бизнеса и государственных служащих, было два генерала, состоявшие на службе в итальянской армии и имевшие связи с командованием НАТО. По некоторым данным, Илларионов впервые установил с ними контакты во время ежегодных военно-морских смотров, проводимых в Генуе. В конце января 1992 года итальянцы совместно с ЦРУ провели задержание ряда лиц, названных Илларионовым, и в отношении них началось судебное разбирательство. Сам же Илларионов, получив политическое убежище, остался в США.

В 1991 году — прекратил свое существование СССР, государство, возникшее в 1917 году. Подписанное в Беловежской пуще партизанским образом соглашение тремя бывшими коммунистическими аппаратчиками окончательно довершило распад страны, к которому на протяжении семи лет вел дело М. Горбачев.

Новый начальник ПГУ КГБ, а потом и Службы внешней разведки (СВР) России академик Евгений Максимович Примаков и новый начальник ГРУ генерал-полковник Евгений Леонидович Тимохин сумели сохранить вверенные им службы от полного разгрома, но без потерь не обошлось. Пришлось сократить штаты, многие сотрудники ушли сами, а иные бежали на Запад.

Так, в 1991 году из Австрии бежал сотрудник венской резидентуры ГРУ полковник Александр Крапива, работавший под прикрытием должности первого секретаря советской миссии при ООН. Вена, куда Крапива прибыл в декабре 1990 года, стала вторым местопребыванием полковника. Первым было в 1980-х годах в США, также под дипломатическим прикрытием.

Причины, толкнувшие 41-летнего Крапиву на путь предательства, неизвестны. Например, американская газета «Санди телеграф» считает, что Крапива был завербован еще во время своей первой командировки. Но так или иначе, 24 февраля 1991 года вместе с женой и двумя детьми Крапива на машине выехал из Вены в ФРГ, а оттуда в США, где и попросил политического убежища.

Об этом МИД Австрии сообщило советскому послу в Вене лишь через неделю.

После того как его местонахождение стало известно, сотрудники советского МИД встретились с ним, но он категорически отказался возвращаться в СССР. В мае 1991 года начальник ГРУ генерал армии В. Михайлов в интервью корреспонденту «Известий» С. Мостовщикову охарактеризовал перебежчика «негодяем». У Михайлова были все основания для столь резкой оценки. Дело в том, что весной 1991 года бежал в США и попросил там политического убежища еще один полковник ГРУ — Сергей Двырник.

Бежали на Запад не только офицеры ГРУ, но и сотрудники КГБ. В мае 1991 года из Норвегии в Англию перебежал майор ПГУ КГБ Михаил Бутков.

Бутков родился в 1958 году в семье кадрового офицера ГРУ. После школы он поступил в Военный институт иностранных языков, который окончил с красным дипломом, получив назначение в политотдел Черноморского флота. Там он, стремясь быть везде первым, стал отличником боевой и политической подготовки и получил настолько блестящую характеристику, что руководство особого отдела рекомендовало молодого офицера для дальнейшего прохождения службы в органы госбезопасности.

Институт разведки имени Андропова парторг группы Бутков также окончил с красным дипломом и был распределен в 3-й отдел ПГУ. В 1989 году он выезжает в первую зарубежную командировку в Норвегию под «крышей» собственного корреспондента газеты «Рабочая трибуна». В резидентуре в Осло старший оперуполномоченный майор Бутков работал по линии ПР и отвечал за координацию «активных мероприятий». Это предполагало, помимо всего прочего, его высокую активность среди представителей журналистского корпуса и в прессе.

Одним из его контактов, с которым он особенно часто встречался, была американская журналистка, корреспондент английской газеты «Файнаншенал таймс». В отличие от многих разведчиков, использовавших прикрытие журналиста, он регулярно печатался в родном издании, хотя и не слишком часто. Так, в 1991 году он опубликовал всего четыре статьи, но при этом весьма активно сотрудничал с зарубежными изданиями. Здесь уместно отметить, что, в отличие от других, «чистых» журналистов, Бутков явно не мог жаловаться на свои бытовые условия. Как сотрудник разведки, он занимал престижную квартиру, аренда которой составляла тысячи долларов в месяц.

В Осло Бутков приехал вместе с женой Мариной, чей отец также был сотрудником ГРУ, и двумя дочерьми. Однако супруги уже давно охладели друг к другу. При этом разводиться они не спешили. Бутков — потому, что развод означал для него отзыв в Москву и конец карьеры, а Марина — из желания сохранить дочерям отца. Поэтому неудивительно, что в Осло Бутков вскоре близко сошелся с Марией Н., женой одного из советских дипломатов. Дочь полковника КГБ, она служила в представительстве «Интуриста» в Осло, а ее муж был атташе посольства СССР в Норвегии. В советской колонии, как и в руководстве резидентуры, многие знали о любовной связи Буткова, но никто не хотел ломать чужие судьбы, к тому же срок командировки дипломата подходил к концу. В 1990 году Мария с мужем вернулась в Москву, но продолжала постоянно писать Буткову и звонить ему по телефону, рассказывая, какое неважное житье теперь на социалистической родине. Постепенно у них созрел план, который был приведен в исполнение в мае 1991 года.

Мария, которая к тому времени развелась с мужем, вместе с шестилетней дочерью выехала в Стокгольм, а Бутков 22 мая 1991 года, сообщив резиденту, что едет в командировку в соседнюю Данию, исчез из посольства. Больше в посольстве его не видели. Но неожиданно через три дня он позвонил жене и сказал: «Бери детей и приезжай. Я не желаю возвращаться в Москву!» Марина Буткова категорически отказалась следовать за мужем и немедленно сообщила о его звонке в посольство. Там же не нашли ничего лучшего, как обратиться в Интерпол с просьбой провести расследование в связи с пропажей корреспондента советской газеты. Но представители Интерпола отказались проводить расследование, сославшись на информацию одной из западных радиостанций о том, что Бутков находится в Англии и его допрашивает английская контрразведка МИ-5.[82] При этом Центр общественных связей КГБ СССР опубликовал в советской прессе опровержение сообщений о том, что Бутков был офицером КГБ и бежал в Англию, хотя действительное положение вещей им было хорошо известно.