Я поставил машину перед огромным белым особняком и вылез, оглядываясь вокруг. Солнце, наконец, окончательно взошло и заливало светом лужайку. На краю лужайки, среди деревьев, показались несколько оленей. Около минуты я смотрел на них, думая, что они, должны быть, декоративные, пока один из них не шевельнулся и не сделал несколько шагов вперед, в моем направлении. Мои глаза от удивления расширились, и я смотрел по сторонам, пребывая в долбаном оцепенении, мне казалось, что я очутился в каком-то проклятом диснеевском мультфильме или другом подобном дерьме, а животные вышли поприветствовать меня. По тому, как он смотрел на меня, я почти ждал, что этот ублюдок заговорит со мной, и чуть было не поддался желанию выхватить из-под сиденья свой пистолет – на случай, если он так и поступит. Это было нереально, и я должен был посмеяться над собой, потому что из-за этого выглядел чертовски нелепо. Я постоянно встречал оленей возле нашего дома, но то, что я оказался здесь и увидел их, таких вальяжных, на лужайке возле отеля, показалось мне совсем иным. Это было странно, если не сказать больше.

Через секунду я услышал прямо позади себя чье-то покашливание, повернул голову в сторону особняка и увидел женщину возраста моего отца, стоявшую у входной двери. Она улыбнулась мне и представилась хозяйкой. Я немного польстил ей, будучи чертовски благодарным за то, что она уступила и позволила мне арендовать отель, а она предложила мне войти внутрь, чтобы мы могли заняться делами. Я достал из машины сумку и ноутбук, и двинулся внутрь, где тотчас же в углу обнаружил рояль. Он был не так хорош, как мой, но его хватило бы на ночь. Она села за стол, а я вытащил тридцать стодолларовых банкнот и протянул ей три тысячи, на которые мы условились. Когда она взяла их у меня, в ее глазах я увидел волнение и усмехнулся, зная наверняка, что обеспечил ей суточную выручку. Как правило, за ночь они бы заработали долларов 850 при полной загрузке номеров, а это означает, что ей бы пришлось провернуть уйму работы, чтобы угодить куче гостей, а здесь я заплатил ей более, чем втрое, чтобы меня, блядь, оставили одного. Я подтвердил, что она должна уйти на всю ночь, что мне хочется полной конфиденциальности, а она еще раз согласилась, пообещав исчезнуть после четырех часов вечера, и это будет выглядеть, как будто ее там и не было.

Она быстро провела меня по отелю, показывая различные номера. В одном из них еще проживал человек, который должен был освободить его через несколько часов, но мне было все равно, потому что мы, в любом случае, не остановились бы в нем. Она показала мне самый большой номер, который, по ее словам, являлся президентскими апартаментами, а на самом деле был не больше моей спальни у нас дома, но в нем было красиво, и Белле он обязательно бы понравился, поэтому мне было наплевать. Я бросил бумажный пакет в угол комнаты и разместил ноутбук на столе.

Она вышла, сказав, что отель полностью в моем распоряжении на ближайшие двадцать четыре часа, а я поблагодарил ее еще раз, очень надеясь, что это будет последний раз, когда я, нахрен, видел ее лицо, до тех пор, пока не придет время освобождать номер. Она казалось вполне милой дамочкой, но сегодня мне не нужно было ничье вмешательство. Я хотел, чтобы были только я и Белла – и никого больше.

Я направился обратно к машине, открыл дверь со стороны водителя и снова скользнул в «Вольво». Я завел ее и развернулся, направляясь обратно в центр Порт-Анжелеса. Я поехал в сторону Первой улицы и, припарковавшись, вылез из машины. Запер дверь и огляделся. Вытащив из заднего кармана список, который дала мне Элис, я развернул его и быстро пробежался по нему глазами. Я нахмурил лоб из-за нескольких пунктов, которые я, нахрен, и понятия не имел, где могу достать. Вроде долбаной корзины – где, мать вашу, можно купить корзину для пикника? И на какой хрен мне вообще сдалась эта корзина? Я, что ли, проклятый мишка Йоги? (Шоу Мишки Йоги — мультсериал студии Ханна-Барбера, выпущенный в конце января 1961 года и законченный в 1988 году. Сериал повествует о Йоги – антропоморфном медведе, умеющем говорить, который носит зелёную шляпу и воротник, и вместе с племянником Бу Бу живёт в Йеллоустоунском заповеднике. В этот парк приходят отдыхающие со всякой вкусной едой (в корзинках для пикника), а мишка Йоги постоянно её ворует)

Могу я купить простые сраные контейнеры и скинуть все это дерьмо в один из пластиковых пакетов для покупок, которых – за время этой поездки – мне обязательно надают с полдюжины?

Все это казалось мне ненужным, но, как бы то ни было… Я доверился Элис, попросил ее помощи. Нам всем иногда необходима чья-то помощь, и ясно, что романтика – одна из тех областей, в которой мне определенно нужно совершенствоваться.

Некоторое время я бродил по магазинам, заглядывая в антикварные лавки в поисках приличной корзины. Я не знал, какой должна быть эта гребаная корзинка, поскольку разновидностей их было много. Я спросил у дамы за прилавком, была ли эта корзинка предназначена для пикника, а она посмотрела на меня, как будто я идиот, что почти сподвигло меня навернуть ей этой ублюдочной корзиной, но я, сколько мог, пытался сохранить на лице невозмутимое выражение. Вероятно, она, на хуй, не понимает, в чем разница между корзинами (если даже она существует), а лишь выполняет свою работу за минимальную зарплату, чтобы оплачивать счета, а я тут, блин, трачу ее гребаное время из-за какой-то левой проклятой корзины. Но я не мог ничего с этим поделать. Я начал нервничать и снова ко всему придираться, желая сделать этот день идеальным, но он уже становился дерьмовым, а все лишь потому, что Элис написала в моем списке «корзинка для пикника».

Когда прошел уже, казалось, целый час, я купил какую-то херню, которая выглядела слишком большой, чтобы быть использованной для пикников. Но мне полагались очки хотя бы за то, что я попытался, даже если и выбрал не то, что нужно.

После того, как заплатил за корзину, я снова просмотрел весь свой список, замерев, когда наткнулся на пункт «одеяло для пикника». Целую минуту я таращился на слово «пикник», вдруг, блядь, пожелав, чтобы я решил просто сводить ее в какой-нибудь дурацкий ресторан в Сиэтле: выпить, поужинать, как все остальные мудаки поступили этим вечером со своими подругами.

Я знать не знал, что за хрень такая на самом деле было это одеяло для пикника, но я представлял себе какое-то красное одеяло в белую клетку, какие я видел в мультфильмах, когда был маленьким. Ну, вы знаете, что я имею ввиду – мульты с долбаными муравьедами и муравьями, таскающими чертову еду? От одной мысли об этом стресс еще больше усиливался, потому что я даже не подумал о букашках. Если мухи или муравьи, или пчелы вторгнутся в наш гребаный пикник, что я должен буду с этим сделать?

Я быстренько прошелся по списку, не найдя ничего, что выглядело, как средство против насекомых, и полез в карман, чтобы выхватить оттуда телефон. Я открыл его щелчком и, сразу же найдя имя Элис, раздраженно выдохнул. Телефон набирал номер, а я ждал с нетерпением.

– Да, – робко сказала она, как только ответила после, казалось, миллионного долбаного звонка.

Я застонал и сжал пальцами переносицу, почти ткнув себе в чертов глаз своим списком. Да, этот день определенно катился в ад.

– Что, блядь, я должен буду сделать, когда муравьи попытаются украсть мою сраную еду, Элис? – спросил я.

Секунду она не отвечала, но, наконец, хихикнула, чем очень расстроила меня, потому что этот вопрос был совсем даже не смешным. Это было чертовски серьезно.

– Я не нахожу эту херню смешной, Элис. И что за фуфло это одеяло для пикника?

Она продолжала смеяться, и я застонал, опустив трубку, потому что был раздражен, а она не помогала мне. Я собрался положить телефон обратно в карман, но прежде, чем успел сделать это, он снова начал звонить. Вздохнув, я ответил на звонок.

– Что, ты, блядь, хочешь еще раз надо мной посмеяться? – выплюнул я, разозленный.