Сквозь запыленное стекло чердачного окна Дайнека увидела включенные фары. Послышался звук отъезжающего автомобиля, и скоро все стихло.

Она спустилась вниз, заглянула в комнату пана Стани́слава. Прислушалась к его дыханию: старик мирно спал. На кухне включила электрический чайник и села на табуретку.

Теперь Дайнека была убеждена в том, что соседка говорила правду. Таинственный незнакомец побывал в доме, по крайней мере трижды: впервые – когда бабушка была в больнице, еще раз в день ее смерти и, наконец, сегодня.

Зачем он приходил? И почему все визиты пришлись на несколько последних дней?

Вряд ли это обыкновенный грабитель, да и чем можно поживиться в доме скромной пенсионерки?

«А может быть, он искал то, о чем не знала даже бабушка?..»

В этот момент Дайнека осознала, что рядом с ней существует другой, неведомый мир, откуда исходит реальная угроза.

Под утро старику Мачульскому стало хуже. Дайнека еще не ложилась спать. «Скорая» подоспела вовремя.

Собираясь в больницу, пан Стани́слав тщетно пытался продеть онемевшую руку в ускользающий рукав пальто.

– Хочу тебя попросить… – чуть слышно сказал он.

– Еще минута – и вы поедете на такси! – Молоденькая фельдшерица распахнула входную дверь, на ее лице застыло недовольное выражение.

– Мы готовы… – Дайнека помогла старику надеть пальто. – О чем вы хотели меня просить?

– Сегодня вечером ты будешь в Москве… – Он перевел дух. – Пожалуйста… выбери время… зайди к внуку… он давно не звонил… волнуюсь.

– Обещаю.

– И непременно сообщи мне… думаю, недолго останусь в больнице… людей моего возраста…

– Вы что, совсем обнаглели?! У меня дежурство кончается! – прервала старика фельдшерица.

– Уже идем. – Дайнека едва сдержалась, чтоб не взорваться.

– Адрес найдешь на конверте, что лежит на подоконнике в моей комнате… Прошу тебя, найди Костика… Если с ним что-то случится – мне этого не пережить… – прошептал Мачульский перед тем, как за ним захлопнулась дверца автомобиля.

– Я все сделаю, обещаю. Выздоравливайте…

В левом крыле дома было такое же, как у бабушки, крыльцо. Именно с него Дайнека наблюдала за тем, как, не проехав и ста метров, автомобиль остановился и медленно подался назад.

Она сорвалась с крыльца.

– Что?! – закричала в лицо появившейся фельдшерице.

– Я забыла свой чемодан.

Дайнека побежала в дом. Отыскав чемоданчик, вернулась. Присев на перила, фельдшерица прикуривала сигарету.

– Совсем замоталась, передохнуть некогда… – Она выдохнула голубой дым. – Вот ведь как бывает, за три дня дважды в одном доме побывала.

Дайнека смотрела в окна «Скорой помощи», ее интересовало только самочувствие пана Стани́слава.

Фельдшерица снова затянулась сигаретой.

– Позавчера приезжала на вызов в другую половину дома. Туда, где старуху задушили…

– Задушили?

– Я это сразу поняла: лицо синее, а на подушке кровь из прокушенной губы. Подушкой и задушили.

– Но в заключении сказано – сердечная недостаточность. – Дайнека еще на что-то надеялась.

– Старухе сто лет в обед. Кому нужно связываться? Умерла – и умерла.

– Ей всего семьдесят шесть… Это моя бабушка.

– Считай, разговора не было.

Отшвырнув сигарету, фельдшерица заскочила в кабину. Через мгновение автомобиль исчез за поворотом в конце улицы.

Дайнека огляделась, ей хотелось что-то предпринять.

«Позвонить отцу!»

Глядя на побелевшие пальцы, сжимающие телефонную трубку, она постепенно осознавала, что не должна этого делать. Она слишком хорошо знала отца. Сначала он пойдет в полицию, а потом станет изводить себя несправедливыми обвинениями.

«Нет, сначала разберусь сама. Во-первых, не следует безоговорочно доверять взбалмошной фельдшерице, она может ошибаться. Во-вторых, если бабушку действительно задушили, значит, у преступников была какая-то причина или цель. Ответив на вопрос «почему?», я, быть может, смогу ответить на вопрос «кто?».

Дайнека перебирала в голове все возможные мотивации, которые встречались в прочитанных ею детективах. Их оказалось немного.

«Деньги? Но их не было. Фамильные ценности? – Она усмехнулась. – Откуда?»

Из дома напротив вышла пожилая женщина, соседка, которая обещала принести ключи от бабушкиной половины дома.

– Здравствуй. – Она смотрела куда-то под ноги. – Деда увезли?

– Да.

– А где кот?

– В доме.

– Я заберу его на время, пока дед не выпишется.

– Вы, наверное, ключи принесли?

– Совсем памяти нет… Вот. – Соседка протянула связку. Дайнека сунула ее в карман и посмотрела на женщину. Было заметно, что та чем-то встревожена.

– Послушай-ка чего… Ты одна здеся не оставайся. Мало ли… Вот и бабка твоя преставилась. Поди-ка разбери теперь – отчего. Держи-ка. – Она вытащила из кармана клочок бумаги.

– Что это?

– Там номер записан.

– Номер? – переспросила Дайнека.

– Этой ночью на бабкиной половине опять кто-то промышлял. Только на сей раз я схитрила, морской бинокль заранее на крючок повесила. У меня муж-покойник на флоте служил, – сообщила соседка. – А уж как фонарик по комнатам замелькал, я дождалась, пока этот паразит выйдет из дома и сядет в свою машину. Номер ее на бумажке. – Она сварливо поджала губы. – Как будешь говорить с дедом, скажи: зря он меня обидел.

– Вы не разглядели того человека?

– Нет. Только я деду сказала и тебе повторю – он уже приходил.

– Хорошо, я непременно передам. Жаль, не знаю когда.

– А коли так, я сама ему скажу, как из больницы выпишется. Но уж и ты подтверди при случае.

Вечером того же дня Дайнека уже была в Москве.

Папин телефон не отвечал, и она перезвонила на дачу, где он постоянно проживал с молодой женой Настей. Серафима Петровна, мать Насти, сообщила, что Вячеслав Алексеевич уехал в командировку, не дождавшись возвращения дочери.

На следующий день Дайнека откопала в сумке листок с адресом Костика, села в машину и уже через полчаса была неподалеку от гостиницы «Космос».

Ей не нравился этот район. Казалось, здание гостиницы угнетало сознание самим существованием своего исполинского бетонного тела. К тому же вблизи него всегда задувал пронизывающий холодный ветер.

Не доезжая до огромной буквы «Ж» на фасаде многоэтажной «сталинки», она свернула на улицу Бориса Галушкина и спустя минуту увидела табличку с номером восемнадцать. По узкому двору доехала до угла дома и остановилась.

Вблизи углового подъезда толпился народ. Решив, что у кого-то из жильцов свадьба, Дайнека вылезла из автомобиля и подошла ближе. На газоне, у футбольной площадки, она заметила полицейскую машину, за ней еще одну. Рядом стояла «Скорая».

– Что случилось? – спросила она у какой-то тетки.

– Убили кого-нибудь, не иначе.

– Убили… Муж убил жену, – отчего-то шепотом поведала стоящая рядом старушка и, вздохнув, пожала кругленькими плечами, – куда катится мир…

– Не знаете толком, вот и не дурите людям голову! – вмешался в разговор старик с рюкзаком. – Это – ритуальное убийство. Все стены в крови, она – как есть голая, и кишки на люстре болтаются.

– Господи, помилуй… – Старушка испуганно отшатнулась.

– Что за привычка гадости всякие выдумывать! – прикрикнула на старика женщина в домашнем халате. – Девушка не из нашего дома, была в гостях у своего парня. Убийство на почве ревности.

– А сам-то где?

– Сначала ее… – Женщина шмыгнула носом. – Потом себя порешил. Совсем еще дети… – Не сдержавшись, она уткнулась в платок.

– Из таких, как вы, получаются могучие теоретики, – ухмыльнулся полицейский с рацией.

– Куда катится мир, – повторила старуха и размашисто перекрестилась, как будто снимая с себя всякую ответственность за гибнущее человечество.