Показывает или нет, ей все это безразлично. В дом она не пойдет, в окно заглядывать не станет – изнутри её сразу заметят… Кроме того, телевизор повернут от окна. Экран виден от барьера, – думала Катя, сидя на каменном выступе под стеной. Было очень скучно и жарко в шерстяном платье.

– Кто вы? – спросили сзади.

Катя вскочила – над изгородью торчало розовое щекастое лицо.

– Кто я?

Лицо кивнуло и скрылось. И сквозь проход в изгороди пролезла толстая девчонка в серых шортах. Каштановые ее волосы торчали во все стороны, как ежиные колючки.

– Это вы – колдунья? – спросила девчонка.

– Глупости! – сказала Катя. – Кто вам сказал, что я колдунья?

– Виллис, дворецкий.

– Джошуа?

– О-а, он из Нового Орлеана. Но вы русская?

– Русская.

– У-у-у! – обрадовалась новая знакомая. – Я думала, старый Джошуа врет. Он очень любит ром. Вы теперь будете приходить часто, правда? Я вас не боюсь.

– Кто же меня станет бояться?

– Виллис. Он говорил: вы – колдунья.

– Безобразие! – возмутилась наконец Катя. – Зачем он учит вас всякой чепухе?

– О нет! Виллис говорил миссис Гарнет, экономке. Я подслушивала.

– Как вас зовут? – спросила Катя, чтобы переменить тему разговора.

– Бесс Уоррен. Я не люблю, когда меня зовут Элизабет или Бетси. Лучше Бесс. А вас?

– Кэтрин. Значит, у вас много слуг?

– До черта, Кэт! Прямо-таки до чертиков. Нет спасения – кругом слуги.

– Они вам мешают?

– Конечно, везде суются, шпионят, подслушивают! Наврали, что вы – колдунья.

– Но вы тоже подслушиваете?

– Я – маленькая. А они – большие.

– По-моему, все взрослые на один лад… Сколько вам лет, Бесс?

– Скоро восемь. А вам?

– Почти тринадцать, – сказала Катя, немного оторопевшая от этой малявки.

Вот так чудо-ребеночек!

– Показать вам дом? – светски спросила Элизабет. – Отец заплатил за него кучу денег. Раньше мы жили в Ливерпуле, потом отец заработал кучу денег, и мы стали жить здесь. Скучища! Отец – настоящий богач, как в книжках! – Она неодобрительно покачала головой.

– В самом деле? – неуверенно отозвалась Катя.

Богатые дети, по ее представлениям (тоже по книгам, конечно), должны себя вести по-другому.

– Скучища, уверяю вас! А ваш отец тоже русский?

– Украинец.

– Украинец?.. А, знаю, славянин… Что он делает?

– Он физик, ученый.

– Шикарно! – с завистью сказала Бесс. – Шикарно… Показать вам дом? Вам не жарко в платье? У-у-у! Белая мышка! А у меня есть пони. У вас есть лошадка? Можно потрогать мышку?

– Можно, пожалуйста… – Катя сообразила, какую пользу она извлечет из этого забавного знакомства. – Послушайте, Бесс. В вашей маленькой гостиной стоит телевизор…

– Во-от такой! А откуда вы знаете?

– Я бы хотела послушать передачу. Не посмотреть, а послушать, отсюда, понимаете?

– Идет! Какую передачу?

– Морскую. Вчера передавали по одиннадцатой программе, а сегодня будет продолжение.

– Морскую? Здорово! Я не знала, и еще – с продолжением…

– Вы включите погромче, а я отсюда буду слушать.

– Пойдемте вместе, Кэт? – Девочка отдала Кате мышонка. – Его надо вымыть. Пойдемте вместе, а?

– Пожалуйста, Бесс! Мне неловко идти в дом. Я посижу вот здесь, хорошо?

– Так и быть, – сердито сказала Бесс и полезла в окно.

Катя подсадила ее. Толстая девочка задумчиво оглянулась с подоконника и проворчала:

– Хотела бы я знать, откуда вы взялись… с белой мышкой…

И скрылась. Тут же она споткнулась и упала. Катя услышала энергичное: «Чертов ковер!» Защелкал переключатель телевизора. Звякнуло что-то неизвестное, и лохматая голова высунулась из окошка.

– Он должен нагреться. Кэт, вы умеете водить автомобиль?.. Не умеете, ни капельки? Ой!

Голова скрылась. И донесся резкий женский голос:

– Мисс Элизабет, кто разрешил вам включить телевизионный приемник?!

– Никто, никто, никто! Нет, я хочу слушать, то есть смотреть! Миссис Гарнет, я хочу смотреть!..

– Мисс Элизабет!..

Над лужайкой, как порыв ветра, загудел уже знакомый русский голос: «Ясень, ясень, к точке прибытия, ясень, к точке прибытия. Начинаем перекидку, прием…» В окошке показались две головы: вздыбленная шевелюра Бесс и седые кудряшки миссис Гарнет. А Катя стремглав бросилась через изгородь на середину газона, сжимая Паньку в кулаке. Мельком она увидела, что Бесс лезет на подоконник, а старая дама пытается ее удержать.

– Кэт, подождите меня! Кэ-эт!..

Катя едва успела помахать девочке – туман закрыл все. Катю мягко повернуло, приподняло над травой, и началось перемещение…

В окне замерла толстая девочка. Старуха держала ее за пояс. Одинаково открыв рот, они смотрели, как скрывалось в тумане коричневое платье, как расплылось вместе с туманом в мерцающее пятно и исчезло, растворилось, сгинуло!

Если бы Катя знала, что передаст английское телевидение! Ни за что не побежала бы перемещаться.

Когда миссис Гарнет закрыла рот и помчалась советоваться с хозяйкой, а после их разговора слуги начали обыскивать сад… Итак, когда миссис Гарнет умчалась, на экране телевизора появился диктор. Он объявил, что телезрители увидят, как морской комментатор английской радиокомпании «Би-Би-Си» беседует с французским вице-адмиралом Клодом Перреном. Вчера вечером беседу засняли на пленку.

Морской комментатор, бывший моряк и военно-морской летчик, искусно вел передачу. Так, чтобы она была понятна зрителям – моряки употребляют слишком много непонятных слов. Комментатор объяснил, кто такой адмирал Перрен, – начальник научной части французского флота. Затем камера показала закат солнца в море и на фоне заката эффектную фигуру адмирала. Элегантный плащ, нарядная фуражка, морской бинокль у глаз.

– Адмирал Перрен, – начал корреспондент, – нашим зрителям интересно узнать, почему для испытаний нового батискафа выбран злосчастный итальянский лайнер? Я уже рассказал зрителям, что задача весьма сложная…

На экране появилось лицо адмирала. Крупным планом. Темная, обветренная кожа, светлые усики, светлые глаза.

– Хорошо, месье, я отвечу. Вы знаете, что наш лайнер «Иль де Франс» сыграл блестящую роль в спасательной операции. Случилось так, что я был пассажиром на «Иль де Франс» в ту страшную ночь, когда итальянский капитан потерял свой великолепный корабль… Трагедия «Леонардо да Винчи» навсегда запечатлелась в моем сердце. Через полгода я был свидетелем тяжбы между владельцами «Леонардо да Винчи» и «Конунга Олуфа», и потому мне известна вся трагедия, с начала до конца… Корабли столкнулись ночью в тумане из-за небрежности судоводителей. Да, месье. Все разговоры о намеренном столкновении, о какой-то выгоде для владельцев «Леонардо» – сущая болтовня, чепуха, чепуха! Страховые компании не заплатили ни одного франка владельцам, ибо суд признал, что кораблем плохо управляли. Он шел в тумане с полной скоростью, с полной своей скоростью, а с мостика не видно было носа корабля. Вы еще не забыли Правила судовождения?

Корреспондент процитировал пункт 16 Правил:

– «Каждое судно… во время тумана должно идти умеренным ходом, сообразуясь… нет, тщательно сообразуясь с условиями плавания».

– Изумительная память, месье! Хорошая морская практика велит торговым морякам останавливать машины, когда не видно носа корабля в тумане, не так ли? А итальянец шел полным ходом и столкнулся со шведом на границе тумана. Вы понимаете? «Конунг Олуф» еще не достиг края тумана и мчался тоже полным ходом… Встречная скорость – сорок пять узлов![5] Рассказывали, что сноп искр при столкновении поднялся высоко над мачтами кораблей…

Корреспондент проговорил:

– Какое несчастье!..

Он был искренне взволнован – моряка всегда волнуют рассказы о морских катастрофах. Он объяснил зрителям, что радиолокаторы не могли помочь капитану «Леонардо». На такой скорости нельзя вести корабль по радиолокатору, это не слишком точный прибор.