Вскоре Кантона успокоился и стал забивать голы и создавать их. Свой первый мяч за «Юнайтед» Кантона забил 19 декабря 1992 года в ничейном матче против «Челси», а второй – неделю спустя, на второй день Рождества, в матче против «Шеффилд Уэнсдей», в котором «Юнайтед» заработал очко, проигрывая к перерыву 0:3.
В последующие несколько недель «красные дьяволы» забили пять безответных мячей в ворота «Ковентри» и разгромили «Тоттенхэм» со счетом 4:1 – и в обоих матчах Кантона забил по голу. Он привел «Юнайтед» на вершину турнирной таблицы, где клуб и оставался на протяжении пяти лет игры за него Кантоны, исключая период его дисквалификации.
Тень, которую бросал Кантона на «Олд Траффорд», можно увидеть, если вспомнить о том, что сезон 1994/95 года – на этот период пришлась его дисквалификация за тот позорный прием кунг-фу, – был единственным из пяти сезонов этого игрока в футболке «Юнайтед», когда манкунианцы не выиграли чемпионат и вообще не завоевали ни одного трофея. В тот первый сезон темная сторона француза стала заметна, когда он плюнул в болельщика по возвращению в «Лидс»; за этот неблагоразумный поступок федерация футбола оштрафовала его на тысячу фунтов.
В первые два сезона Эрика на «Олд Траффорд» «Юнайтед» совершил удивительный рывок – в 1993 году клуб стал первым чемпионом основанной Премьер-лиги, опередив конкурентов на десять очков. В этой связи стоит вспомнить, что когда Кантона только пришел на «Олд Траффорд», клуб отставал от «Норвича» на целых шесть очков! Тот прорыв к титулу очень поспособствовал Ферги в его стремлении стать в «Юнайтед» такой же великой фигурой, как сэр Мэтт Басби, но этот прорыв был также очень приятен и для Эрика, потому что он вписал свое имя в анналы футбольной истории Британии, став первым – и на момент публикации этой книги остающимся единственным – игроком, который выиграл подряд два чемпионата Англии в составе двух разных клубов.
В тот первый сезон Кантона забил девять голов в 22 играх Премьер-лиги; во втором сезоне он привел «Юнайтед» к еще более значительному успеху, забив 25 голов в 48 матчах и обеспечив команде ее первый дубль. Были даже надежды и на первую тройную победу, но «Астон Вилла» переиграла «красных дьяволов» на «Уэмбли» в 1994 году в финале Кубка Лиги со счетом 3:1.
Успешно реализованный Кантоной пенальти в игре с «Челси» помог «Юнайтед» добиться спокойной победы в финале Кубка Англии и сделать дубль. А на сладкое Ассоциация профессиональных футболистов признала Эрика футболистом года; кроме того, новый тренер сборной Франции Эме Жаке назначил его капитаном после нескольких лет отлучения от национальной команды.
По словам легендарной кинозвезды Джеймса Кагни, Эрик был, конечно, «на вершине мира» – и его босс Ферги тоже. Эти двое попали в полосу везения, которая, похоже, не кончалась: ставка Ферги на француза изменила клуб и преобразовала «Юнайтед» в мощную футбольную силу.
Но в третий сезон Кантоны на «Олд Траффорд» случилась неприятность – большая, большая неприятность. В детстве Эрик украшал стены своей спальни фотографиями единственного и неповторимого Брюса Ли. Несколько лет спустя поклонники «Манчестер Юнайтед» посмеялись бы, если бы им рассказали о кумире Француза – посмеялись бы и снисходительно покачали бы головой. Но зимним вечером 1995 года они поняли, почему человек, который стал их главным героем, ударил в прыжке ногой болельщика, движимый духом бунтарства и стремлением к победе.
Эрик будет неизменно ассоциироваться с этим ударом в стиле кунг-фу во время матча с «Кристал Пэлас» 25 января 1995 года. Это было поворотным, решающим моментом его карьеры. Девятимесячная дисквалификация Эрика не просто стоила «Юнайтед» побед в Лиге и кубке – на самом деле она оставила клуб вообще без трофеев в то время, когда команда, пожалуй, была способна выиграть все, что можно, и, возможно, была самой сильной за все время правления Фергюсона. И все же имелся в этом и неожиданный плюс: впервые в карьере Кантоны нашелся человек, который поддержал его, когда большинство других призывали к его отчислению из команды.
Возможно, это было решающим моментом и в тренерской карьере сэра Алекса в «Юнайтед». Босс поставил свою репутацию на карту ради непостоянного француза и показал, каким выдающимся тренером он стал, так или иначе сумев отстоять Кантону. И если сэр Мэтт в конечном счете не смог спасти Джорджа Беста от самого себя, то Ферги действительно не дал Кантоне потерпеть крах. Если бы Эрик во время дисквалификации уехал в миланский «Интер», кто знает, что могло бы случиться.
Остепенился ли бы он и изменился бы на «Сан-Сиро», или внезапно потерял бы тот нерв, который делал его таким неординарным игроком? Скорее всего, за его неблагоразумным поступком на «Селхерст Парк» быстро последовали бы и черные метки в «Интере» – и, возможно, его навсегда отлучили бы от футбола.
Ферги спас Эрика – и свою собственную развивающуюся команду, – продемонстрировав удивительную лояльность по отношению к игроку. В лице Алекса Фергюсона Кантона наконец нашел единственного тренера в своей футбольной карьере, который умолял его остаться частью его футбольного клуба.
Через четыре минуты после начала второго тайма матча Премьер-лиги против «Кристал Пэлас» – в итоге игра закончилась со счетом 1:1 – Кантону удалили с поля за удар защитника Ричарда Шоу. Когда Эрик уходил с поля, двадцатилетний болельщик «Пэлас» Мэтью Симмонс спустился с трибуны, чтобы высмеять игрока. Обозленный оскорблениями Кантона нанес Симмонсу удар ногой в стиле кунг-фу, а затем обменялся с ним еще несколькими ударами.
Оглядываясь назад на этот инцидент, стоит сказать, что, конечно, нет никаких оправданий тому, что Кантона в своей одержимости Брюсом Ли несколько переборщил. Несомненно, Симмонс вел себя недостойно, но ведь словесные оскорбления звучат в футболе всегда.
Один посвященный человек из стана «Пэлас» уверяет меня в том, что Симмонс, двадцатилетний предприниматель-стекольщик и жертва нападения Кантоны, не был преданным болельщиком клуба, каким его обычно изображали. На самом деле, говорят мне, его «первой любовью» был вовсе не «Пэлас», а «Фулхэм», и, после того как Симмонсу пожизненно запретили появляться на «Селхерст» за участие в этой стычке, он возвратился на «Крэйвен Коттедж».
Симмонс утверждал, что он сказал Кантоне лишь следующее: «Прочь, прочь, прочь! Пошел вон, Кантона, это тебе хорошая вздрючка». Кантона же настаивал на том, что это были расистские высказывания, а именно: «Вали обратно в свою Францию, французский сученыш!» Симмонс остается непреклонным, в интервью, данном им газете The Observer в 2004 году, он сказал: «Ради бога, по его мнению, ничего хуже того, что я сказал, сказать нельзя, не так ли? Но его слова совершенно необоснованны. Этот человек – подонок. Как он может обвинить меня в том, что я такое сказал? Откуда исходят эти порочащие меня утверждения? От него! Это разрушило мою жизнь, и именно поэтому это непростительно».
Впоследствии Симмонс стал одним из самых узнаваемых и ненавистных людей в Великобритании: этот эпизод стоил ему работы, некоторые члены семьи стали игнорировать его, а репортеры преследовали.
Большинство комментаторов направили свои стрелы против Кантоны, назвав его поступок позорным. Однако два известных человека думали иначе: Джимми Гривз из The Sun и Ричард Вильямс из The Independent on Sunday. Гривз написал: «Мы услышали много об ответственности Кантоны. А как насчет того, чтобы проанализировать ответственность Симмонса и любого сквернословящего хулигана, который думает, что за свои десять фунтов имеет право сказать человеку все, что ему вздумается, оскорбить, высмеять, плюнуть и вообще демонстрировать такое поведение, за которое вне стадиона его уже давно упрятали бы за решетку?»
А Вильямс считал, что «действия Кантоны были вызваны настоящей провокацией». «Вам не нужно долго и упорно вглядываться в Мэтью Симмонса из Торнтон-Хиз, – писал журналист, – чтобы придти к выводу, что единственная ошибка Эрика Кантоны состояла в том, что он перестал его бить. Чем больше мы узнаем о мистере Симмонсе, тем больше нападение Кантоны начинает выглядеть как инстинктивное выражение безупречного морального суждения».
