Ближе к проходной двое полицейских, у их ног – саквояжи. Один, в мундире, что-то записывает в блокнот, другой, в штатском, похоже начальник, что-то диктует и время от времени поглядывает на двери проходной. Там двое мужчин в белом держатся за торчком поставленные носилки и заглядывают внутрь строения.

– Что случилось? – Радж недоуменно обводит всех глазами, задерживает взгляд на полицейских и Абрахамсе. Полицейские незнакомые, не те, что приезжали за Пуолом.

Штатский, не обращая внимания на Раджа, продолжал размеренно диктовать результаты осмотра места происшествия.

– Ой, Радж!.. Ой, Радж! – будто ждал парней, чтобы пожаловаться, Абрахамс. – Несчастный Малу! Бедные дельфины! О, что мне скажет мистер Крафт?! Я же ему служил верой и правдой!.. Лучше бы мне на свет не родиться!

– Помолчите вы! – с нажимом бросил Абрахамсу штатский. – А вы чего тут рот раскрыли? Театр нашли… А-а, вы Радж Синх? Упоминали тут такого… Стойте, коли явились, и молчите. Дойдет очередь и до вас.

Янг нагнулся под руку мужчины в белом, заглянул в проходную. На полу лежал кто-то скорчившись. В него целился фотоаппаратом то так, то этак лысенький староватый малаец, время от времени ослепительно сверкала вспышка.

Выбирая место для очередного снимка, лысенький все подергивал и откидывал от себя назад тяжелую сумку с батареей. Был в проходной и доктор, стоял в глубине спиной к выходу и звякал инструментами в сумке. Янг снова взглянул на лежащего и в ярком свете вспышки разглядел его сине-черное лицо. Янгу стало нехорошо, он перевел взгляд на стол, где стояла начатая бутылка вина «Дрымз сейл» («Парус мечты»), валялись куски лепешки и вареного мяса. Фотограф два раза щелкнул-заснял и то, что было на столе, два раза – застекленный стенд с ключами, и повернул к выходу. Зашагал к двери и доктор, собиравший свою сумку.

– Можете забирать, – бросил он санитарам с носилками.

Янг отступил в сторону, уцепился за руку Раджа.

– Господин офицер, по всем приметам – отравление, – коротко сказал доктор тому, что был в штатской одежде. – Яд быстродействующий, смерть наступила часа четыре назад. Отрава была в вине… Впрочем, патологоанатомическое исследование покажет.

Санитары пронесли носилки с трупом. Лицо умершего не было прикрыто.

– Малу?! – воскликнули Радж и Янг. Узнали в конце концов сторожа.

Доктор тем временем угощал сигаретами фотографа, полицейских. Радж узнал его: тот самый, что был в дельфинарии, когда погибла Джейн, из клиники Энтони Рестона.

Офицер вошел в проходную, сгреб на бумагу то, что лежало на столе, а бутылку вынес, засунув в горлышко мизинец.

– Пробкой надо заткнуть. Пусть и содержимое бутылки исследуют, и дактилоскопические снимки сделают, – сказал полицейский-писарь.

Офицер с бутылкой отдал ему в руки бумажный сверток с едой, а сам вернулся в проходную поискать пробку. И нашел, вынес бутылку уже иначе – указательным пальцем правой руки держал под донце, а таким же пальцем левой руки нажимал на пробку. И сверток и бутылку спрятали в саквояж, стоявший у ног.

– Ну, как вы себя чувствуете? – обратился офицер к Абрахамсу. – Сможете повести нас к бассейну?

– А я, может, там уже не нужен? – спросил доктор и как бы пошутил: – Надеюсь, больше трупов не будет? Протокол судмедэкспертизы я вам завезу.

– Всего доброго, – бросил офицер, отпуская его.

Абрахамс стоял возле табуретки на дрожащих подгибающихся ногах, охал и громко говорил:

– А я же ни в чем не виноват… За что же вы меня как арестанта держите? Я ведь первый увидел, что дельфинов нет. Приплыл с рыбою к шлюзу, гляжу: а что это дельфины не плещутся, не встречают меня? Всякий раз чуют рыбу, волнуются, на хвост становятся, за шлюз заглядывают, на берег клювы кладут… А тут тихо-тихо… – Абрахамс говорил все это, видимо, для Раджа, будто искал у него поддержки и спасения, потому что полицейские слушали невнимательно, с иронией. Наверное, не первый раз уже рассказывал. – Бегу к Малу… Ноги – как ватные… Что же это такое, как это он не укараулил дельфинов? Я же не думал, что их украли, думал – кто-нибудь шлюз открыл, а они и поубегали… Прибегаю, а там Малу лежит неживой. Я ведь первым позвонил вам, а за что же вы меня заарестовали? Почему никуда не пускаете? У меня же рыбы стоит полная лодка, протухнет на солнце. Может, кто еще купил бы… хоть не всю… И то меньший убыток был бы.

– Помолчи, старик. Снявши голову, по волосам не плачут, – бросил офицер. – Топай быстрей… Вот как будем тебя допрашивать для протокола, тогда и расскажешь все по порядочку.

– Али пришел! – звонко выкрикнул Янг, оглянувшись, и поставил сумку. – На смену пришел, а Малу нету…

Все остановились, поглядели в сторону проходной. На лицах полицейских даже усмешки заиграли при виде того, как Али растерянно топчется возле проходной, разводит руками и, наконец, кричит им: «Э-эй!»

Офицер приказал Раджу:

– Бегом туда и назад… Скажи, чтоб никуда не отлучался с поста. С ним еще будет особый разговор.

Радж быстро сбегал к проходной и сразу присоединился к группе. Все шли медленно, поджидая его.

– А мистер Крафт где? – спросил у Абрахамса второй полицейский. – Вы же говорили, что в такую пору он обычно и является.

– На Главный поехал, в Свийттаун. Дела у него… Обещал сегодня вернуться, а когда – кто знает?

– Ясно. Помолчи, старик.

– Боже, я же молчу как рыба.

Подошли к перекидному мостику, остановились, водя взглядом по бассейну, по берегам, по трибунам.

– Что изменилось в сравнении со вчерашним днем? – спросил старший полицейский у Абрахамса.

Заведующий хозяйством завертел головой, глядя то в одну, то в другую сторону, пожал плечами. Радж и Янг тоже смотрели во все глаза. Одно новое заметили: за мостиком справа, на берегу рукава, стоит на четырех колесах передвижная помпа. Один толстый, едва двумя ладонями охватить, гофрированный рукав опущен в воду, другой, более длинный, отведен в сторону и перекинут за шлюз. Но это новое ни о чем особенном не говорило.

– Ничего, ей-богу, ничего… – промолвил наконец Абрахамс. – Я только там, где стоит ялик, на берегу, видел много следов на песке.

Пошли через мостик, откинув воротца. От мостика влево по берегу и возле резиденции Судира – асфальт. А вправо – песок-ракушечник с галькой, такое покрытие было и на площадке возле душа, и возле Раджевой кладовки и третьих дверей, где находился склад Абрахамса, и на дорожках между газонами с кустами. Похоже, можно было узнать на песке возле мостика и на дорожке, что вела за шлюз, мужские следы.

Прошлись берегом вдоль перил, под вышкой. Прошлись – и тоже ничего подозрительного не заметили. Возвращались назад, и Радж обратил внимание на то, что край помоста как бы в крови – засохшей, побурелой. Начали присматриваться внимательней и полицейские, увидели бурые пятна и на асфальте и на песке. Офицер показал жестом, чтобы и пятна и следы не затаптывали, и фотограф начал сверкать вспышками лампы. Повернули на дорожку вправо и заметили, что следы стали глубже (песок был мягче), а в одном месте даже вывернута бамбуковая дужка в ограде-заборчике. Видать, люди шли с грузом. Фотограф еще несколько раз сверкнул вспышкой, снял и вывернутую дужку.

– Чтоб понести дельфина, сколько человек надо? – спросил штатский у Раджа. Решил, наверное, что он больше других разбирается в этом деле.

– Маленького Боби вдвоем можно поднять. А такого, как Дик, и вчетвером не донести, – ответил Радж.

– Сколько они могут прожить без воды? – снова спросил тот.

– Несколько часов. Но поливать надо… А лучше всего их перевозить в больших ваннах с водой.

Возле ялика с рыбой фотограф завертелся еще проворнее. Тут и следов заметили больше, обнаружили даже вмятины от двух сходней, их клали на расстоянии шага одни от других, чтоб можно было подниматься на борт сразу группой.

– Какая тут глубина? Катер может подойти? – спросил офицер, вытянув шею над водой.