Летя по дороге в Москву, я думала о том, что все-таки не реализовалось мое желание – я не нашла своего живого Учителя. Так что же означала моя поездка? Испытание? Мне сказали последователи данного учения, что оно самое лучшее и некоторые люди возвращаются к нему, даже если проходит очень много времени. По их мнению, не найти более короткого пути к Богу, но я не чувствовала желания сердца идти этим определившимся путем и думала, хоть и призрачен мой путь, но он ближе моему сердцу, чем другой…

(Я не назвала имен Учителей, чтобы не задеть чувства многочисленных поклонников данного учения.)

Приехав в Москву, я много думала о данном учении, в медитации ко мне часто приходили образы четырех Учителей, фотографии которых показал мне когда-то читатель. Я говорила появляющимся образам: «Вы не мои Учителя. Почему вы возвращаетесь каждый раз?» Я звала своего истинного Учителя, но его образ перекрывался образами этих Учителей. Мне даже мысленно передали, что я, мол, должна быть наказана. Я не поверила сказанным словам и ответила: «Меня так ведет мое сердце, меня не за что наказывать». В общем, все это было странно, и я мысленно обратилась к оккультной полиции: «Что происходит, в чем я виновата?» Но в итоге как будто все уладилось, и эти образы оставили меня.

Однажды мне приснилось, что меня как бы отъединили от тела, и я понеслась, кем-то тащимая вниз, через землю, раньше обычно кто-то поднимал меня к потолку. Мир магии – веселый мир. Я оказалась в Индии, на природе, моей душе кто-то стал задавать вопросы, но сон был неосознанный, и я не запомнила вопросы и свои ответы на них. Мне показалось, что это духи – помощники тантрика вытащили меня, и он пытался так получить информацию обо мне, но она не оказалась для него интересной, и он не написал мне письмо, хотя я оставила ему свой адрес. И еще был один странный сон. Мне снилось, что я нахожусь в каком-то ашраме и человек в белой гаютяной одежде спрашивает меня: «Ты приедешь в Индию?» Он показывает мне мой проезд – ной билет, который был похож на рецепт. Благодаря этому проявилась моя критическая способность, и я осознала сновидение и так в нем удивилась, что нахожусь в ашраме, что не вижу того, кто говорил мне про билет, при этом настолько все вижу отчетливо и реально, как в жизни, что сразу же попала в состояние каталепсии. Все мое тело стало неподвижным, рот остался открытым от удивления. Я почувствовала, что шнур за спиной моего тела медленно начинает тащить меня обратно в физическое тело. Так, неподвижно проплывая в воздухе территорию ашрама, я внимательно разглядывала ее. Светило яркое утреннее солнце. Очень медленно пролетая под круглыми воротами ашрама и из видимого мной положения, я очень хорошо запомнила каждую деталь на этих воротах. У ворот стоял ученик – китаец в темно-красной одежде. Он «видел» меня и удивленно смотрел в мою сторону, а я думала, как он может меня видеть при таком ярком дневном свете, я же должна быть прозрачной. Тело мое из горизонтального положения приняло вертикальное, и я с громадной скоростью и гулом в ушах приблизилась к своему спящему телу, оно лежало также в состоянии неподвижности с открытым ртом. Чувствуя легкое вибрационное соединение, я смогла пошевелиться и открыть глаза. «Просто фантастика. Может быть, это тот ашрам, который я не нашла, может, в нем и находится мой живой Учитель? Какая связь у меня с этим ашрамом?» – думала я, ответов никаких не приходило в голову. Но я все-таки решила и, мысленно сосредоточившись, передала: «Я больше не поеду в Индию в поисках живого Учителя». В дальнейшем снов, связанных с этим ашрамом, у меня не было.

В одном из не до конца осознанных сновидений мне снилось, что ко мне пришел мой Учитель и мы отпра – вились в страну астрального света, о которой я спрашивала живого Учителя в ашраме. Пока мы шли, Учитель имел образ старика, затем превратился в юношу, а потом в худую индуску, одетую в черный пенджабский костюм. Мне было интересно смотреть на все эти его превращения. Достигнув границы, мы увидели стоящих на страже воинственных сикхов. Учитель прошел границу, а я застряла перед входом, потому что на меня напала большая черная собака, которую я в итоге убила палкой – и проснулась.

В дальнейшем Учитель стал приходить ко мне в осознанных снах, но во мне уже не было прежней привязанности, я не звала его и не ждала, то есть мысленно больше не беспокоила. Я решила потихонечку самостоятельно осваивать предстающий передо мной неизвестный астральный мир. Но приход Учителя всегда означал для меня освоение чего-то нового, что самостоятельно сделать мне было пока невозможно. Например, с помощью Учителя я меняла место сновидения, не раркручи-ваясь вокруг себя, как делала это иногда, а через щелчки, – вероятно, так сдвигалась моя точка сборки. Щелчок – и я оказывалась в новом сновидении, чувствуя спокойствие и поддержку Учителя, еще щелчок – и я в следующем сновидении и т. д. В другом сне Учитель учил мое тонкое тело с помощью выдоха покидать его. Я превращалась в световую точку и летала среди множества таких же разноцветно светящихся точек. Мы закручивались по спирали в воронку, которая являлась дверью и выводила в иное измерение.

Был еще один странный сон, касающийся Индии: меня спрашивали о моей поездке, и я делилась своими впечатлениями, рисуя в воображении те места, где была. Проснувшись, я думала о том, кто же меня все-таки спрашивал. Может, меня так использует оккульт – нал полиция, просто как средство информации, или совсем другая, более земная организация? Мне больше не хотелось, чтобы меня так использовали, я стремилась осознавать все свои действия. Я училась «верить не веря» приходящим «знакам» – они разные и передаются от разных источников. Например, неизвестно кто мне сказал в медитации: «Прими посвящение», – живой Учитель об этом ничего не знал. Я вспоминала текст давнего послания и думала: «Может быть, он истинен?» «…И нет в ее душе барометра такого, чтоб точно она определяла, откуда то идет…» Я стала еще более осторожной, стараясь определить источник передаваемых мне знаков. Я стала много думать о том, что так сильно влияет на людей, почему некоторые так легко становятся фанатиками. Я вспоминала друзей, знакомых, одна из них стала последовательницей системы П.К.Иванова, считая его Богом, не признавала больше ничего и никого. Другой целитель закончил медицинскую академию, лечил людей старинным методом прижигания полынными палочками, но после того, как его сын дважды чуть не погиб, стал ортодоксальным христианином, готовым за веру пойти в инквизиторский поход. Еще один человек, очень умный и щироко образованный, стал поклоняться Деве Марии и, мягко сказано, – ругать целителей, астрологов, ре-риховцев, йогов и т. д. Печальная картина осуждения того, что мы не понимаем, такие отношения приводят только к войнам – «кто не со мной, тот против меня»… Любое слово, мысль, действие, настроение имеет свое общее энергетическое поле, через слово можно связываться с этим полем, если произносить слово осознанно, медитативно. Например, слово «свет», абстрактное слово, если не иметь в виду освещение, соединяет с такими высокими энергетическими потоками, что дает поддержку любому человеку, который сможет настроиться на этот поток. Понятие «свет» будет существовать всегда, пока будут существовать солнце и человек, а понятия религиозного, идеологического плана, как и мода, могут приходить и уходить, их энергетические поля – эгрегоры будут возрождаться и умирать. В. Мор-щинин в «Энциклопедии йога, экстрасенса, контактера» дает такое определение эгрегора: «Эгрегоры – астральные существа, которые порождены мыслью и волей людей. Поначалу представляют из себя нечто вроде астрального клише магической цепи, то есть сообществом людей, объединенных одной волей. Постепенно, окрепнув, начинают жить самостоятельной жизнью по тем законам, которые его породили». Поэтому абстрактные слова имеют большую энергию, чем конкретные. Их поля как бы вибрационно тоньше. Я с уважением отношусь и к христианству, и к буддизму, и к кришнаизму и т. д. Но это слова менее абстрактные, более вещественно точные, эти духовные учения имеют большие эгрегоры, но вследствие определенного разъединения в более конкретных вещах, как обряды, молитвы и т. п., обладают более грубой энергетикой, чем отвлеченные понятия, допускаемые и принимаемые любым человеком. В медитациях верующий в Христа увидит снизошедшего к нему Христа, верующий в Будду увидит Будау, кришнаит увидит Кришну. То есть, чтобы получить энергию от религиозного эгрегора, необходимо быть искренне верующим, тогда человек посылает свою индивидуальную энергию данному религиозному эгрегору, а эгрегор обратно качественно измененную энергию посылает человеку. Пока человек верит, происходит их взаимообмен энергиями, и, имея такой постоянный источник энергии в вере людей, эгрегор является далеко не иллюзорным и способен быть само – стоятельно осознающей единицей. Но если его сравнивать с тем, что существует в реальности независимо от мыслей и воли людей, то есть то, что ими не создано, то данный религиозный эгрегор просто обладает слабой энергией и в сравнении с независимо осознающей энергией может быть принят как иллюзия. Так что понять свой мир описания – значит понять все свои иллюзорные зависимости, воздействия сложившихся эгрегоров. Один из преподавателей медитации написал мне в письме про «астральные тренажеры, в которых мы иногда остаемся и после покидания физического тела», они созданы нашим логическим умом. Иллюзорны ли они? Все, что не имеет энергии, иллюзорно. Реальный мир – «это мир, порождающий энергию; он представляет собой противоположность призрачного мира иллюзии, где ничто не порождает энергию, как бывает в большинстве наших снов, заполненных вещами без энергетического потенциала» (К. Кастанеда. Искусство сновидения). Сновидящий, стремящийся к трезвости видения, имеет дело с реальными областями, так как «верит» не «веря», и это не дает ему возможность увлечься видимым и блуждать в своей галлюцинации. Хотя опасности такого рода существуют, и Шри Ауробиндо описал это в «Беседах с Павитрой». В астральном плане мы можем иметь «дело с непроизвольным самообманом, ведь на витальном (астральном) плане видят то, что желают видеть ментально. Это сложное и чудесное царство, где истина и ложь безнадежно спутаны».