Малозаметное явление, которое происходит в роде, когда в нем теряется необходимая численность очередного поколения — утрата тех генотипов, которые соединяют его с племенем. Племя разрывается на отдельные роды, в каждом из которых усекаются «хвосты» случайных воспроизведений родового генотипа, а генный дрейф случайных мутаций (служащий основой общей генетической истории) между родами пресекается.

Если бы племя состояло только из родов, оно было бы только механической суммой таких родов и не имело бы общей генетической основы. Таковая основа возникает в связи с теми миграциями генов, которые имеются между родами. В то же время избыточная интенсивность таких миграций (рост числа мигрантов и межродовых смешений), подрывают родовую структуру. Племя перестает различать близких родственников и чужаков, что чревато изменением культурной парадигмы, распадом бытовой культуры. Этот процесс мы отчетливо можем наблюдать в современном мегаполисе, где основная масса коренного населения утрачивает родовые традиции, уступая тем самым в консолидации пришлым группам инородцев, создающим замкнутые и враждебные коренному населению анклавы.

В племени существуют естественные границы между родами — и культурные, и ландшафтные. Это сдерживает дрейф генов. Но полное его прекращение уничтожило бы племенное единство — каждый род получил бы свою генетическую историю. Соответственно, племя характеризуется ядром и периферией — пограничные в племенном ландшафте роды так или иначе обделены результатами генного дрейфа от собственного племенного ядра и зависимы от мигрантов от соседних родовых сообществ соседних племен. Если образ «чужака» расплывчат, то родовая община может постепенно уйти в иное племенное пространство.

Этнос, нация, государство — защитники расы

Раса разнообразна, но едина в своих биологических параметрах, выработанных тысячелетиями приспособления к определенным природным условиям и сохраненных в родовом наследстве. В то же время, расовое разнообразие не позволяет надежно устанавливать идентификацию на уровне отношений «свой-чужой». Особенно с учетом подозрительности родовых сообществ к «замаскированным» чужакам, похожим на них.

Средством идентификации, необходимым для поддержки биологических механизмов защиты чистоты расы, является этнос. В этносе культурная идентификация закрепляет расовые задатки. При этом этнос может в какой-то доле индивидов «ошибаться» — неверно связывать их со своим родовым древом. Но этнос очень чуток к культурным отклонениям, подавляя инородчество в формах социального поведения, а значит — угнетая чуждые генотипы социальными методами. Пока внедрение чужаков не слишком интенсивно, этнос своими социальными механизмами постоянно самоочищается. В значительной мере этому способствуют эндогамные браки в рамках родовых сообществ, куда ограничен вход не только чужакам, но и племенным родственникам из других поселений.

Род выполняет функцию направленного действия по сохранению семейного обычая и сбережению фенотипа — «лица необщего выражения». Дрейф генов совершается через обмен невестами между поселениями — родное, но с «изюминкой» притягивает как проявление красоты. Избыток «изюма» в образе заморских красавиц в народной массе всегда вызывает опасение и отторжение, да и родниться «не известно с кем» семьи устойчивых родовых сообществ не могут иметь никакой склонности.

Племя связывается цепочками брачных союзов между поселениями и создает культурную и фенотипическую узнаваемость, в рамках которой только и одобряется экзогамный брак.

Определенное стирание племенных особенностей (территориального своеобразия) в равнинных ландшафтах способствует складыванию этноса (народа), который характеризуется массированным включением социального фактора в процесс борьбы за существование и выживание. Культурный компонент становится важным, например, при создании союза с целью отражения агрессии. На равнинных пространствах народ способен на такого рода союз. А вот горские «народы» (в реальности — племена) чаще всего живут изолированными княжествами, обороняясь от врагов скорее природными барьерами.

Современным способом подкрепления расовой чистоты становится государство и нация, ограничивающая иммиграцию чужаков уже не только культурными, но и политическими методами. Для решения проблемы внутренних миграций создается либо режим национального государства (ускоренной ассимиляции), либо империя (внутренние границы, замыкающие провинции особыми правовыми режимами).

Современный мультикультурализм и номадическая активность населения развитых стран грозят разрушением расовой чистоты и сложившегося расового разнообразия. Место мутационных экспериментов, которые осторожно ставит природа, человек нашего времени, кажется, готов сам на себе поставить масштабный и крайне рискованный эксперимент, обеспечив искусственное и массовое выведение самых причудливых генотипов. Уничтожение культурных и политических барьеров, возведенных природой и обществом ради недопущения смешения, может в какой-то момент заполонить человечество ужасными болезнями, перед которыми дезадаптированные генотипы окажутся бессильными. Для современного населения новые расовые типы могут в полной мере оказаться не людьми, а для этих нелюдей мы сами — совершенно чуждыми существами, подлежащими уничтожению.

Опасность метисации

Современные человеческие расы напоминают о древних различиях, отдельных приспособительных к условиям среды механизмах. Они же предупреждают об опасности биологического смешения и о возможности образования потомства, биологически не приспособленного к среде обитания и социально неприспособленного к сложившемуся на данной территории и в данном населении родовому обычаю.

Свободное скрещивание выступает в качестве постоянной силы, возвращающей родовой генотип в равновесное состояние. В то же время это может быть равновесие процесса, а не состояния. Может происходить последовательное изменение генотипа. Даже в простейшей ситуации, когда в популяции представлены лишь два аллеля одного аутосомного гена, необходимым предварительным условием равновесного состояния является равенство частот аллелей в женской и мужской частях популяции.

И все-таки в закрытой системе от равновесия-процесса популяция переходит к равновесному состоянию (если мутации несущественны) и устанавливается определенная частота генов. Это равновесие может нарушаться при радикальном изменении условий существования, что влечет за собой нарушение соотношения факторов эволюции или степени эволюционного давления. Вероятно, речь может идти скорее о динамическом равновесии, когда постоянные колебания средовых факторов компенсируются соответствующей реакцией генотипа.

Изменение генотипа вследствие мутаций происходит незримо. Новые мутации имеют преимущественно рецессивный характер, пребывают в гетерозиготном состоянии и поэтому не могут быть подвергнуты действию отбора. Родовая панмиксия распространяет мутации при отсутствии зримых внешних проявлений. Это может быть скрытой «болезнью» рода, незаметно для себя подготовившего генетическую революцию, которая может быть запущена и реализована буквально одноактным смешением с чужаком.

Внешне популяция остается однородной, а в гетерозиготном состоянии несет в себе все возможные популяционные сдвиги, которые тут же проявятся, как только начнется смешение с соседней популяцией.

Современные расы говорят нам о грядущих следствиях некогда состоявшегося мутационного эксперимента, поставленного природой. Сегодня эти результаты могут в некоторых аспектах недооцениваться, но скажутся, если к ним будет проявлено пренебрежение. В частности, северные европейцы могут утратить такую важную черту своего генотипа, как мутация невосприимчивости к вирусу иммунодефицита. Под угрозу может быть поставлено такое генетическое достояние ранних скотоводов, от которых произошли европейцы, как способность вырабатывать фермент лактаза, расщепляющий молоко. Южные народы, не имеющие соответствующего гена, способны употреблять в пищу только кисломолочные продукты. В России частота гиполактазии для русских составляет 30 %, для народов Севера и Дальнего Востока — 60–80 %. Третий образец пока неузнанного европейцами достояния — способность употреблять алкоголь, не нанося существенного вреда организму. В ситуации, когда европеец будет только временно весел («веселие Руси есть пити»), монголоид рискует стать алкоголиком. Данное обстоятельство обусловлено генетически заданным соотношением скоростей расщепления этанола в организме и вывода продуктов расщепления. Замедленная у монголоидов вторая стадия процесса отравляет организм. Наконец, сохранение европейских традиций питания в сочетании со смешением с другими народами ведет к диабету (для приученных к жирной пище азиатов), гипертонии (африканцы).