Елена скорчила гримасу:

— Возможно, вы правы, — сказала она, — но вам вряд ли бы удалось сделать из меня рабыню или крепостную.

Джейкс снова довольно захихикал. Ему начинал нравиться этот оперативник.

— Я уверен, что вы либо стали свободной, либо умерли, и, конечно, умерли бы не рабыней. А теперь продолжим. Наши недовольные набрали себе всех, в ком они нуждались в своей новой колонии. Всего эмигрировало несколько тысяч человек. Их новое общество было посвящено сохранению прошлого и всяческому предотвращению изменений. Вот так это обстоит сегодня…

— Там, куда отправимся мы, — добавил Хорстен. — Но зачем?

Сид Джейкс посмотрел на него:

— Я был уверен, что вы знаете это. Ведь вы агент Секции «G».

Пьер Лоранс сказал:

— Конечно, мы знаем причины создания этого департамента плаща и кинжала. Это продвижение миров, заселенных человеком, вперед по пути прогресса, чтобы мы были сильны, насколько это только возможно, когда произойдет неизбежная конфронтация с неизвестно как настроенными инопланетянами. Но почему необходимо свергнуть правительство Фаланги?

Контролер Секции «G» кивнул:

— Ничто не цепляется так упорно и ничто не может причинить больший ущерб прогрессу, как старая социально–экономическая система. Определяющим фактором тормозящим прогресс на высокоиндустриальных планетах, таких как например, Авалоне и Каталине, является недостаток редких металлов, которые в изобилии присутствуют на Фаланге. Разработка их ведется примитивными методами, а если бы Фаланга была бы более развита, или пригласила бы инженеров с более развитых миров, в этих металлах недостатка не было бы.

Доктор Хорстен снял свое пенсне и стал его протирать:

— Очень хорошо. То есть наша задача — свергнуть это правительство и установить новый режим, положительно относящийся к прогрессу.

Сид Джейкс внимательно посмотрел на всю четверку. Все–таки трудно было вообразить более странную группу для совершения революции.

Пьер Лоранс поинтересовался:

— Какая у них форма правления?

— Абсолютный диктатор, — ответил Джейкс. — Каудильо, который правит в течение всей жизни.

— Но режим существует уже века. Когда диктатор умирает, кто занимает его место? — спросил Пьер.

Джейкс оглядел их всех:

— Лучший матадор.

— Кто??? — переспросила Елена.

— Лучший матадор планеты.

Не было особых причин избегать друг друга на космическом корабле «Золотая лань». Для доктора Дорна Хорстена, который путешествовал один, было вполне естественно завязать знакомство с Пьером Лорансом и его женой, тем более, что ехали они в одно место — в главный город Фаланги — Нуэва Мадрид.

Поэтому доктор Хорстен не откладывая дела в долгий ящик нанес визит семье Лоранс и очень скоро стал постоянным компаньоном шеф–повара, который специализировался по блюдам Пиренейского полуострова. Они вместе проводили время за шахматами, в то время, как миссис Лоранс читала книги из корабельной библиотеки, а маленькая Елена играла взятыми с собой игрушками.

Со своей обычной милой улыбкой она выглядела так безобидно, что пассажиры очень скоро привыкли к ней и перестали обращать на нее внимание, считая, что она еще слишком мала, чтобы понимать разговоры взрослых. Бизнесмены и политики обсуждали свои дела, не обращая внимания на маленькую девочку.

На третий день Елена пришла в библиотеку, где читала Марта Лоранс. Со стороны это выглядело так, будто бы она, что–то ища, быстро просматривала все книги подряд. Мужчины, как обычно, сидели склонившись над шахматной доской.

— Что ты впитываешь? — спросила Елена.

Марта посмотрела на нее, медленно возвращаясь к реальности:

— О том, как движется этот корабль, — ответила она.

Елена вздрогнула:

— Надеюсь, это нам не понадобится.

Марта рассмеялась.

— Ты не права, — сказала она, — бесполезных знаний довольно мало.

— Хорошо, но я надеюсь, что все будет по–прежнему, — сказала Елена. — Скажи, а как насчет того, чтобы пойти к капитану и попросить его отправить телеграмму по суб–радио на Авалон?

Доктор Хорстен посмотрел на нее и спросил:

— Авалон? Почему?

— Я хочу купить там что–нибудь.

И пояснила:

— У меня есть небольшие сбережения в разменном банке Земли. Я хочу перевести их на Авалон и вложить в Корпорацию Высокого Развития.

Глаза Лоранса сузились:

— Почему?

— Ну, я просто хочу.

Доктор Хорстен кивнул и спросил:

— Что это за корпорация?

— Она находится в процессе организации.

— Хм–м–м. А почему ты хочешь вложить в нее деньги?

— Просто слышала в корабле несколько слухов.

Доктор Хорстен схватился за голову:

— Ах ты маленькая негодяйка. Да, я поручил тебе играть с куклой под столом этих двух мошенников с Авалона, но не больше. Теперь смотри сама: если Марта сделает так, как ты просишь, эти два бизнесмена могут узнать об утечке сведений с корабля. Семья Лорансов может попасть под подозрение. А ведь мы не хотим никого удивлять ни семьей Лорансов, ни их другом, доктором Хорстеном.

— Маленькая негодяйка, — повторила она. — А ты — большой буйвол. Тебя следовало бы отколотить за это.

Марта Лоранс рассмеялась.

— Это я наблюдаю каждый день полета. Но Дорн прав, Елена.

Елена запрыгнула на стул, одернула платье и сказала:

— Тогда какого черта обладать знанием, когда не можешь его использовать!

Остальные вернулись к своим занятиям.

Через несколько минут Елена сказала:

— Я все еще не совсем понимаю, Марта, что там у них с матадором?

Марта посмотрела на нее с удивлением:

— О чем это ты?

— Мне непонятны некоторые детали из истории боя быков! Пережиток Империи, дошедший до XX века и дальше.

— До XX века, — повторила Марта. — И все особенности этого пережитка представлены на Фаланге.

— Это невероятно, — сказала Елена. — Только представь, сколько боставила беспокойства перевозка достаточного количества быков этой породы… Как, Марта, она называется?

— Bos taurus ibericus.

— Они ведь абсолютно бесполезны для всего, кроме так называемой фиесты — фиесты брава). Того количества, что они вывезли с Земли, хватило бы на целую животноводческую ферму.

— Финкас, — сказала Марта, — Они называют такие фермы «финкас».

— Действительно, — сказал Хорстен, — это их национальный спектакль. Фетиш, если хотите. Каждый фалангист страстный болельщиком боя быков.

— Да, но использовать этот метод для выбора главы государства! Когда каудильо умирает, матадор, провозглашенный Нумеро Уно, становится новым каудильо. Какая нелепость? Никакого коэффициента образования или интеллигентности. Никакой подготовки к управлению… На Объединенных Планетах не было ничего похожего.

— Да чего уж говорить, — сказал Пьер Лоранс. — Это довольно глупый способ выбора правящего элемента. Но… Вершина матадорства достигается превосходством не только в физическом плане. Он должен быть жестоким и быстрым, или он никогда не станет Нумеро Уно. Он не может быть совсем уж глупым, потому что дурак даже с хорошими рефлексами не сможет выступать на арене в течение достаточно долгого времени. С ним будут происходить самые различные случайности, если он будет спасать себя от бедствия, используя только чужие умы.

— Ничего себе аргумент, оправдывающий глупейший метод выбора диктатора, — хмыкнула Елена. — Когда–нибудь он станет роковым.

Доктор Хорстен положил фигурку, которую держал в руках, и задумчиво произнес:

— Чего я не понимаю, так это каким образом удается уберечь элиту от опасности, угрожающей ей со стороны непривилегированных классов. Ведь элита никогда не сдаст свои позиции без боя. Если не тот человек — не тот с их точки зрения — придет к власти, то он может причинить им массу неприятностей.

Марта сказала, или, вернее, продекламировала:

— Наша информация об этом аспекте жизни Фаланги ограничена. Это может оказаться одним из факторов, составляющих статус кво среднего фалангиста — то, что теоретически каждый может стать каудильо. Когда старый каудильо умирает, ликование населения планеты оставляет далеко позади все известные праздники и карнавалы других систем. В течение недели вся планета находится в состоянии эйфории, которое невозможно вообразить человеку, не присутствовавшему при этом.