– Если ты не знаешь этого, то кто же должен знать? – спросил я. – И что мы будем делать дальше? Ты продолжишь искать причину, а я продолжу метаться, как и делал раньше. И нам обоим будет комфортно. Потому что меня устраивает моя жизнь.
Лиза с наслаждением потянулась.
– Что же, пожалуй, так и будет. – Она повернулась ко мне в профиль, прилегла рядом. – Но твоя страсть сожжет тебя. Через год, через два, через десять лет. Лекарство – в спокойствии. Но ты идешь другим путем. И даже не задумываешься о том, куда он может тебя привести.
– Отойди от меня, – сказал я.
– Перестань, малыш. Я могу обидеться.
– Я сказал, отойди от меня! И никогда больше ко мне не приближайся!
Лиза тряхнула головой, поправила растрепавшиеся волосы и пошла в направлении кухни. А я отправился в ванную, где включил холодную воду и опустил лицо в ладони. Мне было жарко… или холодно. Нет, наверное, жарко. Но глубоко внутри жило ощущение, что холодная вода мне не поможет, что мне, напротив, нужен огонь. И этот огонь я мог получить только от одной женщины на всей Земле.
Я отвернулся от зеркала, отражение в котором меня не обрадовало, и сжал голову руками.
– Выпей-ка. А в холодной воде не возись – простынешь.
Лиза принесла мне рюмку коньяка, угадав мои мысли, и после выпитого у меня на душе стало немного легче.
– Я хотел увидеть тебя и понять, что с прошлым покончено, – сказал я, не глядя на нее.
– И оказалось, что все не так. – Лиза покачала головой, изобразив на лице вселенскую скорбь. – Как я могла так низко пасть? Спать с сыном собственного мужчины…
– Если ты еще раз повторишь это, я убью тебя.
Она взяла меня за руку и, сделав шаг, подошла почти вплотную.
– Ну так убей меня. Так ты избавишь себя от ненужных мыслей… или не избавишь. – Она приподнялась на носки и заглянула мне в глаза. – Скажи: «Я хочу тебя». У тебя это так хорошо получается… – Она обняла меня, и я снова почувствовал, что не властен над собой и готов сделать все, что она попросит. – Мне так тебя не хватало, малыш.
Она прикоснулась ладонью к моим губам, заставляя молчать, и мне опять захотелось потерять голову от безысходности. А мысли о ненависти уже давно перемешались с мыслями о том, что я умру без ее прикосновения. Теперь я думал лишь о том, что до утра осталось пять бесконечных часов.
Глава 2
Первым делом по возвращении домой я решил принять ванну. Огромные чемоданы можно было не разбирать, так как у меня их не было, и я облегченно вздохнул, переступив порог дома. Нервы у меня расшатались совсем. В этом виноват был и самолет, который задержался на полчаса, и «пробка», в которую я попал по дороге из аэропорта, и встреча с прошлым, которая перевернула все в моей голове.
Сообщений на автоответчике не было. Я прикрыл глаза, но через пару секунд сделал над собой усилие и открыл их. Тонуть в собственной ванной было изощренным способом самоубийства (хотя совсем не оригинальным), но прощаться с жизнью я не планировал.
К реальности меня вернул затрещавший телефон.
– Алло, – сказал я ничего не выражающим голосом – именно так расслабившийся человек отвечает на телефон.
– Ты не звонишь мне сообщить, что все хорошо, малыш? – отозвалась в трубке Лиза.
Прежде всего я подумал о том, что ее голос мне хотелось слышать меньше всего. А потом спросил у себя: откуда у нее этот номер?
– Ты не хочешь сообщить мне, откуда у тебя мой домашний номер?
– Его было не так сложно достать. Главное – захотеть и постараться. Как прошел полет?
– Как по маслу, – проговорил я, снова закрывая глаза.
– Я тебя разбудила? Нет. Ты, наверное, принимаешь ванну. Не утони.
– Постараюсь не доставить тебе такого удовольствия. Ты хочешь услышать что-то еще? Я устал и хочу отдохнуть.
– Тебе лучше знать, чего я хочу. Или ты беспокоишься, что я трачу много денег на телефонные разговоры?
– Мне нет дела до твоих денег. Как, впрочем, и до твоей жизни, – сказал я, подумав, что прежнее умиротворение пропало. Вероятно, надолго.
– Правда? Вчера мне так не показалось…
Тут мое терпение лопнуло, и я отключил телефон. Давно пора перестать кидаться в крайности и себя за это ненавидеть. Все, с меня хватит.
Я закурил и бросил пустую пачку в корзину для мусора, разумеется, промахнувшись. Пришло время возвращаться в реальную жизнь и перестать жить воспоминаниями о прошлом. И мыслями и том, что у меня не получается его забыть, в том числе. Без прошлого нет будущего, и это правда. Так почему не примириться с этой мыслью и не отправиться в путь с новыми силами?
Подумав про новые силы, я решил, что неплохо было бы поспать. Часа три, а то и больше. У меня, как у истинной «совы», не было проблем с дневным сном. А вот спать ночью я умел плохо. Да чего греха таить – не любил.
Но тут телефон снова ожил. Меня передернуло от мысли, что Лиза решила сказать мне что-то еще , и я уже подумал не отвечать, но номер был мне знаком.
– Домашний занят. На сотовый не отвечаешь, – заговорила мадам – говорить «здравствуй» не входило в ее привычки. – До Пентагона дозвониться легче, чем до тебя. Мои соболезнования.
– Спасибо, – ответил я. – Доброе утро и тебе. Похоже, завтра начнется третья мировая война – ты вспомнила номера моих телефонов…
– Я оторву тебе уши, – отозвалась мадам. – С кем ты так долго разговаривал?
– Долго? Вовсе нет, – сказал я, посмотрев на бутылку коньяка и подумав о том, что расстояние вытянутой руки для уставшего человека становится непреодолимым. – Так, ничего особенного.
– И поэтому у тебя такой загробный голос?
– Я не имею никакого желания это обсуждать, Надин. Просто я встретил одного человека, который…
– Ах да, женщина твоего отца. Только не говори, что ты наделал глупостей, Брайан. Хотя можешь не говорить, я и без этого все понимаю. И чем же ты занимался на похоронах отца, негодник? Впрочем, в наши дни секс на кладбище считается пикантной штукой.
– У тебя своеобразное чувство юмора, – заметил я, потушив сигарету.
Мадам насмешливо фыркнула, и в трубке послышался щелчок зажигалки.
– Сегодня в восемь будет бал, – переменила она тему с присущей ей ловкостью. – Но я жду тебя в семь. При галстуке и без щетины. Иначе ты мигом вылетишь за дверь.
– Дрожу от страха. А чем мы будем заниматься целый час? Поговорим по душам?
– Не волнуйся, я знаю, как тебя развлечь.
– Надеюсь, что пикантную штуку наших дней это напоминает лишь отдаленно.
– Придержи язык, гаденыш, или я тебя выпорю, – пригрозила мадам. – И брось уже свои тщетные попытки залезть мне под юбку.
– Плетка уже готова? – осведомился я. – Не под юбкой ли ты ее прячешь?
– А язык у тебя в последнее время стал слишком длинным. Ты понял меня насчет вечера? При галстуке и без щетины.
– Так точно, мэм.
– Тогда до встречи, гаденыш. Целую. Чао.
…Если бы у меня спросили, кого из знакомых мне женщин я хочу взять в жены, то я назвал бы имя мадам. Мы с ней были родственными душами в полном смысле этих слов. Мадам коллекционировала своих бывших мужей и не носила маленьких сумочек (это непрактично, говорила она, а практичность неотделима от жизни настоящей женщины). Я коллекционировал своих бывших женщин и считал, что любовь и секс пересекаются редко. И в удовольствиях мы себе отказывать не привыкли. Жизнь дана нам для того, чтобы наслаждаться и грешить. А каяться мы будем после смерти. И, чтобы там, в другом мире не было скучно, следует накопить материал.
