Когда работа подошла к концу, глиняную фигуру привезли на Дулевский фарфоровый завод, где было изготовлено несколько копий.

Тигра Гатилова лепила впервые, поэтому он не очень получился — слишком большая голова и неуклюжие лапы, и по сравнению с Маргаритой меньше, чем был в действительности. Правда, было видно, что это все-таки тигр, а не лев.

Скульптура «Назарова с тигром» экспонировалась на выставке «Советская Россия».

Не меньше внимания, чем интонациям и движениям, Назарова уделяла костюму. Появившись впервые в фильме «Укротительница тигров» в черной венгерке с серебряными галунами, она сохранила этот наряд надолго. Помимо чисто профессиональных качеств — удобства в работе на манеже — он выгодно подчеркивал ее фигуру, светлые волосы и придавал спортивный вид. Но вскоре выяснилось, что через прутья решетки трудно следить за движениями дрессировщицы, одетой в черное. Так что Назарова сменила костюм на белый. Теперь это была свободная куртка со спускающимся с плеча голубым ментиком, усеянным блестками, и лосины, заправленные в невысокие сапожки.

Да и прутья решетки довольно быстро отошли в прошлое. В 1958 году Александров-Федотов придумал заменить традиционную решетку сеткой из тонкого стального троса. Такая сетка достаточно прочна, чтобы выдержать натиск любого крупного зверя, и вместе с тем обеспечивает гораздо лучшую видимость. Глаз скоро привыкает к ней и перестает замечать; кажется, что номер идет на открытом манеже. Да и устанавливать ее гораздо быстрее и легче. Маргарита и Константин были первыми, кто принял это новшество.

В зависимости от многих причин на манеже Назарова держалась по-разному. Зрители вечерних представлений настраивали ее на торжественный лад, а на дневных, когда в зале были в основном дети, Маргарита становилась иной. Да и звери в эти часы выглядели резвее, словно молодели.

Отношение Назаровой к своим животным тоже было неодинаковым и зависело от их индивидуальных качеств. С Найдой, Пупой, Кальвой и даже с огромным Уралом она обращалась как заботливая мать с малышами. С Радой — приветливо. Ей нравились любознательность и старательное отношение к работе этой «вдумчивой» тигрицы. С Байкалочкой — нежно, хотя держалась настороже (эта тигрица так и не простила ей давнюю обиду). С Ахиллом Маргарита была строга, хотя и побаивалась его неуравновешенного характера, временами толкающего зверя на непредсказуемые поступки. А с Пуршем… С Пуршем Назарова дружила, он был ее любимцем, к нему она обращалась за помощью, когда кто-то из молодых упрямился и отказывался выполнять трюки или бунтовал.

Взяв от своего учителя Бориса Эдера все лучшее, что он вложил в понятие дрессировщика хищных зверей, Назарова пошла дальше по пути гуманной дрессировки. Не укротитель и даже не дрессировщик-воспитатель, как ее учитель Эдер, а дрессировщик — друг зверей. Вот в чем заключалось совершенствование работы Маргариты Назаровой.

Она часто обращалась к листкам воспоминаний И. Бурлака, много лет работавшего с В. Л. Дуровым, о воспитании животных. Он писал: «Метод ласкового обращения настолько воспитывает и облагораживает животное, настолько развивает его умственные способности и даже инициативу, что временами видишь перед собой вполне мыслящее существо, своими духовными свойства ми приближающееся к человеку. Чего нельзя сказать о болевом методе, который настолько притупляет животное, что превращает его чуть ли не в неодушевленный предмет, в машину, повинующуюся только бичу и для которой человек непонятен, как непонятно для нее и то, чему ее научили».

Александров-Федотов утверждал, что, в отличие от льва, тигр никогда не станет защищать дрессировщика от сородичей. Такое благородство, по его мнению, тиграм несвойственно. Пурш доказал, что это правило имеет исключения.

Очень редко Назарова пугалась всерьез — и то не за себя, а за других. Обычно это было связано с побегами тигров. Их выходы «в свет» не всегда заканчивались столь же благополучно, как побеги Пурша. Чего стоит хотя бы случай в Баку, когда Маргарита упала в обморок.

А в 1960 году случилось и другое происшествие — теперь в Москве, в цирке на Цветном бульваре.

Кто-то открыл дверь в вольер, и оттуда исчезли все десять тигров! Маргарита и ее ассистентка Вера Попова искали беглецов повсюду, а обнаружили — какой кошмар! — на улице. Тигры входили в расположенный рядом с цирком кинотеатр. Там как раз готовился просмотр, и зал был полон публики.

Вбежав в зрительный зал, Маргарита и Вера увидели, что люди в панике сбились возле выходов, давя друг друга. Пурш, встав передними лапами на подоконник, обнюхивал лицо пожилого человека, который, похоже, пребывал в шоке. Ахилл, Рада и Кальва, собравшись вокруг, с интересом наблюдали за этой сценой. Лойда хищным оком окидывала зал, выбирая себе жертву. Урал принюхивался к свернутому занавесу — там явно кто-то прятался…

Словом, дрессировщица успела вовремя. Вдвоем с Верой они стали первым делом теснить к выходу Лойду. Вскоре подоспели Константиновский, Багдасаров и еще несколько ассистентов и рабочих. Тигров оттеснили в боковой коридор, перекрыли им путь и дали людям возможность выйти из зала. Затем к дверям кинотеатра подкатили транспортные клетки. Хищников по одному загоняли в клетки и перевозили обратно в цирк. Все это время несостоявшиеся зрители стояли на бульваре напротив кинотеатра и наблюдали.

Девять тигров перевезли в клетках, а десятого Назарова, вывела просто так — на поводке. Изумленная публика забросала Маргариту вопросами. Узнав, что это «тот самый» Пурш (герой трех нашумевших фильмов), все наперебой принялись окликать его, но Пурш даже головы не повернул. Чужой оклик для тигра ничего не значит.

В общем, все закончилось благополучно, не считая того, что несколько зрителей пережили тяжелое нервное потрясение. Зато следующие представления прошли с аншлагами. Все, кто в тот злополучный день были в кино, посчитали необходимым для себя сходить в цирк и посмотреть назаровских тигров. И ни одной жалобы! Еще бы — такое происшествие! Будет о чем рассказать знакомым! И наверняка в этих рассказах каждый третий лично помогал загонять тигров в клетки.

В I960 году в Москву прилетел с дружественным визитом король Эфиопии Хайле Селассие Второй.

После разных государственных дел Хрущев пригласил его в цирк. Маргарита Назарова как раз гастролировала в Москве, и генсек, понятно, не мог упустить случая поразить высокого гостя таким зрелищем. Тем более что Маргариту называли королевой тигров мира, то есть некоторым образом она по своему рангу равнялась эфиопу.

После спектакля Маргарита принесла в правительственную ложу тигрят. Маленькие тигрята — существа обаяния невыразимого. И король и генсек умилились, а Никита Сергеевич изрек, что только в Стране Советов могут быть такие героические женщины, а вот хороший фильм про Маргариту Петровну до сих пор не сделан.

Кто-то из референтов сразу взял это на карандаш. И на все студии Союза поступил приказ срочно делать картину о Назаровой.

Все киностудии тотчас завалили сценариями, причем совершенно бездарными. Киношное начальство нещадно их резало. Ну еще бы! В одном сценарии, например, рассказывалось о том, что некий колхоз-миллионер, достигший на своей кукурузе небывалого уровня благосостояния, решил открыть собственный зоопарк. Сценарий зарезали за лакировку действительности. В другом сценарии была показана коммунальная, семей на двадцать, квартира, куда какой-то чудак приводит еще и кучу тигров. Этот сценарий тоже зарезали, на сей раз посчитав его очернением действительности.

Случайно обо всей этой кутерьме услышал Виктор Викторович Конецкий, полярный моряк и писатель. Он уже год не мог закончить сценарий о морских героях, аванс за который давно истратил, а возвращать было нечем (положение для молодого писателя довольно обычное). И Конецкий вспомнил случай из своей практики. Однажды с острова Врангеля в Мурманск через всю Арктику пришлось везти двух белых медведей. На полпути медведи вылезли из клеток и перевернули на теплоходе все вверх дном. Команда сражалась с ними больше часа. Оружия ни у кого не было, и все боялись не столько зверей, сколько их возможного побега. Стоило мишкам спрыгнуть за борт, на лед, и удрать — пришлось бы платить крупные деньги за потерю экзотического груза. В конце концов кому-то пришло в голову применить кислотные огнетушители. Только так медведей удалось загнать в клетки.