Наиболее значительными предметами в этом отсеке были две, по двадцать футов в диаметре каждая, атмосферные карты Дхрауна, и каждая представляла собой картинку — экран, несущий информацию об изменениях температуры, давления на разных высотах, скорости ветра на поверхности планеты, а также другие данные, получаемые либо с теневых спутников, находящихся на низкой орбите, либо от исследовательских групп месклинитов.

Пятнышко зеленого цвета отмечало положение Базового лагеря, расположенного слегка к северу от экватора, а девять желтых искорок, разбросанных неподалеку, указывали местонахождение исследовательских лэнд-крейсеров. На фоне гигантской планеты эта группа объектов поражала своей скученностью, хотя на самом деле они были разбросаны по довольно большой территории — примерно на восемь тысяч миль к востоку и западу от лагеря и на двадцать — двадцать пять тысяч миль к югу и северу. И все это на западной стороне того, что метеорологи называли Нижней Альфой.

Желтые светлячки, за исключением двух, вырвавшихся далеко в холодные области на западе, располагались примерно по контуру Нижней Альфы. Конечно, хорошо бы со временем расположить следящие станции по всему контуру, но пока они охватывали немногим более четверти восьмидесятитысячемильного периметра.

Цена была высокой — и не просто в денежном исчислении, которое Изи привыкла считать мерой измерения затраченных усилий, но и в жизнях.

Она поискала глазами на карте обведенный красным кружком желтый огонек на самом краю Нижней, отмечавший позицию «Эскета». Семь месяцев — три с половиной дня Дхрауна — прошло с тех пор, как люди в последний раз видели членов его команды, хотя передатчики по-прежнему слали виды внутренних отсеков лэнд-крейсера.

Снова и снова Изи с грустью думала о своих друзьях — Кабремме и Дестигмете. И часто, сама не сознавая того, она беспокоила совесть Дондрагмера, упоминая о них в разговорах с командиром «Квембли».

— Привет, Изи!

— Хай, мам! — ворвались в ее невеселые мысли голоса вошедших.

— Привет, парни погоды, — ответила она. — У меня есть друг, которому срочно требуется прогноз. Можете помочь?

— Если для нашей станции, то конечно, — ответил Бендж.

— Не будь циничным, сын. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи. Это — для Дондрагмера, с «Квембли».

Она показала на желтый светлячок на карте и, вкратце обрисовав ситуацию, добавила:

— У Алана имеются более точные координаты «Квембли», если это имеет какое-то значение.

— Да нет, разница небольшая, — сказал Сайлас Макдевитт. — Но, поскольку вам не по нраву циничные замечания, придется выбирать слова осторожнее и быть более точным: огонек, там, на экране, должен находиться несколько правее, на несколько сотен миль, однако сомневаюсь, что расчетный прогноз из-за этого заметно изменится.

— Я вообще не уверена, достаточно ли у вас данных для любого прогноза, — парировала Изи. — Погодные изменения даже на этой планете идут с западного направления, а местность к западу уже многие дни находится на теневой стороне. Так не могли бы вы просмотреть аналогичные ситуации, наблюдаемые раньше? Может быть, это что-нибудь прояснит?

— О, конечно.

Сарказм Бенджа сменился энтузиазмом, заставившим его, забыв о перепалке, с головой погрузиться в атмосферную физику.

— Большинство наших данных получено с помощью отраженного солнечного света, вернее, с помощью того, что излучается с поверхности планеты. Но дело в том, что планета гораздо больше излучает в пространство, чем получает от солнца. Из-за этого и разгорелся весь сыр-бор — считать ли Дхраун звездой или все-таки отнести его к планетам. Мы в любой момент можем узнать температуру почвы, мы узнали кучу всяких вещей о поверхности, уровнях облачности. С южными ветрами… — Он внезапно умолк, заметив, что Макдевитт внимательно смотрит на него, но не сумел прочесть выражение лица метеоролога.

Макдевитт, вовремя заметив замешательство молодого человека, ободряюще кивнул, прежде чем с того слетела вел юношеская самоуверенность.

— При такой мощной гравитации плотность воздуха падает примерно вдвое с каждым ярдом высоты. И это вызывает изменения температуры поистине поразительные. — Бендж снова замолчал, на этот раз глядя на свою мать. — Ты понимаешь или надо пояснить?

— Мне не хотелось бы сейчас вникать глубоко в описанную тобой проблему, — ответила Изи, — но общее понимание картины у меня есть. По-моему, ты немного сомневаешься, что твой прогноз верен, что надо сообщать Дону с точностью до минуты, когда туман у них там собирается разойтись. Может быть, тебе будет полезен его доклад о поверхностном давлении и направлении ветра? На «Квембли» ведь есть приборы, ты знаешь.

— Может быть, — подтвердил Макдевитт, в то время как Бендж молча кивнул.

— Могу я поговорить с «Квембли»? И поможет ли мне кто-нибудь из них? Стеннийским я практически пока не владею.

— Я помогу, если мне удастся четко перевести твои технические термины, — ответила Изи. — Если вы планируете с пользой провести здесь отпущенное вам время, то было бы неплохо попытаться изучить язык наших маленьких друзей. Многие из них знают наш, но они, определенно, одобрили бы эту идею.

— Знаю. И собираюсь это сделать. И буду рад, если вы мне поможете.

— Когда смогу. Но, конечно, вы гораздо чаще будете видеть Бенджа.

— Бендж? Ну и что? Он приехал сюда вместе со мной, три недели назад, и вряд ли успел выучить язык лучше, чем я. Мы оба занимались проверкой местных обсерваторий и компьютерных систем — насколько они соответствуют проектным разработкам.

Изи улыбнулась своему сыну.

— Может быть, и так. Но Бендж такой же языковый жук, как и его мать. И, думаю, он будет вам полезен, хотя, должна признать, свой стеннийский он получил скорее от меня, чем от месклинитов. С детства он настаивал, чтобы я учила его языкам — ему хотелось иногда иметь секреты от своих сестер. Спишите это, если вам больше нравится, на родительскую гордость. Но дайте ему попробовать. Правда, чуть позже. Сначала надо передать информацию Дондрагмеру, и как можно скорее. Он сообщил, что ветер западный, скорость шестьдесят миль в час, если это вам как-то пригодится.

Метеоролог на мгновение задумался. Затем он и Бендж повернулись к приборам и в течение нескольких минут колдовали над ними. Их действия мало что значили для Изи, хотя, конечно же, она знала, что они вводят цифровые данные в вычислительное устройство. Но ей было приятно видеть Бенджа, самостоятельно управляющегося со своей работой, без подсказок и контроля.

Они с мужем прекрасно понимали, что математические познания парня могли оказаться недостаточными для области исследований, в которой лежали его интересы. И хотя то, чем он сейчас занимался, являлось обычным делом и было по плечу каждому, кто имел хоть какое-то образование, Изи предпочла гордиться сыном.

— Конечно же, — заметил Макдевитт, пока машина переваривала введенные данные, — все равно останется место сомнениям. Здешнее солнце не слишком-то влияет на температуру поверхности Дхрауна, но и пренебрегать этим эффектом полностью тоже нельзя. С тех пор, как люди сюда прибыли три года назад, планета постепенно все приближается и приближается к солнцу. Практически мы не имели данных об условиях на поверхности, за исключением, разве что, тех, что получали с помощью полудюжины роботов, пока, спустя полтора года, не был создан Базовый лагерь месклинитов. Однако даже их деятельность охватывает лишь крошечный участок планеты. Наша работа по прогнозам почти полностью эмпирична, но, как бы мы ни доверяли законам физики, для вывода эмпирических правил у нас пока просто недостаточно материала.

Изи кивнула.

— Я понимаю, да и Дондрагмер тоже, — сказала она. — И все же вы располагаете большей информацией, чем он, и, мне кажется, он был бы рад любым сведениям в данной ситуации. Если бы я сама находилась там, внизу, в тысячах миль от любой помощи, внутри машины, которая в действительности проходит стадию испытаний, и даже не могла разглядеть того, что творится вокруг меня, то, доложу вам на основании собственного опыта, я ухватилась бы за малейшую возможность знать, что происходит снаружи. И не просто ограничилась бы беседой, хотя и она помогает, но захотела бы, чтобы меня лицезрели и видели все, что написано на моей физиономии.