– Конечно, я тебе доверяю, – быстро ответила я, до этого я не понимала, что мои вопросы звучат, как будто у меня были задние мысли. – Я просто спросила. Ну, знаешь, чтобы убедиться.
– Думаю, это лучше, чем просто говорить «хорошо», – пробормотал он. – А я уверен в каждом своем слове. Я не собираюсь тебе лгать, Белла. Никогда.
– Я знаю.
Джаспер сказал Эмметту, чтобы тот следовал за ним, Эмметт закричал «принято» и бросился к пассажирской двери внедорожника. Элис с Джаспером хихикнули, а Розали застонала, закатив от раздражения глаза.
– Похоже, у Розали плохое настроения, – пробормотала я, пока мы забирались в «Вольво» Эдварда.
Он тут же завел машину и начал настраивать радио, пытаясь найти что-нибудь стоящее.
– А я не знал, что у этой суки бывает хорошее настроение, – ответил он, когда, наконец нашел что-то, понравившееся ему.
Он наблюдал за мной краем глаза, пока я пристегивалась, и, поколебавшись, пристегнул и свой ремень. Я улыбнулась и устроилась поудобнее; он впервые пристегнулся по доброй воле. Он застонал и начал ерзать, пытаясь усесться, очевидно, ему было дискомфортно.
– В любом случае, просто игнорируй Розали. Так намного проще.
Он нажал на газ, и мы помчались по аллее, из-под колес летели брызги грязи и гравий.
– И кстати, как тебе моя машина? Я вроде тебя еще не спрашивал, – сказал он, когда мы выехали на дорогу.
– Э-э, да, – ответила я, удивленная вопросом.
Эдвард обожал свою машину, и чужое мнение не считал важным, ведь оно никак не могло изменить его взгляды.
– Хорошая машина. В ней ощущается тепло и что-то родное. И комфорт. Может, потому что она твоя.
Он улыбнулся и кивнул, не комментируя мой странный ответ. Я ничего не знала о машинах, так что это было лучшее, на что я была способна. Эдвард какое-то время рулил молча, изредка он поворачивал, но я никогда раньше тут не ездила и не знала дорогу, а потом он начал беззаботно болтать о всяких вещах, приходящих на ум. О погоде, о телевидении, о музыке… так между нами все и было в последнее время. Мы постоянно говорили о какой-то ерунде, вместо того, чтобы обсудить важное для нас, но мы избегали этих тем. Нам становилось тяжело друг с другом, воздух между нами был напряженным, секреты утомляли.
Приблизительно через тридцать минут он свернул на грязную дорогу и какое-то время ехал по ней, прежде чем подъехать к коричневому забору из досок. Конца его я не видела. Ограда окружала обширный участок деревьев и деревянный дом с белой вывеской «Елочная ферма Спиллмана». Эдвард выключил двигатель, и мы вышли, замечая на окне здания надпись «закрыто». Я медленно подошла к забору и начала рассматривать вывеску.
– Они закрыты, Эдвард, – сказала я, когда он встал рядом со мной.
Вскоре подъехал Джаспер и припарковался рядом с нами, все четверо присоединились к нам.
– Там написано, что двадцать пятого числа они не работают.
– Я знаю, – сказал он.
Я озадаченно глянула на него, а он лишь ухмыльнулся, пожав плечами, будто это ерунда. Он схватился за ограду, подтянулся и быстро забрался на нее, спрыгивая на землю с той стороны. Я наблюдала за ним, а он протянул мне руку, предлагая присоединиться.
– Ты хочешь украсть дерево? – недоверчиво спросила я.
Розали горько хихикнула, подходя к забору.
– Конечно, хочет. Разве теперь не это его работа?
Я застыла, пораженная ее словами, а Эдвард злобно прищурился.
– Иди на х… – выплюнул он. – Ты ни хера не знаешь о том, что происходит, так что заткни свой грязный рот, прежде чем я помогу тебе заткнуться.
– Достаточно, – сказал Эмметт, перекидывая через ограду топор, прежде чем самому перебраться на ту сторону. – Оставьте друг друга в покое. Это Рождество, черт побери. Вы должны друг друга благословлять, или что там предписано.
Вздохнув, я начала карабкаться на доски, но тут меня схватил Эмметт. Я закричала от удивления, когда он поднял меня в воздух, перенес через ограду и поставил на ноги.
– Э-э, спасибо, – пробормотала я, пока Джаспер помогал перелезть Элис.
– Забудь, котенок, – с ухмылкой сказал он, поворачиваясь к Розали.
Она все еще стояла на той стороне и со злостью смотрела на нас, скрестив руки на груди. – Ты идешь или нет, Рози? – спросил он, протягивая руку, чтобы ей помочь.
Она проигнорировала ее, отказываясь от помощи, и пожаловалась, что испортит обувь, если будет тут лазить. Эдвард застонал от раздражения и взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Мы направились к деревьям.
Каждый раз, когда кто-нибудь из нас останавливался и показывал дерево, Эдвард находил в нем какие-то изъяны, решая, что оно для нас недостаточно хорошее. Все ели были или слишком низкие, или слишком высокие, или чересчур толстые, или чересчур тонкие, или слишком много веток, или, напротив, слишком мало. Он критиковал их цвет, форму, но, честно говоря, я не очень понимала, почему – для меня все деревья были одинаковыми.
– А как насчет этого? – спросил Джаспер, останавливаясь у зеленой ели одного с ним роста.
Эдвард глянул на нее и застонал, качая головой.
– Она лысая, – пробормотал он. – Что произошло со сраными иголками?
Я нахмурилась и уставилась на нее, пытаясь понять, о чем он. Ветви были пышными, а судя по выражению лица Джаспера, он тоже не видел проблемы.
– Какой ты привередливый, – пробормотала я, игриво толкая Эдварда локтем.
Он закатил глаза и ухмыльнулся, толкая меня в ответ.
– Без разницы. А тебе что-то понравилось? – спросил он. – Ты еще не сказала ни единого гребаного слова о деревьях.
– Это просто деревья, – резко сказала Розали раньше, чем я успела ответить. – Бери уже одно, и надо отсюда выбираться. У меня болят ноги, б…ь.
– А может, тебе стоило найти нормальную обувь, чтобы не было таких проблем? – выплюнул Эдвард. – Кто, б…ь, надевает высокие каблуки, чтобы срубить дерево?
– А кто, б…ь, ждет до самого Рождества, чтобы сделать это дерьмо? – парировала она. – Если бы ты поднял свою чертову задницу несколько дней назад и сделал это, у нас бы не было проблем!
– А никто не заставлял тебя идти, черт возьми, – злобно сказал Эдвард. – Могла остаться дома.
– Да, и пропустить все веселье? – с сарказмом сказала она.
– Проклятье! – сорвался Эмметт, теряя терпение. – Прекратите это дерьмо! У меня от вас голова скоро будет болеть.
– Ну, если бы ты заткнул свою гребаную подружку, у нас бы не было этих проблем, – выплюнул в ответ Эдвард.
– Никто меня не заткнет, Каллен, – резко проговорила она. – Я сама за себя решаю. И не получаю ни от кого приказы.
– Иди на х… – крикнул Эдвард, напрягаясь, его рука крепко сжала мою, он боролся с гневом.
Я выдохнула и попыталась высвободиться, а Эмметт встал между ними, поднимая руки.
– Слушайте меня! Хватит! – со злостью закричал он. – Я не знаю, кто в вас сегодня вселился, но это уже не игры! Меня от вас тошнит, так что прекращайте это дерьмо. Оба.
Я снова попыталась высвободить руку, от крепкой хватки Эдварда она уже начала болеть, он заметил это и быстро ослабил захват.
– Выбери дерево, Белла, – пробормотал он, по-прежнему отказываясь меня отпускать.
– Э-э, хорошо, – нерешительно сказала я, оглядываясь по сторонам.
Утро началось не очень хорошо, и мне уже хотелось домой, я надеялась, что хоть там дело пойдет лучше. Я случайно заметила ель в нескольких шагах от нас и вздохнула.
– Может, эта?
Он быстро осмотрел ее, а я ждала его вердикта, уверенная, что он будет критиковать и ее, но тут он ухмыльнулся.
– Идеально, – сказал он, покосившись на меня.
– Ты уверен? – спросила я.
Он застонал и покачал головой, а я вспыхнула, поняв, что снова повторила эту фразу.
– Оу, я имею в виду, тогда хорошо.
– Эй, мне дерево нравится, – сказал Эмметт, поднимая топор и небрежным жестом перебрасывая его через плечо.
Вторую руку он поднял, чтобы заслонить от солнца глаза, пока рассматривал ель, решая, как лучше ее срубить. Я с минуту за ним наблюдала, зрелище казалось сказочным, а потом взорвалась смехом, когда поняла, что на нем надета красная клетчатая рубашка, а на лице щетина – он давно не брился. Все удивленно повернулись ко мне, и, я уверена, им бы ситуация не показалась такой смешной, а я от истощения была немного не в себе. И чем дольше я смотрела на Эмметта, тем истеричней смеялась, зрелище было удивительно нелепым. Я начала задыхаться, из глаз брызнули слезы, и я вырвала у Эдварда руку, чтобы их стереть, пока они бежали по щекам.
