Я уставился на него, пораженный вспышкой. За все годы, что я знаю Алека, никогда не видел в нем такой страстности. Я раньше не думал, на что я, действительно, обрекаю сестру. Я был невероятно эгоистичным.

– Поэтому да, я помогу тебе, Карлайл, но не ради тебя. А ради своей жены. Если я умру из-за этого, я хотя бы умру в битве за то, за что стоило бороться, – сказал он, прожигая меня взглядом. – Не даю обещаний, но посмотрю, что смогу сделать, пусть это и будет вопреки всем моим клятвам. Надеюсь, девчонка того стоит.

Я мельком глянул на него.

– Стоила для Элизабет, – сказал я.

Он покачал головой, протирая руками лицо.

– L'amore domina senza regole (4). Что мы делаем для женщины, – пробормотал он. – Во-первых, мне нужно имя врача, который проводил тест ДНК и получил результаты.

Я с опаской глянул на него.

– Зачем? – спросил я.

Он приподнял брови и выглядел удивленным.

– Я помогаю тебе, а ты спрашиваешь о моих мотивах, Карлайл? – спросил он, качая головой. – Ты, действительно, потерял хватку. Карлайл, которого я знал, ни секунды бы не раздумывал, прежде чем всадить пулю в человека, а теперь ты даже боишься сказать имя? Это девочка так меняет людей?

Я вздохнул и пробежался рукой по волосам.

– Не знаю, я столько раз спрашивал это у себя. И я пытаюсь не убивать невинных, Алек, – сказал я. – Я заплатил ему, и он пока держал рот на замке.

Алек посмотрел на меня с недоверчивым выражением лица.

– Chi vuole mantenere un segreto deve nascondere il fatto che egli possiede uno (5), – холодно сказал он. – Пока деньги помогают. Но когда-то этого станет недостаточно. И единственный способ убедиться, что он сохранит рот на замке – это убедиться, что он просто будет неспособен его открыть. Я понимаю твое желание не вредить невиновным, и я знаю, что все эти годы ты пытался смыть кровь с рук, но не всегда так получается. Может, в обществе и так, но в мире, где мы живем, всегда кто-то пострадает. Убивай или будешь убит, сам знаешь.

Я нерешительно кивнул, понимая, что это правда, но все равно не желая ступать на этот путь.

– Доктор Скомпарса, – сказал я.

Он уставился на меня, прежде чем уголок его губ начал подергиваться, и он слегка улыбнулся.

– Серьезно? – спросил он с изумлением.

Я кивнул, и его ухмылка стала шире. Я с любопытством наблюдал за его реакцией.

– Хорошо, Карлайл, думаю, твоя жена назвала бы это «судьбой». Невозможно подобрать более подходящее имя.

И тут до меня дошло, что он имел в виду, и я сам непроизвольно улыбнулся. Scomparsa – итальянское слово, означает «исчезновение» или «смерть». Он расхохотался, но сам я не мог смеяться, не мог прекратить думать о ситуации. Я был благодарен ему, что он помогает мне, независимо от того, хочет он того или нет. Теперь я не одинок; мы вдвоем несем груз этой тайны.

– Должен сказать, я удивлен, что ты поверил человеку с именем «доктор Смерть», – сказал он, покачивая головой. – Я с ним разберусь. Он в Порт-Анжелесе, да? Мне нужен его адрес.

Я ощутил мощную вспышку вины, когда Алек так безразлично заговорил о человеке.

– Я дам тебе адрес его офиса и дома, – сказал я.

Он кивнул в знак признательности.

– Отлично. Я займусь этим на этих выходных, пока мы тут, – просто сказал он. – Кто еще может знать? Если люди, которые могли заподозрить?

Я недолго думал.

– Только Эдвард, – сказал я, внимательно глядя на него.

Он удивленно приподнял брови.

– Ты сказал Эдварду? – спросил.

Я вздохнул и отрицательно покачал головой.

– Он слишком любопытен. Он всюду сует нос и копает. Он не называет все своими именами, но он намекнул, что разобрался. Не знаю точно, но, думаю, он может, – тихо сказал я, не уверенный, как Алек это примет.

Я понимал, он не хочет, чтобы к делу привлекался кто-то, кроме нас с Эсме, и не знаю, как ему понравится идея, что вмешивается Эдвард.

Он тихо сидел какое-то время.

– Может, это к лучшему, что он знает, – наконец, проговорил он.

Я нахмурился, этого я ждал в последнюю очередь. Я ожидал услышать раздражение или разочарование, что есть новое осложнение.

– Если что-то пойдет не так, будет честно, если Эдвард поймет, почему, и будет знать, что стоит у него на пути. И если он уже в курсе, не вижу вреда, если он будет участвовать.

Я раздумывал над его заявлением.

– Я подумаю, – сказал я, надеясь, что пока ему будет этого достаточно.

Его логика имела смысл, но я не решался раскрывать карты Эдварду, тем более, что он уже достаточно в этом замешан. Он кивнул.

– Достаточно справедливо. Он твой ребенок. И, должен сказать, я не уверен, кого он больше мне напоминает – тебя в том же возрасте или свою мать. В нем такая мощная смесь вас обоих, что он становится потенциально опасным мальчиком. Любопытство и враждебность – не лучшее сочетание, – сказал он, качая головой. – Понимаю, почему Аро так его хочет. Он станет мощной силой, если его правильно направлять.

Я кивнул, ощущая ужас. Я знал, что это правда, я видел, что Эдвард потенциально достоин организации.

– Что я должен делать с Рене, э-э, то есть, Бри? – спросил я.

Тот факт, что она по-прежнему оставалась под контролем Свона, лежал на мне тяжким грузом. Я не могу просто поехать туда и потребовать у Чарльза отдать мне ее. Не только потому, что это против нашего кодекса, Рене – собственность Свона, и я не могу забрать ее, но и потому, что это вызовет подозрения – такие поступки мне не свойственны. Аро захочет знать, откуда такой интерес к другой рабыне, и отговорка, что Изабелла ее дочь, с ним не пройдет. Ему плевать на матерей рабов, он запретит мне такое делать.

– Пока ничего. Я буду приглядывать за ней и попытаюсь добиться, чтобы Чарльз убрал от нее свои руки. Мне не нравится, что principessa della mafia живет в таких условиях, но для нее сейчас это даже лучше, пока мы не убедимся, что информация не просочится, – сказал он.

Я кивнул.

– Хорошо, – сказал я, думая, что он может забрать ее к себе, но понимая, почему он не хочет держать ее у себя дома, пока не убедится, что не пострадает, если информация откроется. Он не хочет оказаться в том же положении, что и я… держать дома кровь Аро как раба. Это навлечет на них с сестрой еще большую опасность, чем сейчас.

(4) Любовь превыше всех правил

(5) Тот, кто хочет сохранить секрет, должен скрыть сам факт, что он у него есть

ДН. Глава 53. Часть 3:

– Думаешь, Чарльз или моя сестра знают? – спросил он через минуту.

Я покачал головой.

– Нет, я бы знал. Твоя сестра бы позлорадствовала, и они бы не отпустили Изабеллу так легко, знай они, кто она такая. Я уверен, что он не знал ничего, когда это… случилось… – выдавил я.

Алек наблюдал за мной.

– Прошло почти пять лет, да? – спросил он.

Я сухо засмеялся, кивая.

– Сегодня, – сказал я. – Сегодня как раз пять лет.

Восемнадцатое июня – годовщина того дня, когда я достиг дна. Большинство людей сочтут, что нижний предел настал, когда погибла моя жена, или в тот год, когда я от стыда не мог вернуться домой и увидеть лица детей, но это не так. Я достиг нижней границы позже…

~*~ ~*~

18 июня, 2001

Я гнал по пустынному шоссе, руки тряслись, и глаза жгло от недостатка сна. Тело наливалось тяжестью и отчаянно нуждалось в отдыхе, но я не мог остановиться. Я слишком далеко зашел, чтобы остановиться; чересчур далеко, чтобы отступить из-за истощения.

С пассажирского сидения раздалась трель телефона, и я повернулся, моргая, чтобы рассмотреть желтовато-зеленый свет в темноте. Взяв его, я впился взглядом в экран и попытался прочесть имя. Я ощутил, как машину начало потряхивать и поднял голову, бросая телефон и понимая, что я съехал с асфальта. Я резко вывернул руль влево, пытаясь выровняться. Наконец я взял машину под контроль. Сердце бешено билось, руки покрылись потом, и я ощутил, как поддаюсь панике. Адреналин разбудил уставшее тело, на меня накатила тошнота.