— Снимай китель, потом поговорим.

Святые отцы тем временем догнали машину. Они заглянули в кабину и поплелись со своей ношей дальше, направляясь к пабу.

Тимберлейн передал свою куртку Марте, облачился в форменный китель, едва не порвав его по швам, и сказал:

— Продукты должны как-то поступать в город, так? Продукты, сырье, боеприпасы — Бог знает что еще. Уж об этом-то Краучер позаботился, он не дурак. Скорее всего, он просто грабит соседние графства.

Неожиданно Стадли наклонился вперед и похлопал Тимберлейна по плечу.

— Так и есть, сэр, сегодня как раз должен прибыть рыбный конвой из Саутгемптона — я сам слышал, как сержант Такер говорил, когда нас послали на ветролет.

— Превосходно! Заграждения разберут, чтобы пропустить конвой, — тут мы и проедем. Конвой сюда, мы отсюда. По какой дороге он прибудет?

Они катили к югу под палящим солнцем, когда послышался взрыв. Проехав еще немного вперед, они увидели облако дыма и догадались, что взлетел на воздух Доннингтонский мост. Оборвалась единственная нить, связывавшая город с остальным миром. Все четверо молчали. Уныние на улицах было заразно, как холера.

На Роузхилл дома стояли безжизненные, как утесы. На некогда шумной центральной улице появилась лишь машина скорой помощи с завешенными окнами и голубой мигалкой — заехала на обочину, потом пересекла дорогу всего в нескольких ярдах перед машиной ДВСИ(А) и, вздрогнув, остановилась на противоположной обочине. Водитель упал лицом на руль…

Дальше шли частные дома, и здесь смерть оставила меньше следов. Кое-где пожилые мужчины и женщины жгли костры на лужайках перед своими жилищами. Марта подумала, что они совершали какой-то суеверный обряд.

У одного перекрестка из караульного помещения навстречу вышли несколько солдат с винтовками за плечами. Тимберлейн, не останавливаясь, высунулся из окна и показал пропуск. Солдаты отдали ему честь.

— Далеко еще? — спросил Тимберлейн.

— Почти приехали. На Литтлморском мосту будет застава — она-то нам и нужна. Железная дорога там проходит, — ответил Пит.

— Краучеру приходится защищать длинную границу.

— Поэтому ему и нужно много людей. Это он ловко придумал — заблокировать дороги. И чужие не заявятся, и мы не разбежимся. Дезертиров он особо опасается — могут ведь потом против него повернуть, а? Вот тут дорога поворачивает направо к мосту, и еще будет ответвление вправо. Да, и паб там есть, «Мальборо», на углу!

— Так, а теперь делайте все, как я сказал. Последуем примеру той скорой помощи. Как ты, Марта, все в порядке? Отлично!

После поворота Тимберлейн навалился на руль и высунул правую руку из окна; Пит также подался вперед, остальные откинулись назад. Тимберлейн повел машину причудливыми зигзагами к пабу, о котором упоминал Пит, заехал на тротуар, затем резко повернул руль и отпустил сцепление, не выключая скорость. Машина сильно содрогнулась и остановилась. Литтлморский железнодорожный мост находился всего в двухстах ярдах.

— Хорошо, оставайтесь на местах, — приказал Тимберлейн. — Будем надеяться, что конвой из Саутгемптона придет вовремя. Сколько там машин, Стадли?

— Трудно сказать. Четыре-пять, может, шесть. По-разному бывает.

— Тогда постараемся проскочить после второго грузовика.

Тимберлейн внимательно рассматривал дорогу впереди. Рельсы он не видел — они лежали в выемке. Автострада разделялась на две более узкие полосы, и за мостом ее скрывала небольшая возвышенность, однако, к счастью, застава находилась перед мостом и потому была видна. Она состояла из нескольких бетонных глыб, двух старых грузовиков и деревянных столбов.

По-видимому, охрана располагалась в небольшом деревянном строении; там, похоже, стоял пулемет. Тимберлейн заметил только одного солдата: он прислонился к двери строения и, заслонив глаза от солнца, смотрел на машину ДВСИ(А). Возле заставы стоял строительный грузовик. Один человек сбрасывал кирпичи другому. По-видимому, они укрепляли заграждения, но, судя по неловким движениям, они не привыкли к такой работе.

Прошло несколько минут. Странное зрелище представляло собой это унылое место, не похожее ни на город, ни на деревню. Жаркое солнце лишило его всех красок, и едва ли кто-нибудь прежде присматривался к нему так внимательно, как теперь Тимберлейн. Ленивые движения двух строителей казались сонными. В машину ДВСИ(А) проникли мухи и занудно жужжали. Эти звуки напоминали Марте о долгих летних днях ее детства, когда ее счастливую жизнь омрачили странные события; словно темное проклятие нависло над ней, ее родителями, друзьями — над всеми людьми. Оно росло и ширилось, подобно песчаной буре в пустыне. Марта смотрела широко раскрытыми глазами на сгорбленную спину мужа и погружалась в жуткую фантазию, будто он умер — по-настоящему умер от холеры. В конце концов она не на шутку испугалась.

— Олджи…

— Едут! Теперь смотрите! Марта, прижмись к сиденью; они будут стрелять, когда мы поедем.

Он снова выкатил машину на дорогу. По узкому мосту в клубах пыли прогромыхал первый грузовик, большой мебельный фургон. Наблюдать за ним вышел один солдат; он отодвинул часть деревянного заграждения, чтобы пропустить грузовик. Миновав узкий проезд, тяжелая машина двинулась по дороге в направлении автомобиля ДВСИ(А); тем временем второй грузовик, на сей раз армейский, с рваным тентом — появился на мосту.

Время нужно было рассчитать очень точно, чтобы автомобиль ДВСИ(А) проехал мимо второго грузовика как можно ближе к мосту. Тимберлейн сильнее надавил ногой на педаль. Придорожные вязы, серые от пыли, рассеивали солнечные лучи в поле зрения. Первый грузовик остался позади, его водитель что-то кричал. Автомобиль ДВСИ(А) мчался навстречу армейскому грузовику, который миновал бетонные блоки. Водитель стал делать Тимберлейну знаки, увеличил скорость и прижал грузовик к обочине. Часовой выбежал навстречу, размахивая винтовкой. Его рот раскрывался, но слова потонули в шуме двигателей. Тимберлейн вел машину прямо на него.

Они миновали армейский грузовик, не задев его, при этом все четверо непроизвольно вскрикнули. Боковая фара задела солдата — он выронил винтовку и, словно мешок цемента, рухнул на бетонную глыбу. Когда они проезжали ограждения, послышался скрежет стали о камень. Впереди показался третий грузовик конвоя.

Машина ДВСИ(А) достигла моста, когда сзади, из деревянного караульного помещения, ударил пулемет. Пули стучали по бронированному кузову, и он звучал, словно стальной барабан. У ехавшего впереди грузовика разлетелись ветровые стекла, в старом тенте появились новые дыры. Заскрипели тормоза, и грузовик завернул на обочину. Водитель распахнул дверцу, но тотчас упал в кабину; машина с лязгом и грохотом, пробив дорожные ограждения, скатилась под откос к железнодорожным рельсам.

Тимберлейн резко повернул руль. Лишь благодаря счастливой случайности удалось избежать столкновения с грузовиком. Наконец путь был свободен. Пулемет еще стрелял, но уже остался за пригорком.

Если бы Стадли тогда не заболел, и им бы не пришлось остановиться в покинутом селении под названием Спаркот, где собрались другие беженцы, автомобиль ДВСИ(А) мог бы благополучно прибыть в Девон. Но Стадли заболел холерой, и параноик Крот превратил село в сторожевую заставу, а через неделю пошли сильные дожди, и возможностей для отъезда становилось все меньше. В конце концов остановка в Спаркоте затянулась на одиннадцать лет.

ли; кончины других беженцев; появление Джима Большого Крота и ссоры при распределении домов в Спаркоте; бесконечная борьба, драки из-за женщин; прощание с надеждой, старыми привычками и губной помадой — все это теперь напоминало Марте рисунки на огромном, но уже совсем выцветшем ковре.

Только одно событие тех дней она помнила отчетливо (хотя, конечно, отсутствие детей оставалось тогда самой глубокой раной в ее сердце), поскольку знала, что оно до сих пор мучает Тимберлейна. Во время второй зимы в Спаркоте, когда у них уже мутился разум от голода, они отдали машину ДВСИ(А) одноглазому бродячему торговцу в обмен на воз почти тухлой рыбы, пастернака и витаминных пилюль. Марта и Олджи весь день торговались с ним, а потом уже в сумерках смотрели, как он уезжает на их машине. Та зима была самой тяжелой.