Печь, благодаря искусству мастеров, превращалась в занимательную книгу с красочными картинками, которую можно было подолгу читать и разглядывать. Такая «книга» разгоняла скуку, давала пищу воображению. А если вдруг замёрзнешь — так и руки об неё можно было погреть.

Надеюсь, я рассказала тебе про уральские художества достаточно древних легенд, народных баек, научных гипотез, реальных фактов и подлинных историй. А если ты после этого захотел узнать ещё больше — значит, я точно потрудилась не зря.

Взрослые, верно, ждут, что я составлю заключение, подведу итоги, сделаю выводы. Ты можешь смело пропустить послесловие для взрослых и сразу перейти к послесловию для детей. Впрочем, если ты отважно прочитаешь всё подряд, хуже не станет.

Урал всегда был перекрестком, где встречались и перемешивались различные национальные традиции и жизненные уклады.

В течение последних нескольких веков здешняя художественная культура была европейски ориентированной, и в своем становлении была весьма обязана иностранным специалистам, которых приглашали для организации того или иного художественного производства. При этом она активно впитывала народные традиции, преломлявшиеся порой самым неожиданным образом (как, например, случилось с пермской деревянной скульптурой или невьянской иконой).

Большинство значительных художественных явлений связаны на Урале с горнозаводским делом и металлургической промышленностью, и возникли на основе промышленных производств. Это не могло не отложить на них особого отпечатка — все художественные явления имеют утилитарный характер, отсюда их свойства — материальность, добротность, сделанность. В здешних краях всегда была важна ремесленная, вещественная сторона произведений, ценились техническая изощренность и мастерство изготовления.

Зачастую художественный предмет предстает настоящей головоломкой и мы не можем сразу понять — «как это сделано». Например, нас удивляет, как можно отливать столь сложные, тонко проработанные вещи из такого грубого материала, как чугун, или каким образом появляются регулярные (то есть «правильные») симметричные орнаменты на поверхности малахитовой вазы, сделанной из природного камня, структура которого не подчиняется законам симметрии. Предметы оказываются не просто красивыми, но и содержат в себе некий технический «фокус» — тайну мастерства.

Довольно суровые климатические условия, с одной стороны; оборотистость, практическая сметка и простонародное происхождение купцов и промышленников (главных заказчиков произведений искусства на Урале), с другой, повлияли на характер уральской художественной культуры: большинству произведений свойственна основательная тяжеловесность. Это качество наша культура наследует и сегодня.

Однако не стоит забывать — уральское художественное производство было своеобразной базой столичного искусства, а это значит, что уральская художественная культура не локальна не только по происхождению, но и по бытованию.

Позволь напоследок задать тебе один вопрос.

Любишь ли ты ходить в музеи? Только честно! Если да, ты — молодец. Впрочем, не удивлюсь, если ответишь — нет. Я в твоём возрасте, увы, не любила. Оживлённо обмениваться впечатлениями, а уж тем более смеяться, там не позволяют, а стоит подойти к экспонату поближе — на тебя тут же шикают и подозревают в том, что ты хочешь потрогать его руками.

Конечно, здравый смысл подсказывает, что требование «не трогать руками!» разумное и необходимое условие для сохранности музейных экспонатов. Но и в том, что тебе хочется их потрогать, нет ничего удивительного! Скажу больше, художественные вещи сами провоцируют тебя к этому. Как это у них получается? — Секрет в том, что когда-то все эти экспонаты были вещами, которые служили людям, ежедневно сопровождали их в быту. Это теперь они хранятся в музеях, и по своему прямому назначению не используются.

Думаю, почти все предметы, о которых шла в этой книге речь, до сих пор ждут прикосновения человеческих рук. Думаю даже, что жизнь в музее, под стеклянным колпаком для них вовсе — не сахар. Но что поделать — иначе мы просто рискуем потерять их насовсем.

Зато стоит только задержаться у витрины подольше, и экспонаты с тобой заговорят. Ведь все они несут на себе явные отпечатки времени, а потому пристальный взгляд на небольшую, в сущности, вещицу, может позволить тебе мысленно совершить целое путешествие, воссоздать дух иной эпохи, и даже реконструировать представления людей того времени о мире и о месте человека в нем.

Впрочем, далеко не все художественные сокровища Рифейских гор, упомянутые в этой книге, хранятся теперь в музеях.

До сей поры скачут по обветренным уральским скалам олени, начертанные на них первобытными художниками; всё так же поблёскивают на белых стенах старинных соликамских храмов яркие изразцы; на вполне современных городских кухнях играют красками традиционные тагильские подносы; ажурные чугунные решётки по-прежнему украшают улицы и скверы уральских городов, да и не только уральских. Многие мосты, дворцы, парки Москвы и Петербурга обязаны своей красотой богатствам уральских недр и мастерству здешних умельцев. Получается, и на Урале, и в столицах творения рук уральских мастеров до сих пор живут. Полной жизнью.

Вот и хорошо, правда?

Пускай живут.