– Ну да, – рассеянно проговорила Мадена. – Он в армии уже много лет. Бывший боевой офицер.
– Час от часу не легче, – обреченно вздохнул я. – А что я отвечу на вопрос о том, где я служил?
Мадена в сердцах махнула рукой.
– Ну далась же тебе эта армия, Брайан! И вообще, если уж на то пошло, то папу будет интересовать твое материальное положение. И… твое понятие о женской чести.
– О женской чести? – осторожно переспросил я. – Послушай, Мадена, ты уверена, что мне стоит знакомиться с твоим отцом?
– Ты очень мнительный, – уведомила меня моя спутница.
– А чем занимается твоя мать?
– Ты не поверишь. Она психолог. Работает она в полиции. С подростками, у которых проблемы. Когда-то была социальным работником, но потом выучилась на психолога.
Сдержаться у меня не получилось, и я от души расхохотался, наклонившись к рулю.
– А у тебя есть проблемы с полицией? – спросила Мадена, стараясь сохранять серьезное выражение лица.
– Торговля наркотиками, угон машин, совращение малолетних… – Очередной приступ смеха помешал мне огласить список до конца. – Только пара штрафов за превышение скорости.
– Почему-то это меня не удивляет! Но мама у меня просто чудесная.
– Я верю. Надо же. Каково это – когда и отец, и мать носят форму?
– Мы живем душа в душу, – улыбнулась Мадена. – По крайней мере, когда Лейла и Дориан не ссорятся. Ей тридцать, ему – пятнадцать. Но они ведут себя так, будто им обоим максимум лет семь
– Вижу, такое особенное имя в семье получила только ты.
Мадена сделала неопределенный жест рукой.
– Да, это все мама. Она иногда бывает большой чудачкой. Мы почти приехали. На светофоре – направо, а потом уже рукой подать. Ах, я чувствую запах курицы даже отсюда!
… Семья Мадены жила в небольшом, но уютном доме в одном из небогатых районов города. Хотя по машинам, находившимся на стоянке, можно было сделать вывод, что у живущих тут людей нет недостатка в деньгах.
Дверь нам открыла мать Мадены – невысокая женщина средних лет с утомленным, но очень добрым лицом. Трудно было представить, что эта леди имеет что-то общее со стражами порядка.
– Как хорошо, что вы не опоздали – я боялась, что ужин остынет! Проходите, не стойте на пороге. Вы, разумеется, Брайан? – обратилась она ко мне. Ее голос в полной мере соответствовал внешности – тихий и приятный. – Мадена приподнесла нам приятный сюрприз. Не каждый день она приводит домой мужчин при галстуке. Мерси, – представилась она, и я поцеловал ей руку. – Еще и джентльмен!
– Питер не одел бы галстук и под дулом пистолета, – шепнула Мадена и легко толкнула меня в спину.
Гостиная была обставлена просто и со вкусом. Дорогих вещей тут не было – разве что пара качественных картин, но и они не контрастировали с простой обстановкой. На одном из диванов сидел подросток лет шестнадцати. Он читал какой-то журнал, время от времени поправляя очки в круглой стальной оправе.
– Знакомься, это Дориан, – представила мне подростка Мадена. – Мой брат. А это Брайан.
– Привет, – сказал мне Дориан с серьезным видом, после чего протянул мне руку, и мы обменялись рукопожатием. – Ты программист?
– Нет, – покачал я головой, удивившись странному вопросу.
– Я был уверен, что ты программист. Тебе только очков не хватает.
Я достал из кармана очки.
– Похож?
– Похож, похож, – с улыбкой закивал Дориан и подвинулся. – Садись, не стой. Правда, тут сидел Питер, но мама уже чистила диваны. Не бойся, ты ничем не заразишься.
– Перестань, – оборвала брата Мадена, присаживаясь в кресло.
Я со смехом покачал головой и занял любезно предоставленное мне место.
– Чувствую, Питера тут не любят.
– Это было чудовище! Настоящий Шрек!
Мадена отвернулась, попытавшись скрыть улыбку.
– Нам приходилось встречаться. Пару раз, – сообщил я Дориану.
– Ты, разумеется, набил ему морду?
– Увы, не смогу порадовать тебя положительным ответом.
– Почему? – спросил заметно сникший Дориан.
– Вероятно, потому, что твоя сестра была рядом.
Дориан нахмурился, после чего снова посмотрел на меня.
– А набьешь? – задал он очередной вопрос с надеждой в голосе.
– Очень даже может быть.
– Если честно, – поделился со мной Дориан, – я бы сам набил, но когда в школе мне нужно было выбрать между шахматами и карате, я предпочел шахматы.
– Думаю, ты сделал правильный выбор. Я тоже играю в шахматы. А морду набить ты сможешь всегда.
– Ты мне нравишься, – уведомил меня Дориан.
Мадена, до этого внимавшая нашей беседе, вдруг подняла голову и улыбнулась.
– Папа! Добрый вечер. Мы все тебя ждем.
Если бы у меня спросили, как я представляю военного, то я показал бы любопытным отца Мадены. Уверенная походка, волевое лицо, гордая осанка – посеребренные сединой волосы только добавляли его облику благородства.
– Добрый вечер.
Он приблизился к нам. Я поднялся навстречу, и мы пожали друг другу руки.
– Марк, – представился отец Мадены, глядя на меня.
– Брайан. Очень приятно, сэр.
– Надеюсь, ваш внешний вид хотя бы частично отражает вашу сущность. Где Лейла? – обратился он к Мадене.
– Прихорашивается, – ответил за нее Дориан, который теперь снова листал журнал. – У нее очередное свидание. Третье за неделю.
– Помоги маме накрыть на стол, Мадена, – сказал Марк и присел в кресло. – Не волнуйся, наш гость не будет скучать. Мы побеседуем.
Когда Мадена вышла, он достал небольшой мешочек с табаком и стал раскуривать трубку.
– Вы курите, Брайан?
– Да, но только сигареты. С трубкой у меня отношения не сложились
– В ваши годы я тоже курил сигареты. Но в моем возрасте это несолидно. Сколько вам лет?
– Двадцать шесть.
– Вы выглядите моложе. Ваше лицо мне знакомо… Где вы служили?
– Увы, я не служил.
Марк откинулся на спинку кресла и, выпустив пару колечек дыма, заинтересованно на меня посмотрел.
– Кто вы по профессии?
– Я арабист.
– И все же я где-то видел вас… курите, не стесняйтесь. Где вы живете?
– В одном из загородных районов.
– Странно слышать такое от молодого человека. Жить за городом неудобно и, вероятно, дорого. Но если вы можете позволить себе такую роскошь, деньги у вас есть.
– Есть вещи, которых я пока что не могу себе позволить, но на жизнь мне хватает.
Марк бросил красноречивый взгляд на мои запонки, которые, наверное, лучше любых слов говорили о моем достатке (я все же решился одеть подарок Рэя), после чего выдержал паузу.
– За городом нет ни ресторанов, ни ночных клубов. Вы не скучаете в одиночестве?
– О нет, – улыбнулся я. – Я уехал из города потому, что мне хотелось покоя. Предпочитаю отдыхать в тишине. Книги, творчество, спорт. А если захочется чего-то другого, то всегда можно сесть за руль и поехать туда, куда душе угодно.
– Вы спортсмен?
– Теперь только любитель.
– И какие у вас планы насчет моей дочери?
Тему Марк переменил неожиданно, и я с трудом сохранил спокойное выражение лица.
– Видите ли… – неуверенно начал я. – Вероятно, мне следовало бы сказать, что я безумно люблю вашу дочь и хочу на ней жениться. Но врать меня мои родители так и не научили, да и лукавлю я довольно-таки посредственно. Мне симпатична ваша дочь – я говорю «симпатична» только потому, что мы встретились недавно, и я еще не успел как следует разобраться в своих чувствах. За честь вашей дочери вы можете не волноваться. У меня нет привычки… плохо обходиться с женщинами. Тем более – с Маденой. А она – не одна из многих. Иначе бы меня тут не было. Думаю, вы это понимаете.
