– Заткни пасть, – сказал мужчина с сильным акцентом, еще раз нанося мне удар, от чего я полетела на землю.

В защитном жесте я закрыла голову руками и заплакала.

– Пожалуйста! – снова закричала я; мне было все равно, что со мной будет, если они не тронут Эдварда.

Я знала, что он еще жив, и я должна сохранить в нем эту жизнь, чего бы это ни стоило. Его семья достаточно страдала, они все достаточно страдали, а он был слишком важен, чтобы его жизнь оборвалась.

– Господи, пожалуйста! Я люблю его! Пожалуйста, я все сделаю! Не стреляйте в него!

Что-то врезалось в мой бок, и я задохнулась от боли, понимая, что меня ударили по ребрам. Я откашлялась, пытаясь восстановить дыхание и прекратить рыдания, пока продолжала умолять их оставить Эдварду жизнь.

– Все, достаточно, – жестко сказал Джеймс. – Она нужна нам целой. Просто оставьте мальчишку.

Я посмотрела на него, борясь с надеждой, которая вспыхнула от его слов, ведь я знала, что ему нельзя верить. Я наблюдала, как мужчина опустил оружие, и Джеймс подошел ко мне, наклоняясь и хватая меня. Он поставил меня на ноги и внимательно рассматривал, от чего по коже побежал холодок. От его близости меня пронзали волны страха, тело страшно тряслось, но я изо всех сил старалась оставаться спокойной.

Он притянул меня ближе к себе и наклонился, его нос прижался к моей щеке. Я могла слышать его запах, и от этого меня затошнило, я боролась с горечью во рту.

– Он скоро умрет, в любом случае, – тихо сказал он, его дыхание обожгло мою щеку, сама я не дышала. Наконец, он отстранился и ухмыльнулся, подмигнув мне, когда отпустил. Я упала на землю, меня скручивало от рвотных позывов, я была не в силах сдержаться.

ДН. Глава 68. Часть 2:

– Двигайте своими гребаными ногами и погрузите ее в машину, – приказал Джеймс, отходя.

Я закричала, когда рука обняла меня за талию и оторвала от земли, потянув к дороге. Я резко повернула голову назад к серебряному автомобилю и с трудом различила очертания Эдварда, он был моей последней надеждой. Я начала звать его по имени, пронзительно крича, что я люблю его и надеюсь, что он слышит меня, и если это было наше последнее мгновение вместе, он будет знать.

– Заткнись, – выплюнул мужчина, закрывая мне рот, чтобы утихомирить.

Я запаниковала и непроизвольно укусила его за руку, он вскрикнул, когда мои зубы вонзились в его плоть. Он отпустил меня, и как только я ощутила, что свободна, я начала пробираться к машине, выкрикивая имя Эдварда, слезы заливали лицо и мешали видеть. Когда я уже добралась до водительской стороны, кто-то схватил меня, и я закричала от ужаса, вцепившись в дверь и отчаянно пытаясь открыть ее. Осколок разбитого зеркала вонзился мне в руку, когда они оттаскивали меня от машины.

– Я думал, ты собиралась играть по-честному? – спросил Джеймс, от звука его голоса я содрогнулась.

Он грубо потащил меня к машине, даже не дрогнув, когда я попыталась ударить его. Я закричала, когда он бросил меня на заднее сиденье, пытаясь ударить его и сбросить с себя, но неудачно. Еще один мужчина забрался, и покрышки завизжали, когда мы быстро тронулись с места, грудь разрывало от рыданий, слезы текли по моим щекам.

– Действительно стыдно, что я должен это делать, – сказал он, беря с пола маленькую сумку и открывая ее. – Мы с тобой могли бы поразвлечься.

Мои глаза расширились от ужаса, когда он достал шприц, полный прозрачной жидкости, я затрясла головой.

– Нет, пожалуйста, нет, – быстро проговорила я, зная, что мне нужно быть в сознании, чтобы найти выход. – Клянусь, я больше не буду сопротивляться.

– Ты думаешь, я тебе поверю? Теперь? – с изумлением сказал он, смеясь.

Он глянул на меня и злобно ухмыльнулся.

– Будет немного больно.

Я задохнулась, когда он схватил меня за горло. Я начала отбрыкиваться и попыталась убрать его руку, но он даже не заметил. В глазах потемнело от дефицита кислорода, я пыталась выбить шприц из его руки, но он быстро вонзил иглу мне в бедро, жалящая боль пронзила ногу. Какое-то время он еще держал меня, и я начала проваливаться в темноту, теряя сознание.

Звуки проникали сквозь завесу хаотично, непонятные фразы и бессвязные слова… голоса я не узнавала. Все это не имело смысла, и внезапно все исчезло, так же быстро, как и пришло. Я не знала, сколько прошло времени, каждая секунда казалась вечностью в темноте. Каждый раз, когда мне казалось, что туман рассеивается, я погружалась в него с новой силой.

Возможно, прошли часы или недели, но, скорее всего, что-то посередине, прежде чем я начала возвращаться. Вместе с сознанием вернулась и боль, и я не могла пошевелиться, сколько ни пыталась. Голова сильно пульсировала; когда я смогла открыть веки, все вокруг было расплывчатым, и мне как будто насыпали в глаза крошечные песчинки. Комната была в темноте, только тонкий лучик пробивался откуда-то через окно, и явно была ночь, но я не знала, какая ее часть – солнце то ли садилось, то ли вставало.

Каждый дюйм тела нестерпимо болел, меня как будто пронзали острые иглы. Я попыталась пошевелиться и застонала, звук получился едва слышным. Рот пересох, горло горело, и я попыталась сглотнуть, озадаченная тем, что не могу двинуть губами – их что-то накрывало. Понятия не имею, что происходит, где я и что случилось, но это пугало. Я оглянулась вокруг, пытаясь различить вещи в темноте, и увидела, что помещение пустое, за исключением нескольких стульев и стола, пол, казалось, был цементным. Все это напоминало какой-то склад, и я повернула голову, стараясь разобраться получше, но жгучая боль в спине остановила меня. Все ныло, у меня было такое чувство, будто меня били и ломали. Надо мной как будто надругались.

Я чувствовала себя… мертвой.

И как только появилась эта мысль, я вспомнила об Эдварде, меня пронзила паника, и я мысленно вернулась к случившемуся. Мы оставили Эдварда в машине, одного, в крови, но все еще живого, и я надеялась, что с ним все хорошо. Я надеялась, что кто-то нашел его, или он очнулся, и было не слишком поздно, потому что я просто не могла принять даже вероятность, что этот мир его потерял. Он должен быть в порядке… Мне нужно, чтобы так было.

Внезапно я услышала хлопок двери, и глаза тут же метнулись в ту сторону, потом последовал стук каблуков по бетону. Я оставалась абсолютно неподвижной, пока они приближались, сердце бешено билось. Я была словно в тумане и дезориентирована, я пыталась привести себя в готовность, но тело так и норовило снова погрузиться в темноту.

Осторожно оглянувшись, я заметила, как мимо меня прошел человек, я изо всех сил вглядывалась в темноту. Очевидно, это была женщина с длинными, огненно-рыжими волосами, она была в облегающем коричневом платье и туфлях под цвет ему. Я никогда раньше ее не видела, но в том, как она держалась, было что-то устрашающее. Она повернула голову и посмотрела на меня, ее шаги прервались, когда мы встретились глазами. Даже в темноте я видела, что ее глаза ослепительно-зеленые, они пронизывали.

– Ты очнулась, – мимоходом заметила она, и, поколебавшись, положила сумочку на стол и направилась ко мне.

Я напряглась, стоило ей приблизиться, и вздрогнула, когда она протянула ко мне руку. Крепко зажмурившись, я сжалась в ожидании удара, но была поражена, когда она просто провела рукой по моей щеке, а потом и по лбу.

– Я удивлена.

Открыв глаза, я с непониманием посмотрела на нее, полностью сбитая с толку происходящим. Она убрала руку и исчезла из поля зрения, сопровождаемая стуком каблуков, прежде чем через минуту вернуться с пластиковым стаканом в руке, из которого торчала соломинка. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.