Выйду ль я на реченьку,

Посмотрю на быструю:

Не увижу ль я милого,

Сердечного своего.

Как сказали про милого,

Будто нежив, нездоров,

Будто нежив, нездоров,

Будто без вести пропал.

А как нынче мой милой

Вдоль по улице прошёл,

Вдоль по улице прошёл,

Громко-звонко просвистел,

На окошечко смотрел.

Расцветай-ка, расцветай-ка,

В поле розовый цветок!

Побывай-ка, побывай-ка

Ко мне, миленький дружок!

Посидим-ка, посидим-ка

Мы последний с тобой вечерок,

Поговорим-ка, поговорим-ка

Мы про прежнюю с тобой любовь.

Что такая любовь злая —

Наглядеться с милым не дала,

Наглядеться, насмотреться

На его бело лицо…

Кабы знала, кабы знала,

Не зачинала бы любить!

И с того горя-кручины

Пойду в зелен сад гулять,

Я сорву ли, я сорву ли

В саду розовый цветок,

Я завью ли, я завью ли

На головушку венок.

Снежки белые пушисты

Принакрыли все поля,

Одного-то не покрыли

Горя лютого мово.

Как и во поле кусточек

Одинёшенек стоит,

Он не клонит к земле ветки,

И листочков нет на нем;

А я, горька-разнесчастна,

Всё горюю по милом;

День горюю, ночь тоскую,

Понапрасно слёзы лью.

Пойду с горя в чисто поле,

Сяду я на бугорок,

Погляжу я в ту сторонку,

Где мой миленький живёт.

Что живет-то мой размилый

В чужой дальней стороне,

Во матушке во Москве.

Как прошла ли про девицу небылица,

Будто бы я батюшку обессудила,

Родную матушку обесчестила,

Что сама-то я ко милу другу приходила.

Ах, за то на меня батюшко осердился,

Родимая матушка распрогневалася,

Что построил мне сударь батюшка темницу,

Без дверей-то он построил, без окошек,

Что одна только у темницы трубица.

И я стану своего батюшку просити:

— Проруби ты мне, сударь батюшко, три окошка,

Уж как первое окошко в чисто поле,

А другое-то окошко в сад зелёный,

Ах, как третье-то окошко на сине море.

Как поутру я, красная девица, рано встану,

Погляжу-то я, красна девица, в чисто поле,

Ничего-то я, красна девица, не видала;

Погляжу-то я, красна девица, в сад зелёный,

Жалобнехонько в саду пташки распевали;

Погляжу-то я, красна девица, на сине море,

Как плывет тут, выплывает нов кораблик,

Как на том кораблике мой дружочек.

Я в окошечко милу другу кричала,

Я платочком милу другу махала,

Как не слышит мой сердечный друг, не видит,

Тут я ручушкой милу другу махнула,

В окошечко милу другу поклонилась:

— Ты прости, моя надежа, мил сердечный друг!

Уж, как знать, что мне с тобой не видаться.

Ты надежа, ты надежа, мил сердечный друг,

Ты душа ль моя, удалой добрый молодец,

Живеём-то мы с тобой, друг, не теперя,

Никто про наши тайности не ведал,

Ни батюшка, ни матушка родные,

Ни белые голубушки сестрицы,

Ни род-племя и ни подружки.

Ах, что сведали соседи приближенные,

Как сказали про девицу отцу, матери.

Что отец и мать на девицу разгневались,

Как ссылают красну девицу со двора долой,

Скидывают со девицы платье цветное,

Надевают на девицу платье чёрное;

Что пошла ли красна девица, сама заплакала,

Во слезах она дороженьки невзвидела,

В возрыданьице словечушка не молвила.

Ты, мой сизенький, мой беленький голубчик,

Ты к чему рано с тепла гнезда слетаешь,

На кого ты меня, голубушку, покидаешь?

Али я тебе, голубчик мой, не по мысли,

Не по твоему голубиному воркованью?

Ах ты, душечка удаленький молодчик,

Ты куда от меня, красной девицы, отъезжаешь,

На кого ты меня, красну девицу, покидаешь?

Али я тебе, мой милый друг, не по мысли,

Не по твоему молодецкому обычно?

Добрый молодец по улице похаживает,

В звончатые он гуселички поигрывает,

Ко душе красной девице в терем голос подает:

— Ты когда, красна девица, побываешь у меня?

— Я тогда, добрый молодец, побываю у тебя,

Когда вырастет трава середь широкого двора

И разольется вода с крутым бережком ровна,

Как всплывет же бел-горюч камень поверх матки-воды.

— Не загадочки, душа моя, загадываешь,

Ты в глаза меня, разлапушка, обманываешь,

Что не вырастет трава середь широкого двора,

Не разольется вода с крутым бережком ровна,

Не всплывет же бел-горюч камень поверх матки-воды.

Туманно красное солнышко, туманно,

Что во тумане красного солнышка не видно.

Кручинна красная девица, печальна,

Никто ее кручинушки не знает,

Ни батюшка, ни матушка родные,

Ни белая голубушка-сестрица.

Печальная душа красна девица, печальна!

Не можешь ты злу горю пособити,

Не можешь ты мила друга забыта.

Ни денною порою, ни ночною,

Ни утренней зарей, ни вечерней!..