— Если мой нож позволит нам куда-нибудь выбраться, то какой смысл рассуждать, из-за чего это произошло — из-за тепла или из-за работы? — вопросом на вопрос ответил Такуурч.

Битчермарлф, не найдя подходящего ответа, успокоился, хотя и пробормотал что-то насчет «контролируемых экспериментов», и Такуурч принялся за работу своим крошечным ножом.

Увы, его вмешательство не повлияло на эксперимент, хотя, быть может, слегка и задержало появление зримых результатов. Тепла тел, тепла прожекторов и ножа — всего вместе оказалось недостаточно: лед продолжал наступать. Наконец им пришлось снять прожекторы с каменной горки и отступить, наблюдая, как она медленно поглощается кристаллической стеной.

— Похоже, ожидание не будет долгим, — заметил Такуурч, посветив своим прожектором вокруг. — Остались свободными только два энергоблока. Не подзарядить ли еще разок наши прожекторы, прежде чем конвертеры станут недоступны? Или уже все равно?

— Почему же, давай подзарядим! — ответил Битчермарлф. — Жаль, что только это мы и в состоянии извлечь из всей мощи корабля. Четыре такие штуки могли бы двигать «Квембли» по ровной поверхности, а однажды мне довелось услышать от кого-то из людей, что и одной хватит, если сцепление с поверхностью будет хорошим. Они, конечно же, разбили бы лед для нас, если бы мы сумели использовать энергию, заключенную в них…

— Снять-то энергоблок мы с тобой сможем, но вот что делать дальше — ума не приложу. Эти блоки способны вырабатывать электрический ток, но не вижу, каким образом разряды будут раскалывать лед. А механическая тяга, которую можно отсоединить от блока, действует только на вал моторов.

— Скорее всего, мы сами погибнем от электрошока, если попробуем использовать ток. Я не очень-то много знаю об электричестве, в основном я занимался обычной механикой за то недолгое время, что учился в Колледже, но хорошо знаю: оно может убить. Подумай о чем-нибудь еще.

Такуурч приложил максимум усилий, чтобы выполнить эту просьбу. Как и его более молодой товарищ, он лишь короткое время изучал науки чужаков; оба сами изъявили готовность участвовать в Дхраунском проекте, связав свою судьбу с ним, а не с дальнейшей учебой в своем родном мире. Их познания в общей физике были примерно такими, как у Бенджа или Хоффмана в возрасте около десяти — одиннадцати лет.

И неудивительно, что оба месклинита начали терять уверенность, едва дело выходило за рамки, позволяющие быстро соорудить видимую модель. Тем не менее, нельзя сказать, что они не обладали способностью к абстрактному мышлению. Оба они слышали о тепле как о низшей форме проявления энергии, хотя и не могли представить себе броуновское движение частиц.

Битчермарлф первым подумал еще об одном эффекте электричества.

— Так! Помнишь объяснения, которые нам давали перед стартом? Помнишь вопрос: что будет, если на тележки подавать слишком большое количество энергии еще до приведения крейсера в движение? Люди сказали, что в этом случае возможен обрыв тросов или повреждение моторов.

— Совершенно верно. Четверть нагрузки — предел при скорости ниже ста кабельтовых в час.

— Слушай дальше. У нас есть возможность добраться до ручек управления, и моторы, конечно же, не включатся на вращение. Так почему бы просто не подать энергию на тележки и не позволить мотору нагреваться, как ему заблагорассудится?

— А почему ты думаешь, что он будет нагреваться? Ты ведь не знаешь, что заставляет моторы работать, и я не знаю. Люди не говорили, что такие действия вызовут разогрев моторов, они только говорили, что для моторов такие действия вредны.

— Верно, но что еще может с ними произойти? Ты же знаешь, что любой вид энергии, который не используется каким-либо иным способом, переходит в тепло.

— Почему-то мне это не кажется правдоподобным, — возразил более пожилой матрос. — И все-таки давай испробуем все, что кажется нам хоть мало-мальски стоящим. Люди ничего не говорили и о том, повлияет ли повреждение мотора на корабль. Если что-то случится, вряд ли наше положение ухудшится — куда уж дальше?

Битчермарлф задумался. Мысль, что «Квембли» подвергнется опасности, не приходила ему в голову. Чем больше он думал над этим, тем меньше чувствовал себя вправе идти на такой риск. Он взглянул на энергоблок, легко уместившийся между тросами на ближайшей тележке, и удивился, как вообще такая крошечная вещь может представлять опасность для огромного корпуса над ними. Но потом вспомнил колоссальные размеры машины, доставившей их экспедицию на Дхраун, и понял, что с таким видом энергии, которая позволяет перебрасывать огромные тяжести через все небо, нельзя обращаться небрежно.

Он никогда бы не испугался использовать подобные двигатели, потому что имел возможность хорошо освоить управление ими, но намеренное неправильное использование могучей силы — это совсем другое дело.

— Ты прав, — нехотя признал Битчермарлф, понимая желание Такуурча воспользоваться представившейся возможностью. — Но мы поступим немного иначе. Послушай, если гусеницы тележек будут свободно проворачиваться, тогда мы не повредим ни мотор, ни энергоблок, и простое размешивание воды нагреет ее.

— Ты думаешь? Помнится, я слышал что-то подобное, но если я не могу расколоть этот лед с помощью собственной силы, то как же с ним справиться путем простого перемешивания воды? Кроме того, тележки не свободны, они находятся в самом низу, да еще на них давит «Квембли».

— Правильно. Ты хотел копать. Давай начнем перетаскивать камни, а то лед придвигается все ближе.

Битчермарлф, подав пример, начал извлекать скругленные булыжники из-под гусениц. Это оказалось трудным делом даже для месклинитских мышц. Несмотря на скругленность, камни были плотно подогнаны друг к другу. Более того, когда очередной камень удавалось извлечь, вокруг оставалось все меньше места, куда можно было его положить, а до камней под самыми гусеницами, которые действительно помешали бы вращению, оказалось невозможно дотянуться: мешали те, что находились с краев и еще не были убраны.

Оба месклинита яростно работали, чтобы расчистить хоть немного места вокруг тележки, но их пугало, как много времени пришлось на это затратить.

Когда расчищенная ими вдоль тележки канава оказалась достаточно глубокой, они принялись за камни, лежащие под гусеницами, и эта задача оказалась еще более трудной.

«Квембли» имел массу примерно двести тонн. На Дхрауне это означало, что вес в шестнадцать миллионов фунтов необходимо распределить между пятьюдесятью шестью тележками. Матрац-демпфер хорошо исполнял работу по распределению веса, но триста тысяч фунтов здесь, на Дхрауне, — слишком много для месклинита, чей вес даже на полюсе Месклина чуть больше трехсот. Это слишком много и для примерно восьми квадратных футов площади поверхности гусеницы. И если бы условия на Дхрауне не способствовали уплотнению материалов, «Квембли» и другие крейсеры, наверное, завязли бы по самые свои демпферы раньше, чем успели проехать хотя бы ярд.

Другими словами, камни под гусеницами были зажаты намертво. Что бы ни делали матросы, на какие ухищрения ни шли, ни один из камней не сдвинулся вообще. У рулевых не было ничего, что годилось в качестве рычага; их запасы канатов были бесполезны без блоков; их мышцы без помощи оборудования, к сожалению, не годились для выполнения этой работы — ситуация, месклинитам менее знакомая, чем другим расам, уже оставившим позади эпоху технической революции.

Тем не менее, наступающий лед стимулировал мысли. Он мог бы, конечно, стимулировать и панику, но ни один из матросов не был подвержен этой форме распада личности. И снова именно Битчермарлф оказался впереди.

— Так, выбирайся из-под тележки. Мы сдвинем эти булыжники! Давай вперед; они будут выходить с другой стороны. — Молодой матрос произнес эти слова, взбираясь на тележку.

И Такуурч сразу же понял идею. Он исчез за следующей, находящейся впереди тележкой, не произнеся ни слова.

Битчермарлф растянулся вдоль основной коробки двигателя между гусеницами. На этом пространстве шириной в фут под ним и чуть впереди располагалось углубление, в котором находился энергоблок — конвертер. Он представлял собой предмет прямоугольной формы, того же размера, что и коммуникаторы. Из его поверхности выступали снабженные кольцами контрольные рычаги. Управляющие ячейки в боковых стенках имели крошечные выступы по краям.