Он сгрузил пакеты и коробки на кухонный стол.

— Джилл, это тебе, — сказал Шляпп, вручая девочке красивую куклу.

— Джек, а это тебе! — Он наклонился к сынишке и подал ему большого плюшевого мишку.

Затем Шляпп повернулся к жене:

— Дженет, в пакетах много всякой всячины.

Первым делом миссис Шляпп заглянула в самый маленький пакет. В нём оказалась бархатная коробочка, а в ней — прелестное ожерелье.

— Джон! — воскликнула миссис Шляпп. — Как мило с твоей стороны! Столько всего накупил! Наверно, ты много выиграл?

— Порядочно.

— Тогда давай выпьем чаю, ты же так и убежал, а чаю не попил.

— Нет, — улыбнулся фермер Шляпп, — по такому случаю мы выпьем кое-чего другого. — Он извлёк из очередного пакета бутылку шампанского.

Миссис Шляпп, Джилл, Джек и золотой гусёнок Удача (который, конечно, тоже был в кухне), затаив дыхание, наблюдали, как фермер Шляпп открывает шампанское, и все подпрыгнули, когда пробка с громким «хлоп» взлетела под самый потолок. Он разлил золотистый напиток в два бокала.

— Будем здоровы, Дженет!

— Будем здоровы, Джон! — отозвалась миссис Шляпп. — Это сколько же ты выиграл, Джон, что так шикуешь?

— Немало, — ответил фермер Шляпп, вытащил бумажник и показал жене толстую пачку денег.

— Ну-ка, посчитай! — весело предложил он.

Миссис Шляпп села пересчитывать купюры, и чем дальше она считала, тем круглее у неё делались глаза от удивления.

— Да тут сотни! — поразилась она.

— Точно. Я выиграл пять тысяч сто фунтов. Вернее было бы сказать, что их выиграла Удача Джона.

Фермер Шляпп налил немного шампанского в блюдечко и поставил на пол — прямо перед Удачей.

— Не будет она это пить! — засмеялась миссис Шляпп.

— Ещё как будет, — заверил её муж.

И Удача немедленно выпила.

Поначалу фермер Шляпп держал золотого гусёнка в доме только днём, а на ночь запирал в сарай, вместе со всем гусиным выводком. Но как-то вечером он подумал: «Удача такая умница и чистюля, не шумит, не пачкает, хлопот с ней никаких. Пожалуй, её вполне можно оставлять на ночь в кухне».

Наступил вечер, детей уложили спать, за окном стемнело, и миссис Шляпп спросила у мужа:

— Джон, ты ведь уже запер гусей в сарай?

— Да, дорогая.

— А Удача-то здесь, ты про неё и забыл.

— Не забыл, просто я подумал, что она вполне может жить с нами.

— Джон, ты совсем помешался на этой птице!

— Может, и так, да ведь эта птица изменила всю мою жизнь, Дженет.

И фермер Шляпп говорил сущую правду. Благодаря золотому гусёнку он не только выиграл в лотерею и на скачках, ещё важнее, что этот птенец превратил его из неудачника в везунчика.

К маю фермер Шляпп приобрел несколько коров и свиней, а также выводок кур (которых разместил в курятнике, надёжно запиравшемся от лис). Он не только не переплатил втридорога за свои покупки, как в прежние времена, наоборот, даже приобрел всю живность дешевле, чем другие. А когда в хозяйстве Шляппа появились поросята и один телёнок, фермер продал их с выгодой, а не себе в убыток, как бывало раньше.

«Да уж, Удача полностью преобразила моего муженька! — радовалась миссис Шляпп. — Да и меня тоже. А уж дети как любят этого гусёнка! Можно подумать, будто у нас появился третий ребёнок».

— Хорошо, Джон, — кивнула она, — пусть птица остаётся в кухне на ночь, но только имей в виду: напачкает или набезобразит — выставлю на двор.

— Чтобы Удача набезобразила? Да никогда в жизни! — заверил жену фермер.

И точно, гусёнок вёл себя прилично.

Вот так Удача и стала домашним гусёнком. Конечно, она ежедневно навещала родителей, поскольку всегда следовала за хозяином, когда тот отправлялся кормить гусей (четырёх гусят фермер Шляпп продал с большой выгодой). Надо сказать, Кошмар и Беда неизменно встречали своего златопёрого птенца радостным «га-га-га».

Однако фермер Шляпп тщательно следил за тем, чтобы Удачу не увидели посторонние, и выпускал её в сад, только когда поблизости никого не было. Собственно, его тревожили не лисы, а люди: вор на двух ногах куда хуже четвероногого. Шляпп был уверен: стоит какому-нибудь проныре приметить удивительного золотого гусёнка, и Удачу тотчас украдут.

Правда, единственным, кто мог бы увидеть Удачу, был почтальон, потому что Горестная ферма стояла на отшибе и посетители туда забредали редко. Когда куры снесли яйца, миссис Шляпп сложила их в корзинку и отправилась в город, на рынок. Ей вовсе не хотелось, чтобы покупатели являлись на ферму и стучались в дверь.

Почтальон, как правило, в дверь не стучался, а просто просовывал письма и газеты в щель почтового ящика на двери. Если же конверт или пакет в щель не пролезал, почтальон звонил в дверь.

Как-то утром в конце июня, когда фермер Шляпп заготавливал сено (погода всё лето стояла великолепная — тёплая и безоблачная), почтальон принёс на Горестную ферму здоровенный пакет. Миссис Шляпп звонка в дверь не услышала, поскольку пылесосила, а Джилл услышала и побежала к двери. Девочка была слишком мала, чтобы дотянуться до дверной ручки, но до почтовой щели вполне доставала.

— Кто там? — спросила она сквозь щель.

— Это я, почтальон, детка, — отозвался почтальон. — Принёс пакет для твоей мамы.

— Мне дверь не открыть, я до ручки не достаю, — сказала Джилл.

— Не огорчайся, я оставлю посылку на крыльце, а ты беги скажи маме, идёт?

— Хорошо, — ответила Джилл.

— Тогда до свидания, — сказал почтальон.

— А у нас есть золотой гусёнок! — выпалила девочка.

— Что у вас есть?

— Золотой гусёнок. Зовут Удача.

— Здорово! — откликнулся почтальон, а про себя подумал: «Ох уж эти дети, вечно они что-нибудь выдумывают!» Он забрался в свой почтовый фургон и укатил.

Случайность играет огромную роль в судьбе человеческой и в нашей истории в гусиной судьбе тоже.

Если бы почтальону не нужно было доставить на Горестную ферму большой пакет, он бы не позвонил в дверь.

Если бы миссис Шляпп в этот момент не пылесосила, почтальону открыла бы она, а не маленькая Джилл.

Если бы у почтальона был не такой приятный голос, Джилл ни за что не похвасталась бы ему золотым гусёнком.

Но самое главное «если» касается одного из ближайших соседей Шляппов. Вообще-то ближайших соседей у Шляппов не было, но в нескольких милях от Горестной фермы располагался большой загородный дом, куда местный почтальон тоже доставлял почту.

Дом назывался «Галапагос» и принадлежал известному зоологу и телеведущему — сэру Дэвиду Оттербери.

Последняя случайность заключалась в том, что, когда почтальон прибыл в «Галапагос» с посылкой и постучал в дверь, открыл ему сэр Дэвид Оттербери собственной персоной.

Разумеется, почтальон знал его в лицо, как и миллионы телезрителей, с интересом смотревшие передачи сэра Оттербери о животных, населяющих разные страны. И вот почтальону пришло в голову, что знаменитый зоолог, возможно, удивится, когда услышит про золотого гусёнка.

— Доброе утро, сэр. Вам посылка, — сказал почтальон.

— Благодарю, — ответил сэр Дэвид Оттербери.

— Нынче утром я слышал кое-что интересное, сэр, — продолжал почтальон. — Вы, как я понимаю, знаете о гусях всё.

— О гусях? Да, я в них кое-что понимаю, — отозвался зоолог.

— А вы знаете Шляппов, сэр? Тех, что с Горестной фермы?

— Лично не знаком, но слышал, что дела у них последнее время идут неважно.

— Говорят, дела-то у них как раз поправились, — сказал почтальон, — но я не о том. Я вот что хотел вам рассказать. Был я сегодня на ферме у Шляппов, разговаривал с их девочкой через почтовую щель.

— Через почтовую щель?

— Ну да, девчушка слишком мала, чтобы дотянуться до дверной ручки. Нипочем не угадаете, что она мне сказала! Говорит, у них есть золотой гусёнок. Ну и фантазия у этих детей, верно? Чего только не напридумают!