Гурка оскалил зубы и подал свою фляжку. «Передовые и Тыльные» не сказали ни слова.
Они ушли в лагерь, когда поле битвы было немного приведено в порядок. Только бригадный командир, видевший себя уже с орденом через три месяца, был любезен с ними. Полковник чувствовал себя разбитым, офицеры были мрачны и злобны.
— Что делать, — говорил полковник, — полк еще молод, и нет ничего удивительного в том, что он не сумел отступить в порядке.
— Отступить в порядке! — бормотал молодой офицер. — Если бы еще они только в беспорядке отступали! Но они удирали во все лопатки!
— Но ведь они вернулись назад, насколько известно, — старался утешить командир бледного, как смерть, полковника. — И дальше уже они вели себя так, как лучше и желать нельзя. Превосходно вели себя. Я наблюдал за ними. Не стоит так горячо принимать к сердцу, полковник. Их только нужно было «обстрелять немножко», как говорят немецкие генералы о своих солдатах.
А про себя он думал: «После такого кровопускания их можно будет послать уже и на ответственное дело. Еще одна-другая перестрелка, так их потом и не удержишь. Бедняга полковник».
Весь остаток дня мелькал гелиограф по вершинам, стараясь разнести хорошие вести на десятки миль в окружности. А вечером прибыл потный, запыленный, усталый корреспондент, проплутавший в горах, заставший только смятение в горевшей деревне и проклинающий свою неудачу.
— Расскажите мне, пожалуйста, все подробности. В первый раз случилось со мной, что я пропустил битву, — говорил он командиру.
И командир, нисколько не смущаясь, рассказал ему о том, как сокрушена и разбита была неприятельская армия, благодаря исключительно его стратегической мудрости и предусмотрительности.
Но другие, и, между прочим, гурки, наблюдавшие битву с вершин, говорили, что она была выиграна, благодаря Лью и Джекину, чьи маленькие тела были погребены в приспособленные для них маленькие ямки, в изголовье громадной братской могилы на высотах Джегая.
ИСТОРИЯ ГЕДСБАЯ
Бедная милая мама
Место — спальня мисс Минни Триген. Мисс Тригеннаклонилась над ящиком комода, который полон самых разнообразных вещей. Мисс Эмма Диркоурт, её лучшая подруга, пришла к ней на целый день и теперь сидит на её кровати, рассматривая корсаж бального платья и букет искусственных ландышей. Время — половина шестого пополудни в жаркий майский день.
Мисс Диркоурт. И он сказал: «Я никогда не забуду этого танца», а я, конечно, ответила: «Что за безумие?» Как ты думаешь, милочка, он хотел мне сказать что-нибудь серьёзное?
Мисс Триген. (Вытаскивая из хлама длинный светло-зелёный шёлковый чулок.)Ты знаешь его лучше, чем я.
Мисс Д. О, посочувствуй мне, Минни. Я уверена, он подразумевал что-то серьёзное… Лучше сказать: была бы уверена, если бы он не ездил верхом с этой отвратительной миссис Хеген.
Мисс Т. Я думаю, ты права. Научи меня, как, танцуя, не рвать пятки чулок? Посмотри, разве это не позорно? (Растягивает на руке пятку чулка.)
Мисс Д. Брось. Этого нельзя поправить. Помоги мне устроить ненавистный лиф. Видишь, я дёрнула шнурок так, потом вот так, а мне все-таки не удаётся сделать сборки как следует. Куда ты прикрепила бы их? (Помахивает ландышами.)
Мисс Т. К плечу, и как можно выше.
Мисс Д. А я достаточно высока для этого? Цветы, пришитые высоко, придают Мей Ольджер вид кривобокой.
Мисс Т. Да, но у Мей не такие плечи, как у тебя. Они походят на бутылки.
Кули (стучит в дверь). Капитан-сахиб.
Мисс Т. (быстро вскакивает и с отчаянием принимается отыскивать лиф, который она из-за жары сняла). Капитан-сахиб! Какой капитан-сахиб? О Боже милостивый! А я-то полуодета. Ну, все равно.
Мисс Д. (спокойно). Тебе нечего волноваться, он не для нас. Это капитан Гедсбай. Он приехал, чтобы отправиться верхом с твоей мамой. Она пять раз в неделю катается с ним.
Голос, полный муки (из дальней комнаты). Минни, беги скорее, напои чаем капитана Гедсбая и скажи ему, что я буду готова через десять минут. И… Ах, Минни, зайди ко мне на мгновение, зайди, будь доброй девочкой.
Мисс Т. Какая досада! (Вслух.)Хорошо, мама.
Уходит, через пять минут возвращается вся красная и потирая свои пальцы.
Мисс Д. Ты раскраснелась. Что случилось?
Мисс Т. (театральным шёпотом). Талия в двадцать четыре дюйма, и она не соглашается распустить. Где мои кольца? (Перебирает вещи на туалетном столе и в промежутках щёткой приглаживает волосы.)
Мисс Д. Кто этот капитан Гедсбай? Кажется, я не встречала его.
Мисс Т. Должна была встречать. Он постоянно бывает у Харар. Я танцевала с ним, но никогда не разговаривала. Это большой, белокурый человек, жёлтый, как только что вылупившийся цыплёнок, с о-о-огромными усами, и ходит вот так (имитирует покачивание кавалериста). Не зная, что сказать, он мычит: «ха-хм-м-м», глубоко, из горла. Маме он нравится. Мне — нет.
Мисс Д. (рассеянно). А он мажет фиксатором свои усы?
Мисс Т. (занятая пуховкой для пудры). Да, я думаю. А что?
Мисс Д. (наклоняясь над лифом и принимаясь ожесточённо шить). Так, ничего… только…
Мисс Т. (строго). Только — что? Говори, Эмма.
Мисс Д. Ну вот, Мей Ольджер… Ты знаешь, она невеста мистера Чертриса… сказала… Ты обещаешь никому не говорить?
Мисс Т. Обещаю. Что она сказала?
Мисс Д. Что поцелуй человека (с отчаянной поспешностью)… с усами без фиксатора… все равно, что вкус яйца без соли.
Мисс Т. (выпрямляясь во весь свой рост и с уничтожающим презрением). Мей Ольджер — ужасное, дурное создание, и ты можешь передать ей мои слова. Я рада, что она не в числе моих близких друзей и знакомых. Ну, я должна поить чаем этого человека. У меня достаточно приличный вид?
Мисс Д. Вполне. Не торопись и передай его поскорее твоей маме, потом мы можем поболтать. Я буду слушать у дверей, что ты ему скажешь.
Мисс Т. Право, мне все равно, что я скажу. Я нисколько не боюсь капитана Гедсбая.
В доказательство своих слов выходит в гостиную мужскими шагами, потом делает два маленьких шага, что напоминает выводку упрямой лошади. Не замечает капитана Гедсбая, который сидит в тени оконной драпировки, и беспомощно оглядывается.
Капитан Гедсбай (в сторону). Это дочка. Вероятно, подражает манерам супруга, хозяина дома. (Вслух, поднимаясь с места.)Здравствуйте, мисс Триген.
Мисс Т. (сознавая, что краснеет). Здравствуйте, капитан Гедсбай. Мама поручила мне сказать вам, что она будет готова через несколько минут. Не угодно ли вам чаю? (В сторону.)Надеюсь, мама скоро придёт. О чем мне говорить с этим субъектом? (Громко и резко.)Молока и сахара?
Кап. Г. Без сахара, бла-агодарю… очень немного молока. Ха-хм-м-м.
Мисс Т. (в сторону). Если он будет повторять это, я погибла. Я рассмеюсь, знаю, что рассмеюсь.
Кап. Г. (подёргивая усы и поглядывая на них из-за носа). Ха-хм-м-м. (В сторону.)Интересно знать, о чем может говорить эта маленькая дурочка? Нужно начать разговор.
Мисс Т. (в сторону). О что за мучение! Я должна что-нибудь сказать.
Оба вместе. Были ли вы…
Кап. Г. Извините. Вы хотели сказать?..
Мисс Т. (пристально и с некоторым почтением рассматривая его усы). Не угодно ли вам яиц?
Кап. Г. (с изумлением глядя на чайный стол). Яиц? (В сторону.)О силы ада! Вероятно, в это время ей дают детский чай. Вероятно, этой девочке только что вытерли губы и прислали её ко мне, пока её маменька надевает своё тряпьё. (Вслух.)Нет, благодарю вас.
