Мартин Кризи, болельщик «Юнайтед» с тридцатилетним стажем, сказал мне, что он боялся, что это будет концом Кантоны на «Олд Траффорд», – он полагал, что английская пресса ополчилась на футболиста именно из-за того, что тот был иностранцем. Кризи говорил: «Когда Эрик атаковал того идиота из стана „Пэлас“, я, должно быть, был единственным болельщиком „Юнайтед“, который остался сидеть на месте, не веря своим глазам и думая: неужели это будет последний раз, когда мы видим величайшего гения „Юнайтед“ со времен Джорджа Беста? Фанаты „Юнайтед“ были слишком заняты, бурно радуясь мести Эрика, чтобы подумать о том, что озаботило меня. Люди то и дело говорят об искоренении расизма в футболе. Полное лицемерие. Если бы Эрик был англичанином, обрушился ли бы на него такой мощный поток грязи – особенно со стороны прессы? Конечно, нет».
Помимо девятимесячной дисквалификации, Кантона был приговорен к двум неделям тюрьмы, замененным по апелляции на 120 часов общественных работ. Его также оштрафовали на 20 000 фунтов. Именно во время пресс-конференции после подачи аппеляции он уклончиво назвал британскую прессу «стаей чаек, следующих за траулером».
Поездка Ферги в Париж, чтобы разыскать Короля в изгнании и убедить его в том, что его будущее все еще связано с «Олд Траффорд», была одним из ключевых шагов за все время его пребывания на посту тренера. Это также часть легенды – включая рассказ о том, как он вскочил на чужой мотоцикл и приехал на переговоры в кафе.
По прибытии во французскую столицу Ферги, конечно, пришлось потрудиться. Не всегда вспоминают о том, что Кантона летом 1995 года фактически попросил о переходе – так он отреагировал на шумиху, поднявшуюся после того как выяснилось, что он принял участие в тренировочном матче против «Рочдейла». Хотя та игра состоялась за закрытыми дверями на тренировочной базе «Юнайтед», оказалось, что это нарушало условия дисквалификации, и Футбольная ассоциация начала расследование. Босс убедил его в том, что все будет хорошо, если они оба будут твердо верить в «Манчестер Юнайтед» – в то, что клуб снова станет лучшим в мире.
Ричард Вильямс объяснил это в типичном для него изящном стиле: «Попросив о переходе, Кантона пошел не против клуба, а против английского футбола. Он уехал в Париж, очевидно, намереваясь поговорить с представителями других клубов. Той весной ему посулил четыре миллиона двести тысяч фунтов стерлингов Массимо Моратти, который в то время стал президентом „Интернационале“. Вместо этого Кантона подписал новый контракт, чтобы остаться на „Олд Траффорд“, за три миллиона фунтов на три года. Но предполагалось, что он думал о предложении Моратти, когда раздраженно попросил о переходе.
Сэр Алекс Фергюсон полетел в Париж, где уговорил Кантону остаться в клубе. Однако, по правде говоря, Кантона и сам знал, что в Англии он нашел место, где его талант мог полностью раскрыться. В Италии все было бы совсем по-другому. В Премьер-лиге таланты Кантоны заиграли всеми гранями. В Серии A он не выделился бы до такой степени, если вообще смог бы это сделать. Стиль его игры был бы принят там хорошо, но взрывной характер подвел бы его, скорее всего, фатально».
Есть мнение, что Кантона, который был лучшим в Англии, не смог бы добиться того же в Европе, и что он знал это и поэтому остался из соображений личной выгоды.
А вот то, что Ферги совершил летнюю поездку во Францию в 1995 году не только из соображений личной выгоды, но и потому, что восхищался человеком, находившимся на грани взрыва, – это не вызывает сомнений. Естественно, босс был расстроен и изумлен тем сумасшедшим инцидентом на «Селхерст Парк». Он признался, что не видел стычки и понял, что именно произошло, только когда неоднократно пересмотрел видеозапись, после того как вернулся домой в Манчестер в четыре утра следующего дня.
Это была годовщина со дня рождения Роберта Бернса, которую гордый шотландец не забудет никогда. Много лет спустя Ферги, признав, что увиденное им на видео было «довольно ужасно», сказал: «За годы, прошедшие с того момента, мне не удалось вытянуть из Эрика объяснение этому эпизоду, но, мне кажется, он потерял самообладание, потому что разозлился на самого себя из-за удаления с поля и был раздосадован бездействием арбитра (в случаях, когда игроки Пэлас фолили на нем). Все это вместе взятое и вывело его из себя».
Но у него никогда не было и малейшего сомнения в том, что он и «Юнайтед» сделают все возможное, чтобы удержать француза у себя. Эрик был его талисманом, человеком, который имел вес, и теперь настало время отплатить ему, время, чтобы поддержать экстраординарного футболиста, который помог мечте Ферги воплотиться в реальность. И его усилия окупились, так как после дисквалификации Кантона оставался в «Юнайтед» еще почти два года. Позже, признавая, что в его решении остаться ключевую роль сыграла любовь к «Юнайтед» и болельщикам, Кантона сказал: «Здесь я ощущаю в себе бунтарский дух и энергию юности. Возможно, время разлучит нас, но никто не может отрицать, что здесь, за окнами Манчестера, живет безумная любовь к футболу, веселью и музыке».
Босс не сомневался в том, что поступил правильно, сражаясь за Кантону, ведь ему пришлось увидеть, как «Юнайтед» пострадал из-за этого неприятного инцидента.
В начале 1995 года дела у Ферги, казалось, шли хорошо. Он стал командором Ордена Британской империи, а «Юнайтед» за 7 миллионов фунтов стерлингов купил у «Ньюкасла» Энди Коула и намеревался третий раз стать чемпионом Премьер-лиги. Но «красным дьяволам» не удалось выполнить намеченное после 25 января, и ничья с «Вест Хэмом» в последний день сезона, а также проигрыш в финале Кубка Англии «Эвертону» означали, что шкаф с трофеями на «Олд Траффорд» впервые за пять лет будет пустовать.
Ферги скрипнул зубами и сказал: «Я думаю, что это обусловлено тремя играми, которые мы провели дома [с 15 марта по 17 апреля]. Ноль-ноль с „Челси“, ноль-ноль с „Тоттенхэмом“ и ноль-ноль с „Лидс Юнайтед“. Мы отстали от чемпиона всего на одно очко, и никто не переубедит меня в том, что он [Кантона] не смог бы забить один гол в одной из этих трех игр».
Но Король вернулся на вершину турнирной таблицы – а с ним и Ферги и «Юнайтед». И, как всегда, он возвратился в направленных на него лучах света. Однако вновь вышел на футбольное поле не в матче против каких-то середняков – нет, возвращение великого человека состоялось в домашнем противостоянии с «Ливерпулем», матче, который традиционно считался одним из двух самых серьезных игр «Юнайтед» в чемпионате (вторым таким матчем была ответная игра на «Энфилд»).
Кантона вернулся 1 октября 1995 года; он вышел, выпятив грудь и подняв воротник футболки, улыбаясь и приветствуя поклонников, которые поддержали его. «Красные дьяволы» шли вторыми в чемпионате, и Ферги высказал мнение, что возвращение Эрика – тот стимул, который был им необходим, для того чтобы снова подняться на вершину таблицы, где, по их мнению, было их законное место.
Играя против взбудораженных конкурентов, Кантона не мог не чувствовать напряжения игры, ее нерв, но все же сумел создать голевой момент для Ники Батта через две минуты после начала игры, а затем реализовал пенальти за снос Райана Гиггза и спас ценное очко, сведя матч вничью – 2:2. У гостей дубль сделал Робби Фаулер.
Еще до возвращения Кантоны «Юнайтед» изо всех сил пытался догнать взобравшийся на вершину турнирной таблицы «Ньюкасл» Кевина Кигана. И Эрик – как и вспышка гнева Кигана – пришел на помощь клубу. Француз забил единственный гол «Вест Хэму» 23 января 1996 года и положил начало серии из шести побед, кульминацией которой стала очень важная победа над «Ньюкаслом» 4 марта. Почти неизбежно Эрик стал голеадором, и Ферги неизменно бросался поздравлять его с очередным забитым мячом. Босс знал о том, что он в долгу перед этим замечательным футболистом.
Девять дней спустя «Юнайтед» наконец настиг «Ньюкасл», сыграв 1:1 с «Куинз Парк Рейнджерс»; после этого «красные дьяволы» уже не оглядывались назад. Это был удивительный результат, если учесть, что в свое время они отставали от «Ньюкасла» на 13 очков. Но благодаря трем факторам – смелости, гениальности Кантоны и моральному прессингу, который Ферги оказывал на нервного босса «Ньюкасла» Кевина Кигана, – они ликвидировали огромный дефицит очков.
