– Чего тогда вы так расстроены? – спросила она. Ее уже весьма утомил рассказ о семье Потемкиных. – Найдется и в этот раз…

– В данный момент немного другая ситуация, – пояснил мужчина. – Голова господина Потемкина на вес золота, поэтому на его характер и капризы все готовы закрыть глаза. Если с ним что-нибудь случится, человечеству не на что будет рассчитывать, – замогильным голосом подытожил мужчина.

– Ну хватит! Не давите на психику! – взорвалась Антонина. – Я бы открыла вам, где он прячется. Но я не знаю! Это правда! Вы так его, видимо, допекли, что ваша надежда всего человечества, рискуя сломать шею, сиганула в окно! Я тут при чем?

– Вспомните, о чем вы говорили? Может, появится хоть какая-то зацепка? – Мужчина не мог скрыть своего разочарования.

– Он рухнул мне на голову. Я упала. Он поднял меня с земли, извинился и спросил, все ли со мной в порядке. Вот и все! Вы не поверите, но ни про себя, ни про то, что он должен спасти человечество, господин Потемкин мне не сообщил. Плохо это или хорошо – не знаю, но вот не доложил! – развела руками Антонина. – И я тогда была, знаете ли, в несколько шоковом состоянии. Представьте себе: вы любуетесь звездным небом, а в это время вам на голову падает тяжеленный мужик. Нормально?

– Это на Потемкина не похоже, – задумался мужчина.

– В смысле? – не поняла Тоня.

– Если он решил, что причинил кому-то вред, он бы помог, как-то поучаствовал. К тому же не прошел бы мимо красивой женщины, – объяснил он.

Антонина молча уставилась на него.

– Извините, что-то я туплю, – наконец произнесла она. – Видимо, у меня двойное сотрясение мозга. Красивая женщина – это я? Не думала, что сейчас выгляжу так привлекательно…

– Я искренне, – стукнул себя кулаком в грудь мужчина и протянул ей широкую ладонь, выдавая вторую государственную тайну, а именно, свое имя: – Лев Николаевич Капустин, подполковник.

– Ого! Подполковник! – по-своему отреагировала Жанна, принимая стойку гончей, почуявшей дичь.

– Но, надеюсь, что скоро получу полковника, особенно если удастся помочь сохранить жизнь Потемкину. Это для меня сейчас самое важное задание.

– А ведь он помог мне, вы правы! – достала из кармана деньги Антонина, не в силах больше скрытничать. – Вот…

– Узнаю Трофима Даниловича, – подполковник хмуро посмотрел на пачку денег.

– Надеюсь, вы понимаете, что он мне это дал не за молчание, а за нанесение физического и морального ущерба? Заберете как улику? – спросила Антонина.

– Конечно, нет! Это ваши деньги, раз он так решил, – ответил Лев Николаевич.

– А насчет его увлечения женщинами… Так ему не до этого было, да и я в чужом халате выглядела не роковой красоткой, – добавила Тоня.

– Это точно, – согласилась медсестра Жанна. – Эх, говорила я тебе, пойдем в палату! Как чувствовала… На секунду нельзя одну оставить, есть такие бедовые люди, сразу во что-то вляпываются.

– И еще он сказал, что свяжется со мной, чтобы убедиться, все ли со мной в порядке, – честно ответила Тоня. – Но я не уверена, что он позвонит.

– Как он узнал ваш номер телефона? – тут же зацепился подполковник.

– Я сама сказала, но господин Потемкин не записал, так что мог и не запомнить.

– Господи! Да он тысячи чисел способен запомнить! – всплеснул руками подполковник.

– Ему незачем звонить. Он видел, что со мной все хорошо, и денег дал достаточно, чтобы больше не беспокоиться, – пояснила Тоня, не зная, рада она будет или огорчена, если Трофим не позвонит.

– И все-таки… Это единственная зацепка. Если Потемкин позвонит, скажите, что у вас из-за него большие проблемы со здоровьем, что нужна дорогостоящая операция. А сразу вы не поняли, потому что находились в шоковом состоянии. В общем, придумайте что-нибудь и давите на жалость!

– Я не смогу обманывать! Это нехорошо! – стала сопротивляться Антонина. – Вы к чему меня подталкиваете?

– Это будет ложь во спасение! Возможно, Потемкин захочет встретиться с вами. Тогда мы его и возьмем. – У Льва Николаевича загорелись глаза.

– А я буду в роли живца, – поняла Антонина. – Так это у вас называется?

Подполковник кивнул.

– Хорошо, – согласилась Тоня. – Но если ваш ученый действительно так умен, как вы говорите, то вряд ли он мне поверит и назначит встречу. Он догадается, что меня используют.

– Других зацепок у нас все равно нет, – сказал подполковник и только сейчас заметил медсестру, все еще стоящую по стойке «смирно».

– Вольно! – приказал он, но тут же поправился: – То есть расслабьтесь.

Жанна опустилась на стул и положила ногу на ногу. Подполковник, не мигая, уставился на ее соблазнительные колени.

– Есть ли у вас здесь буфет? – наконец произнес он. – И что вы делаете сегодня вечером? То есть днем. Ночью. Тьфу! Я совсем запутался…

– И буфет есть… и освобожусь сразу же, как скажете, – ответила Жанна, пленительно улыбаясь.

Антонина с удивлением посмотрела на нее. Жанна перехватила ее взгляд и фыркнула:

– День сегодня такой… Надо ловить момент! На тебя из окна ученые планируют, а меня вот подполковник приглашает. Только твоего кавалера еще найти надо, а мой тут, рядышком! Ох, надо еще кое-что получить от жизни, пока не упал этот метеорит! – И она, взяв под руку «обрушившееся на нее счастье», вышла из ординаторской, покачивая бедрами.

Антонина смотрела им вслед открыв рот.

Вернувшись в палату с твердым намерением поспать хотя бы два-три часа, Антонина снова забралась под одеяло. Но сон не шел. Антонина открыла глаза и уставилась в потолок. Прокручивая одно за другим события сегодняшней ночи, Тоня решила проанализировать всю полученную информацию, разложить ее по полочкам и выработать план действий. Но мозг работал медленно, словно старый процессор, не выдерживающий нагрузки. Мысли ворочались с трудом в голове, словно набитой ватой, как серебряная ложечка в сильно засахаренном меду – того и гляди согнется.

Незаметно наступило утро. За окном посветлело. Медсестра принесла лекарства и забрала баночки с анализами. Начался врачебный обход.

– Господи! Белоярцева! А это у вас откуда?! – воскликнул врач, мужчина средних лет с сильно косящими глазами, заметив на Тоне свежие синяки. – При поступлении в наше отделение этого не было. У меня отличная зрительная память. Да и в истории болезни все зафиксировано. Если вы решите заявить, что мы тут по ночам избиваем больных, так у вас ничего не выйдет!

– Нет, нет, – поспешила успокоить его Тоня. – Вы тут совершенно ни при чем! Это я сама нашла приключение на свою голову, вернее, оно меня нашло.

– Ночью в больнице? – удивился доктор. – Это где ж можно было получить такие синяки?

– Я на улицу подышать вышла, – вяло ответила Тоня. – Подвернула ногу и упала.

– А головой ударялись? – поинтересовался доктор.

– Да, но не сильно, – ответила Тоня, пытаясь смягчить ситуацию.

– Плохо. Очень плохо. После сотрясения мозга даже слабый удар может вызвать осложнение, – пояснил доктор.

– Думаю, обойдется, не надо меня пугать. Я хочу выписаться, и вы не можете меня задерживать, – твердо заявила Антонина.

– Вы не должны так уйти! Травма головы – это всегда серьезно и непредсказуемо. Надо хотя бы трое суток провести под наблюдением врача. Тем более вот и новые синяки… Рентген бы сделать, – попытался остановить ее врач, но Антонина была непреклонна.

– Мне необходимо уйти по серьезным личным обстоятельствам. – Тон, которым она произнесла эти слова, давал понять, что Антонина выйдет из больницы в любом случае.

Врачу оставалось только вздохнуть и развести руками.

Через два часа она получила выписку из истории болезни.

Антонина зашла попрощаться к Жанне.

– Марина не объявлялась? Не искала меня? – спросила она.

– Ночью в отделении было тихо, никто тебя не искал, – сказала Жанна, поправляя прядку волос.

– Ага! Тихо! – засмеялась ее напарница. – Такие стоны из ординаторской неслись, ого-го!