— Я встревожен, — сказал он. — Ее здоровье не улучшается, и она вполне может смертельно заболеть.

— Чепуха, — отмахнулась Бесс. — Ей просто надо привыкнуть. Она целыми днями занимается только тем, что развлекается! Посмотрите на меня. Подумайте, что делаю я. А ведь я намного старше ее.

— Я боюсь, что суровость Татбери не подходит ей.

— Мы ведь живем в Татбери, не так ли? Я признаю, что это — не самый приятный из наших домов, но зловоние ничем не может повредить. Если бы у нее было больше дел, ей было бы достаточно хорошо.

Раздался стук в дверь, и, когда Бесс приказала войти, на пороге появилась Элеонора. Она с испугом посмотрела на графиню.

— Ну что, девушка? — резко спросила Бесс.

— Миледи, там внизу посланник. Он спрашивает графа.

— Я немедленно приму его, — сказала Бесс. — Пришли его ко мне.

Элеонора сделала реверанс и удалилась, вернувшись вскоре с посланником.

Бесс властно протянула руку за документами, которые он привез.

— Отведи этого человека на кухню, и пусть ему дадут поесть, — приказала она Элеоноре, которая вновь сделала реверанс, поймав при этом взгляд графа на себе, и покраснела.

Бесс слишком внимательно изучала документы, чтобы заметить состояние своей горничной.

— Приказы от королевы, — сказала она. Граф подошел к ней и заглянул в бумаги через плечо.

— Ах! — продолжала Бесс. — Ее друзья подозреваются в том, что планируют ее побег. Вот видите, чего вы добились, проявив свое желание побаловать ее. Вы вызвали подозрения у нашей королевы. Теперь из-за этого, Джордж Талбот, мы должны поступать очень осторожно, если не хотим оказаться в немилости, как Скроуп и Ноллис.

— Чего требует ее величество?

— Чтобы Бойд и епископ не имели права находиться с ней или навещать ее. Если они появятся, их надо немедленно отправить в Бартон-на-Тренте.

Граф вздохнул. «Бедная королева Мария! — думал он. — Вот и еще один удар».

Граф встретил Элеонору Бритон на лестничной площадке возле апартаментов королевы.

Она вспыхнула и сделала реверанс.

— Значит, вы прислуживаете королеве Скоттов? — спросил он.

— Я помогаю ее слугам, милорд. — Потом она быстро добавила: — Это приказ графини.

Он кивнул.

— Бедная женщина. Я опасаюсь за ее здоровье.

— Она несчастлива в замке Татбери, милорд.

— Это она тебе так сказала?

— Мы все слышали, что это так, милорд.

Наступила самая короткая пауза, и они оба почувствовали притяжение друг к другу из-за симпатии к королеве Скоттов. «Эта юная девушка, — подумал Джордж Талбот, — чувствует очарование королевы, на что Бесс не способна. Бесс всегда смотрела на людей или на обстоятельства только со своей точки зрения; она не могла поставить себя на место других».

— Мне хотелось бы, чтобы ее можно было перевезти в более здоровое место, — сказал он, как бы обращаясь к самому себе.

— Да, милорд.

Девушка смотрела на него с каким-то особым выражением в глазах. Может быть, она хотела сказать, что он хозяин Татбери, главный охранник королевы? Она заставляла его чувствовать себя сильным, более могущественным, каким он давно не чувствовал себя… пожалуй, с того времени, как он стал ухаживать за Бесс Хардвик.

Он вернулся в свои апартаменты. Девушка не выходила у него из головы. Элеонора так юна, почти ребенок. Она, несомненно, девственна, но ей недолго оставаться таковою, потому что даже Бесс не в силах помешать шалостям между слугами и горничными. Его рассердило, что девушка может подвергнуться подобному осквернению.

Удивительно, что его мысли занимали эта служанка… и королева. Это оказывало странное влияние на него. Он написал письмо Елизавете Английской, в котором сообщал, что опасается за жизнь Марии, королевы Скоттов, если она останется в Татбери. Не согласится ли ее величество на то, чтобы перевезти ее в его близлежащее поместье Уингфилд, где, как он уверен, здоровье королевы Скоттов поправится.

Он запечатал и отправил письмо, ничего не сказав Бесс об этом.

Бесс ворвалась в апартаменты мужа и сердитым взмахом руки приказала его слугам удалиться.

Когда они остались одни, она протянула письмо и закричала:

— Ее величество пишет в ответ на ваше письмо, что она согласна на перевод королевы в поместье Уингфилд до дальнейших указаний

— Ах, я рад. Это необходимо королеве Марии.

— Значит, вы писали Елизавете?

Хотя он много раз репетировал эту сцену, зная, что она неизбежна, сейчас, когда момент настал, он почувствовал, что ему трудно поступить так, как он хотел. Он пробормотал:

— Я подумал, что она вряд ли обрадовалась бы, если бы королева умерла от своей болезни вскоре после того, как попала под нашу опеку.

— Умерла! — фыркнула Бесс. — Она проживет еще долгие годы.

Но она не думала о королеве Скоттов и ее проблемах; ее поразило, что ее непослушный муж выступил против нее. Она продолжала:

— Вы думаете, что поступили умно, предложив этот переезд?

— Это было умно и человечно, — твердо ответил граф.

— Королева составит о нас не лучшее мнение, если мы постоянно будем обращаться к ней с жалобами.

— Королева хорошо знает нас обоих. У нее давно сложилось мнение о нас.

— Она выбрала нас для этой миссии, и мы вполне способны справиться с ней, если будем разумными и не позволим себя одурачить хитростью той, которой, как я понимаю, достаточно улыбнуться мужчине, чтобы заставить его повиноваться ей.

— Бедной женщине не очень-то удается заставить мужчин повиноваться ей.

— Бедная женщина! Не такая уж она бедная! Ей прислуживают со всех сторон. Я удивлена, Джордж, что вы предприняли этот шаг, не посоветовавшись со мной.

Он пожал плечами.

— Ну, — мягко сказал он, — что сделано, то сделано. Теперь мы должны подготовиться к переезду в Уингфилд.

Бесс украдкой наблюдала за ним. Она-то думала, что он всегда будет повиноваться ее желаниям, как и три ее предыдущих мужа. Это расстраивало ее планы, если он решил отстаивать свою независимость.

Что бы это могло означать? Неужели он немного влюблен в королеву Скоттов? Ей надо быть начеку. Бесс была женщиной, требовавшей от мужей любви, преданности и повиновения. Она не позволит, чтобы говорили, что Шрусбери перестал быть преданным мужем, когда королева Скоттов вступила под их крышу.

Пусть эта женщина околдовывает других мужчин, но только не Джорджа Талбота, графа Шрусберийского!

Мария пришла в восторг, когда они прибыли в поместье Уингфилд. Она не знала, как отблагодарить Шрусбери за то, что он устроил этот переезд, так как по сравнению с Татбери Уингфилд был очаровательным. С пологого холма, где располагалась усадьба, открывался прекрасный вид на долину Ашовер, окруженную холмами.

Помещичий дом был построен несколько сот лет назад Ральфом, лордом Кромвелем, а поскольку он был государственным казначеем Англии, на камнях над воротами, ведущими в квадратный двор, были вырезаны сумки и кошельки. Возведенный в тот период, когда удобство замков ставилось под вопрос и всех охватило желание строить дворцы, дом теперь являл собой прекрасный пример того, что сто лет назад считалось новым стилем в архитектуре.

Как только Мария вошла в просторный холл с готическими окнами, в ней возродился прирожденный оптимизм. Татбери остался позади, и она уговаривала себя, что ничего более несчастного, чем пребывание в том отвратительном месте, с ней больше никогда не произойдет. Она должна радоваться, что этот кошмар кончился.

Графиня проводила Марию в отведенные для нее комнаты.

— Они на западной стороне северного двора, — сказала она. — Считается, что это самая красивая часть здания.

Некоторое время Мария стояла, глядя на холмы.

— Здесь, несомненно, красиво, — произнесла она. — Особенно по сравнению с болотами Татбери. А как приятно избавиться от того ужасного запаха.