Я взглянула на часы, слепо моргая, и задохнулась, увидев, что почти семь вечера. Я прыжком вскочила с кровати. Ноги подкосились, но я удержала равновесие и направилась в ванную. Я уже опаздывала, и мне нужно было поторопиться, иначе я не успею вовремя.

Быстро приняв душ и высушив волосы, я схватила белый пакет, висевший на двери гардеробной, и вытащила оттуда желто-коричневое платье. Скользнув в туфли, я быстро побежала в ванную сделать легкий макияж. Меня слабо волновало это, но я была слишком нервной и чувствовала, что должна сделать это, зная, что там, куда я собираюсь, это принято. Я зачесала часть волос назад и скрепила их заколкой, позволяя остальным рассыпаться по спине. Несколько локонов болтались около лица, и я просто забросила их назад, коротко взглянув на свое отражение.

Я все еще была собой, хотя выглядела старше и более взрослой, потому что прошло время, и немедленно задумалась, изменился ли Эдвард. Я размышляла, что он делает, это все еще тяжело давил на мой разум. Думает ли он обо мне? Гадает ли он, что стало со мной? Спрашивает ли кого-нибудь?

Вздохнув, я выключила свет и вышла, понимая, что нет времени задаваться вопросами, на которых все равно нет ответа. Конечно, я могла спросить, и Эсме рассказала бы мне правду, но часть меня боялась услышать ее. Прошло так много времени, и мы официально были дольше в разлуке, чем вместе. Может ли он все еще любить меня?

Дорога до Сан-Франциско казалась вечностью, каждая секунда толкала меня на край дальше, чем предыдущая. Парковка перед художественной галереей около Калифорнийского Колледжа Искусства была переполнена, огромное количество машин заставило меня нервничать, но я боролась с собой. Припарковавшись, я медленно пошла к зданию, притормозив у двери, где стоял мужчина с пачкой бумаги в руках.

– Имя?

– Изабелла, – быстро сказала я, прежде чем, заколебавшись, сделала глубокий вдох. – Изабелла Смит.

Он пролистал свои бумаги. Я прикусила губу, все еще нервничая при упоминании своей фамилии, как и весь прошлый год. Это была одна из тех вещей, которые предложил Алек, давая мне новую личность для начала моей жизни в Калифорнии. Он сказал, что имя Изабелла должно остаться прежним, потому что возникнут подозрения, если я начну вспоминать, как меня зовут, и изменил мою фамилию на самую часто встречающуюся в стране. В Америке были сотни Изабелл Смит, так что, если кто-то узнает мой псевдоним, найти меня будет очень сложно. Надеюсь, это займет так много времени, что, когда они найдут меня в конечном итоге, это будет уже не нужно. Это была основная причина, по которой я разорвала все контакты со всеми, кроме Алека, боясь, что любой вид связи с остальными выведет на меня агента Ди Фронзо.

– Да, мисс Смит, – сказал мужчина, улыбаясь и приглашая меня войти. – Ваш гость уже прибыл.

– Спасибо, – ответила я, входя в галерею.

Освещение было теплым, атмосфера благожелательная, из колонок на заднем плане лилась спокойная музыка, но я чувствовала себя не в своей тарелке среди всех этих людей в причудливой одежде. Они бродили вокруг, оценивая предметы искусства на платформах и украшающих стены, тихо беседуя друг с другом и попивая шампанское.

Я медленно прошла по галерее и, возвращаясь назад, услышала смешок. Звук внезапно немного успокоил мою нервозность. В углу стояла Эмили, рядом с мужчиной в синем костюме, и они оба смотрели на знакомые рисунки. При виде них по моему телу прошла волна тепла, сердце почти остановилось, когда я прочитала маленькую подпись. Автор: Изабелла С.

Выставка в галерее Сан-Франциско обычно демонстрировала работы известных художников, заканчивающих образование студентов и штатных сотрудников, но одна из

профессоров, покоренная моими рисунками, послала их туда. Они сомневались, но, после долгих убеждений, взяли две работы – абстракцию и пейзаж, послав мне приглашение на две персоны на открытие. Эмили была в экстазе, когда я пригласила ее, потому что, очевидно, втрескалась в кого-то из колледжа Сан-Франциско, кто тоже должен был быть там. Я ничего не знала о нем, но, основываясь на языке ее тела и флиртующим смешкам, предположила, что этот мужчина в синем костюме он и есть.

– Изабелла! – обрадовалась она, увидев меня, и помахала рукой, приглашая присоединиться. Мужчина повернулся и широко улыбнулся, демонстрируя глубокие ямочки на щеках и превосходные белые зубы. У него была бронзовая кожа и темные волосы, глаза были черными и загадочными.

– Привет, – пробормотала я.

– Добрый вечер, – сказал мужчина.

– Изабелла, это Сет Клируотер. Сет, это моя подруга, Изабелла, я тебе о ней рассказывала, – сказала Эмили.

– Изабелла? – спросил он, глядя на рисунок и опять поворачиваясь ко мне.

ДН. Глава 75. Часть 7:

Я кивнула, и его улыбка стала еще шире, чем раньше.

– Ты исключительна.

– Спасибо, – ответила я.

Он протянул мне руку. Я осторожно взяла ее и напряглась, когда он поднес ее ко рту, слегка целуя тыльную сторону руки.

– Рад познакомиться, – сказал он.

– Я тоже, сэр, – покраснела я от комплимента.

– Не нужно называть меня «сэр», – сказал он, отпуская мою руку. – Мы здесь равны. Каждый из нас любит искусство, и в этом мире никто из нас не является старшим. Так что, пожалуйста, зови меня просто Сет.

– Сет художник, – сообщила Эмили. – Я слышала, что он реально хорош.

– Ты добра, но я не так хорош. Я недостаточно хорош, чтобы мои работы выставлялись после первого года обучения, – со смехом сказал Сет.

Мой румянец усилился, и я попыталась ответить что-то вежливое, но кто-то позвал меня по имени. Обернувшись, я увидела моего профессора, стоящую неподалеку с группой людей, в которых я узнала остальных своих одногруппников. Она помахала мне, и я извинилась, нерешительно приближаясь к ним.

Вечер прошел как в тумане, я бродила сквозь толпу, изредка подходя к группам, чтобы люди могли встретиться с автором картины. Я слышала бесчисленное множество теорий по поводу моей абстракции, некоторые были так далеки от правды, что я с трудом сдерживала смех, и встречалась с дюжинами других художников, чьи работы могли быть так же представлены на выставке.

Эмили в какой-то момент исчезла, но я едва заметила это среди хаоса, так много другого забирало мое внимание и отвлекало меня. Это было намного больше, чем я ожидала, я получила так много восхвалений за то, во что вложила свою душу, и, когда вечер подошел к концу, я словно парила в воздухе.

Я стояла перед своей абстракцией, где раньше видела Эмили, когда кто-то за моей спиной кашлянул. Обернувшись, я увидела, что за мной наблюдает Сет Клируотер. Его присутствие застало меня врасплох, потому что я считала, что с ним Эмили. Он улыбнулся и встал рядом, глядя на стену.

– Не солгу, если скажу, что это великолепно, – сказал он.

– Что ты видишь? – с любопытством спросила я.

Он пожал плечами, продолжая рассматривать картину.

– Это напоминает мне то, что я сказал раньше, – через секунду сказал он. – Как мы все похожи, когда смотришь на общую картину.

Я взглянула на рисунок, занервничав от того, что он был близок. На ней была сфера, темная в середине, синий смешивался с черным. Сферу окружали образы разного цвета и формы, и все они закручивались в хаотические спирали. Я рисовала это, думая о мире, о людях разных национальностей и цвета кожи, все уникальны сами по себе, но никто из нас не лучше, чем другой. Мы все смешиваемся вместе и вливаемся в черноту – люди становятся неразличимыми, ни один не существует – и в этом нет совершенства, потому что жизнь несовершенна.

– Ты уже продаешь картины? – спросил он прежде, чем я смогла ответить на его анализ.

– Нет, – покачала я головой. – Я не подрабатываю рисованием. Все, что я делаю – это личное, так что не чувствую себя комфортно, отдавая рисунки незнакомцу за деньги.

– Жаль, – ответил он. – Я бы купил вот эту.

Я в шоке посмотрела на него, увидев серьезное выражение лица.