— Что тут у вас за крик? — Лена не выдержала и зашла узнать, что случилось.

— Мы идем купаться! — сияя, объяснил Валерик.

— Панамки взяли?

— Что ты себе думаешь? Что я могу забыть панамки? — обиделась Века.

— Всякое бывает, — философски заметила Лена. — А кофты? Кофты вы подумали?

— Ой… — испугались бабушки.

— Лена! Какие кофты? В такую жару? — возмутилась Нина.

— Это тут жара. А от воды все время ветер.

— Просквозит! — решили бабушки. — Просквозит — и все!

— И куда мы засунем кофты? Сумка уже трещит, — поинтересовалась Нина.

— Ничего, еще одна кошелка есть, — тоном, не терпящим возражений, ответила Века.

— А скатерка? — вдохновленная успехом с кофтами, напомнила Лена.

— Сейчас-сейчас. Где-то она? — Века пересмотрела идеально сложенную стопку в шкафу. — Вот!

Действительно, как они забыли? Кушать на одеяле, на котором сидят и даже лежат, нельзя. Как трудно все предусмотреть!

— Потому что надо составлять список! — сообщила Лена. — Список — это главное. А что кушать берут?

— Курицу холодную, с вечера отварю. Печенку куриную. Яйца утром в мешочек, — загибая пальцы, стала отчитываться Века.

— В мешо-о-очек?! Ты забыла про Валерика?!

— А что Валерик? Как что, так сразу я?

— Да… — не обращая внимания на Валеркины вопли, согласилась бабушка Лиза. — Что же делать?

— Бутерброды! — нашлась Лена. — Бутерброды с яичницей.

— Фу! — сморщил нос Валерик. — Лучше с колбасой. С докторской.

— С ума сошел!

— Колбасу на жаре!

— Ботулизм!

— Отравление!

— Никакой колбасы! Только курица! Только курица — и все!

— Еще картошечку отварю. С маслицем и укропчиком. В баночку.

— Лучше в кастрюльку, она не разобьется, — внесла коррективы практичная Лена. — Еще помидоров намыть, огурцов. Только не резать. Потекут. А яблоки?

— Что ты вечно командуешь! Можно подумать, когда-то забыли про яблоки! Три яблока, три груши и сливы.

— От слив пучит. И слабит.

— А книжки? — закричала Нина. — Книжки не взяли!

И бросилась к книжному шкафу. Надо что-нибудь новенькое выбрать. От «Всадника без головы» осталось страниц двадцать, сегодня кончатся. Что тут у нас? Ага! «Вратарь республики». Годится. А этому чучелу сказки Пушкина. Пусть развивается. Это вам не «Гаргантюа и Пантагрюэль», из-за которых недавно целый скандал вышел. Оля Валерке дала. Сама-то она давным-давно читала детский сокращенный вариант. А ему нечаянно сунула настоящий взрослый. Он читал-читал, потом как завопит! Оля рассердилась и стала вслух с выражением читать, чтобы племянник проникся. Но очень быстро наткнулась на такое! Ой! Даже бабушки подпрыгнули, хотя ничего про такое не знают.

Воскресным утром стрелки на часах вконец обленились. Ползли как сонные черепахи. Их, конечно, можно было обмануть. Сделать безразличный вид, а потом вдруг — раз! — и посмотреть. Ага, попались! Все-таки не выдержали и ускакали вперед. Но в этот раз не помогло. Стрелки увязли как в вагоне повидлы. Может, часы сломались? Да нет, вроде тикают. А ведь дел успели переделать целую кучу. Кроме обязательных умываний-одеваний-заплетаний перепроверили собранное накануне. Результатом проверки явился Валерик в надутом юбочкой круге на тоненьких ножках. (Ножки были Валеркины собственные.) Этим он хотел показать, что уже готов окончательно и бесповоротно.

У бабушек намечались наполеоновские планы. Раз уж детей берет на себя Оля, освобождается куча времени. Века размечталась:

— Поубираю. Пыль повытираю. И полы позаметаю.

И перевернула стулья вверх ногами, поставив их сиденьями на стол. Освободила плацдарм для генеральной уборки. Стулья ощетинились ножками и ждали.

Лиза тоже решила провести день с пользой.

— Сухарики испеку с изюмом. И скатерть довяжу. Еще латку на жакет не забыть. Да! Еще цветы с подоконника поснимать и помыть как следует…

Пошли в кухню Олю ждать. Поближе к двери. Вдруг не услышат, как она постучит? Оля тогда подумает, будто все спят. И уйдет с Лерой на пляж. У Жени своя взрослая компания, ее отпускают, хоть и волнуются. У дяди Миши футбол. Полуфинал. «Динамо» — «Спартак». Они дома с тетей Фирой болеют. Сядут и кричат: «Ну! Ну! Давай! Мазила!» Их от телевизора никаким Днепром не оторвешь.

Бабушки давали последние наставления с частицей «не». У двери стоять надоело. В комнате уже все вверх тормашками. Да и в надутом круге не сильно посидишь. Хоть и оставалось целых десять минут до назначенных девяти, решили идти к Оле. Она давно дожидается, нечего зря время терять.

Дверь открыл сонный дядя Миша. Не сразу, после длинных настойчивых звонков.

— Вы чего в такую рань? — пробормотал удивленно и ушел досыпать.

— Мы идем купаться! — крикнул ему в спину Валерик.

Заглянули в кухню. Кухня была центром. Во всех отношениях. И в географическом тоже. На западе вдоль нее тянулся длинный коридор с полукруглым низким окном, выходящим на лестницу. Удобно: можно смотреть, кто куда идет. Или покричать, чтоб не забыли хлеба купить. На юге с кухней граничила комната с телефоном, кожаным диваном со слониками на полочке и гостями (если они были, а они были почти всегда). Кроме гостей там еще жили Мира Наумовна и Семен Семенович. С востока кухню огибала комната с дяди Миши — тети Олиным диваном, книжным шкафом, Жениным креслом и Лериной раскладушкой. На северо-востоке сбоку прилепилась темная комната с телевизором и бабушки Сони никелированной кроватью с шишечками. А на севере комнаты кончились. Зато там был фонарь, как у бабушек. За фонарем — Голдина кухня. Только Голда — не то что Лена. Через фонарь редко разговаривала. Но ведь Голда и не родственница, если разобраться…

Сегодня утром в кухне пили чай с бубликами Мира Наумовна и Семен Семенович. То есть Мира Наумовна пила чай с бубликами, а за поставленной торчком «Правдой» мог прятаться только дедушка Сема. Бабушка Соня газеты читать не любила, у нее глаукома; Женя наверняка упорхнула с друзьями; дядя Миша ушел к своему дивану; Лера за едой тоже читала, но не газету, а книгу и прятала ее под столом на коленях, а Оле некогда за газетами рассиживаться.

— Здрассь… Где Оля? — спросила Нина.

— На рынок пошла, — ответила Мира Наумовна.

— А Лера уже собралась?

— Я знаю? Спроси у нее.

Лера сидела с ногами в кресле и, уткнувшись в книгу, скручивала прядь волос у виска. Ее за это ругали, но Лера задумывалась и все равно крутила.

— Ты чего не собираешься? — потеряла терпение Нина.

— Что собирать? Купальник на мне.

— А как же полотенце? И все остальное? — подсказал опытный Валерик.

— Ой, это к маме, — махнула рукой Лера.

Ждать было гораздо легче, чем дома. Наверное, потому, что уже чувствовалось начало движения на пляж. Сумки собраны, «до свидания» бабушкам сказано, а Олина квартира — последний кратковременный этап перед стартом. Каких-нибудь полчасика — и тетя вернулась.

— Мы уже идем? — оживился Валерик.

— Сейчас-сейчас. Пять минут, — обнадежила Оля и стала разбирать сумки.

Раздела кукурузные початки, выпутав их из сухих листьев, поставила варить. Вымыла мясо, нарезала кусками, поставила тушить. Быстренько начистила картошку, залила холодной водой. Намыла помидоров, огурцов, яблок, слив…

— От слив пучит, — напомнил бдительный Валерик.

— Не страшно, — засмеялась легкомысленная Оля. — Лера! Лера! Уже брось книжку и хотя бы сделай бутерброды. Лера!

— Ма, у меня лямка на сарафане оторвалась, — пожаловалась Лера. — Еще вчера.

Оля пришила лямку, сделала бутерброды. С сыром и колбасой.

— Колбасу на жаре нельзя, — опять встрял Валерик.

— Да что это за госконтроль у нас? Ты чего до сих пор в круге торчишь? — спохватилась Оля. — Сними сейчас же.

— Это он застрял, как в хулахупе, — пояснила Лера. — Знаете анекдот? Армянское радио спросили: «Что делать, если женщина не пролазит в хула-хуп?»

— А дальше? — спросил любопытный Валерик.

— А дальше я забыла.