— Золотой гусёнок? — переспросил сэр Дэвид Оттербери, насторожившись.

— Я подумал, что вас это позабавит, — объяснил почтальон, — вот и решил вам про это рассказать.

Почтальон уехал, а сэр Дэвид запер дверь, прошёл к себе в кабинет, распечатал посылку и письма, но, хотя ему, как всегда, было интересно, что пишут коллеги о разных зверях и птицах, читал он на сей раз невнимательно. У знаменитого зоолога не шёл из головы золотой гусёнок. Нет, конечно, таких птиц на свете нет и быть не может. Детская фантазия, не более того. И всё же, всё же…

И всё же слова «золотой гусёнок» о чём-то смутно напоминали сэру Оттербери. Может, он слышал такую легенду где-нибудь в дальних краях — в Полинезии или в Африке? Может, это сказка, которую он слышал в детстве, но потом забыл? «Хватит понапрасну голову ломать! — сердито сказал себе сэр Оттербери. — Девочка просто болтала чушь, а может, речь шла о какой-то её любимой игрушке. Может, Шляппы завели золотого фазана, а у девочки в голове он смешался с игрушками? Это надо же — выдумать золотого гуся! Бред какой».

Тем не менее, поразмыслив, сэр Оттербери пришёл к выводу, что не откажется посмотреть, что же это за птица завелась на ферме Шляппов.

Как вы догадываетесь, сэр Дэвид Оттербери был очень занятым человеком. Он много времени проводил за границей, разъезжая по разным странам и снимая там свои программы. И даже на родине, в Англии, он редко когда бывал дома, в «Галапагосе», а большую часть времени отсутствовал, занятый делами. Поэтому получилось так, что о рассказе почтальона сэр Оттербери не вспоминал несколько месяцев.

Но как-то раз он ехал по дороге в окрестностях своего дома, и вдруг на глаза ему попался указатель, гласивший: «Горестная ферма». К ферме Шляппов вела узкая просёлочная дорога, вся в рытвинах и ухабах. «Ах да, золотой гусёнок! — вспомнил сэр Оттербери. — Заеду, пожалуй, может, удастся хоть одним глазком посмотреть на эту необыкновенную птицу. Прикинусь, что приехал купить яиц». И он свернул на просёлочную дорогу и покатил к ферме.

Подъехав поближе, сэр Оттербери увидел самый обычный дом, самый обычный сад, а посреди сада — самый обычный сарай на краю пруда. На берегу мирно пощипывала травку пара зауряднейших гусей.

«Гуси как гуси, белые, — подумал сэр Оттербери. — Такие же золотые, как я сам! И зачем, спрашивается, я трачу своё драгоценное время? Поеду-ка домой».

В этот самый миг на пороге дома показался фермер Шляпп. Увидев сэра Оттербери, он подошёл к машине.

— Вы не меня ищете? — спросил фермер, а через секунду узнал человека за рулём — известного ведущего, которого столько раз видел на экране телевизора.

Сэр Оттербери улыбнулся Шляппу:

— Добрый день, меня зовут Дэвид Оттербери.

— Конечно, сэр, я знаю, — откликнулся Шляпп, а сам подумал: «И что ему тут понадобилось?»

— Не продадите ли мне дюжины две яиц? Буду весьма признателен.

— Да-да, разумеется, сейчас принесу, — кивнул фермер Шляпп.

«Неужели он прослышал про Удачу? — лихорадочно соображал фермер, складывая яйца в контейнер. — Но как, откуда? А ведь ему такая диковинка интереснее, чем кому бы то ни было. Может, позволить ему посмотреть на Удачу? Да, но ведь тогда он раззвонит о ней по всему миру. А если взять с сэра Оттербери обещание, что он будет молчать?»

Так ничего толком и не решив, фермер вернулся к машине с полным контейнером яиц.

— Вот, пожалуйста, сэр, — сказал он сэру Оттербери, который уже успел выйти из машины и наблюдал за пасущимися Кошмаром и Бедой, облокотившись о низкую садовую стену.

— Спасибо, мистер Шляпп, — отозвался тот.

— Вы знаете, как меня зовут, сэр Дэвид? — удивился фермер.

— Да.

— Вас-то все знают, — заметил Шляпп. У сэра Дэвида было приятное лицо, и улыбался он дружелюбно. Фермер Шляпп решился: — Вы, наверно, знаете о гусях всё, — кашлянув, проговорил он.

— Кое-что знаю. У вас превосходные гуси. — Сэр Оттербери кивнул на Кошмара с Бедой. — Потомство у них есть?

— Да, сэр, — подтвердил фермер, затем глубоко вздохнул для храбрости и предложил: — Могу вам показать гусят, если вы не торопитесь.

— Конечно.

— Только вот какое дело, сэр. Не хочу я, чтобы кто-то прознал про этих гусят. Обещаете, что никому о них не расскажете?

«Сейчас он ещё скажет, что дочка говорила почтальону сущую правду! — мысленно рассмеялся сэр Оттербери. — Золотой гусь! Как же! Наверняка коричневатое оперение, только и всего. Но посмотреть надо».

— Какой разговор, мистер Шляпп, — кивнул он. — Обещаю, ни одна живая душа о ваших гусятах не узнает.

Фермер Шляпп на минутку зашёл в дом, а потом вышел, и за ним по пятам бежала Удача.

Сэру Дэвиду Оттербери суждено было на всю оставшуюся жизнь запомнить волну ошеломления и восторга, окатившую его в тот миг, когда он увидел эту птицу. По пятам за фермером Шляппом шёл самый что ни на есть настоящий золотой гусёнок — вернее, взрослая гусыня, потому что Удача за это время изрядно подросла. И гусыня эта была золотой от кончика клюва до кончика хвоста. У неё даже перепонки на лапках были золотые! И глаза! И какой ровный и красивый золотой цвет!

— Вам когда-нибудь раньше попадались такие птицы? — спросил хозяин гусыни.

Гусей в своей жизни сэр Оттербери повидал немало: помимо обычных домашних гусей, он видывал гусей диких — канадских, белогрудых, розоволапых и множество других видов. Но золотой гусь ему не встречался ни разу.

— Правильно ли я понял, мистер Шляпп, что эта гусыня вывелась у вас?

— Да, сэр, вот от этой самой пары, от Кошмара с Бедой. У Беды вылупилось четыре обычных гусёнка и вот этот. Погладьте её, сэр Дэвид. Она ручная, не щиплется. И любит, когда её гладят.

Зоолог наклонился и провёл рукой по золотым перьям Удачи — и невольно заулыбался, сам не зная почему.

— Странное дело, мистер Шляпп, — поделился он с фермером, — я глажу вашу удивительную питомицу и чувствую себя как на седьмом небе! Почему бы это? На вас она тоже так действует?

— Да, сэр, она на всех так действует.

— А как её зовут?

— Удача.

— Очень удачно, что у вас завелась Удача, — сказал сэр Дэвид.

Прошло несколько недель. На Горестной ферме всё обстояло благополучно: коровы давали много молока, свиньи довольно хрюкали, окружённые своим чрезвычайно многочисленным потомством, утки неслись как заведённые.

А вот в «Галапагосе» всё обстояло далеко не так безоблачно. Нет, нельзя сказать, чтобы сэр Дэвид Оттербери печалился, — да и как он мог печалиться, если погладил золотую гусыню? — однако на сердце у него было неспокойно. Ведь небывалая, уникальная птица находилась всего в каких-нибудь нескольких милях, а поведать о её существовании было нельзя ни одной живой душе. Слово есть слово: сэр Оттербери обещал фермеру Шляппу хранить молчание.

Но теперь, когда зоолог убедился в реальности существования золотой гусыни и самолично погладил Удачу по сверкающим перьям, убеждение в том, что он уже когда-то и где-то читал о золотом гусе, крепло и росло. Да-да, какая-то легенда, это точно. Сэр Оттербери перерыл всю свою обширную библиотеку, проштудировал всю орнитологическую литературу — то есть книги, посвященные птицам, — но упоминания о золотом гусе так и на нашёл.

А потом однажды ночью зоологу приснился странный сон, но, проснувшись, сэр Оттербери вспомнил из него лишь два слова: Anser Aureus.

Сэр Оттербери понял, что это латынь, а затем мысленно перевёл таинственные слова на английский, и получилось вот что: