В колонке частных объявлений в «Таймс» 20 сентября появилось следующее уведомление: «Мистер Бернард Шоу получил такое огромное количество писем по случаю смерти его жены, что хотя он читает и высоко ценит все эти изъявления сочувствия, всякая попытка ответить на них оказалась бы свыше его сил. Поэтому он просит своих друзей и друзей жены удовлетвориться этим общим ответом и хочет заверить их, что столь счастливое завершение долгой жизни и ему дает силу в совершеннейшей безмятежности ожидать своей очереди».
Шоу пишет «Цезаря и Клеопатру»
Жених и молодожен. В год женитьбы — 1898.
Все еще хромой молодожен в инвалидной коляске.
Миссис Шоу в первый год замужества.
Элен Терри.
«Что оно значит, мое одиночество, перед одиночеством моей родины и моего господа?»
Сибил Торндайк в роли Святой Иоанны. Роль была написана для нее.
«Он тонизирующее лекарство своего времени…».
Сцена из спектакля «Человек и Сверхчеловек».
«А этот корабль, на котором мы все плывем?»
«Дом, где разбиваются сердца». «И я знаю, что, когда я стоял на своем мостике во время тайфуна…»
Шоу репетирует сцену из пьесы «Андрокл и лев» с Лиллой Маккарти и Грэнвилом Баркером.
Эми Джонсон, Чарлз Чаплин, леди Астор и Шоу в 1931 г.
А. В. Луначарский, К. С. Станиславский и Бернард Шоу.
Леди Астор с Шоу в день его 73-летия.
Во время знаменитой дискуссии Честертона и Шоу (Честертон крайний справа).
Беатрис Уэбб. (Фото Шоу).
Супруги Шоу отправляются из лондонской квартиры в заокеанское путешествие. 1934 г.
Шоу учится танцевать танго в Мадейре.
За работой в садовом павильоне в Эйот Сен-Лоренсе, где было написано так много.
Габриель Паскаль, Вивьен Ли и Шоу в Эйот Сен-Лоренсе обсуждают постановку «Цезаря и Клеопатры».
Шоу пилит дрова в Эйот Сэн-Лоренсе в своем шахтерском шлеме.
Шоу читает журнал «СССР на стройке».
Как опрокинуть тележку с яблоками?
Эйот Сэн-Лоренс. Над каминной полкой, где стояла статуэтка, изображавшая Шекспира, висел портрет миссис Шоу работы Сарториба.
Жители Эйот Сэн-Лоренса ждут Шоу у ворот, чтобы поздравить его с девяностолетием.
В первый год после смерти жены он время от времени заговаривал о ней, и каждый раз, когда это случалось, Элеонора O’Коннел предоставляла в мое распоряжение его воспоминания с точной датой:
«26 сентября 1943 года. «Я сказал Шарлотте, когда мы поженились, что ей следует иметь своего собственного поверенного и отдельный счет в банке, но что я хотел бы оговорить себе в браке некоторые условия. Видите ли, я зарабатывал тогда только 6 фунтов в неделю, и я сказал ей, что если со мной что-нибудь случится, мне не хотелось бы, чтоб моей матери пришлось просить у нее денег… Конечно же, она сделала это, но вскоре после нашего разговора я стал получать больший доход, чем она, так что это уже не имело значения, и условие это, наверное, было изъято впоследствии».
16 октября 1943 года. «Все говорят мне, что я выгляжу очень хорошо, и мне не очень ловко говорить при этом, что я просто испытал облегчение, когда умерла жена, но это именно так, и вы знаете это».
20 апреля 1944 года (в Эйот Сэн-Лоренсе). «Если бы на вашу долю выпало сорок с лишком лет любви и преданности, как на мою, вы бы поняли, что значит свобода, и я вкушаю ее впервые». «Вам никогда не следовало жениться», — сказала Элеонора O’Коннел. «Да, это чистейшая правда», — ответил он, с чувством хлопнув себя по колену.
18 мая 1944 года (в Эйот Сэн-Лоренсе). «Когда люди бывают женаты в течение сорока лет, между ними вырастает нечто совершенно неразрушимое, не имеющее ничего общего с чувствами».
«Леди Астор заметила, что мы оба, и я и мисс Пэтч, стали очень хорошо выглядеть с тех пор, как умерла Шарлотта, но, знаете, если бы она прожила дольше, мы бы, наверно, умерли раньше ее: она нас совершенно замучила».
Когда его спросили, полагает ли он, что Шарлотта была счастлива, он ответил:
«Нет, она всегда испытывала чувство неудовлетворенности, хотя у нее было все, что нужно для счастья; ей всегда казалось, что счастье где-то в другом месте, куда она собиралась поехать или откуда она только что вернулась. Как-то мы снимали очень милый домик в Уокинге. Мне он казался замечательным со всех точек зрения, но я знал, что ей он не нравится, и только потом я обнаружил, что она его терпеть не может из-за того, что парадная дверь у него выходит прямо на улицу и к ней ведет только коротенькая тропинка, а нет подъездного пути».
«Перед нашей женитьбой у нее был серьезный роман в Италии с Акселем Мунте, и она сказала мне, что сердце ее разбито. «Чепуха! Нисколько оно не разбито», — ответил я. С этого времени она, кажется, и привязалась ко мне. Вначале она была склонна недооценивать то, что я говорил ей, считая собственные взгляды более правильными и разумными, но в конце концов она стала почти всегда признавать мою правоту… Проходит немало времени, прежде чем двум людям удается как следует узнать друг друга; из ее дневника и нескольких ее писем к Т. Лоренсу я понял недавно, что многие стороны ее характера были неизвестны даже мне, потому что только Лоренсу она изливала душу.
Если б у нас были дети, Шарлотта наверняка ссорилась бы со мной из-за них и ревновала бы меня к ним. Впрочем, она никогда не стала бы заводить детей».
