– Конечно, можешь, Лиззи. Сколько нужно, – ответил я. Она тепло улыбнулась.
– Спасибо. Сам ты можешь идти, – сказала она. Я поколебался, но она кивнула, заверяя, что все хорошо. Я кивнул в ответ и отпустил ее руку, медленно поднимаясь по ступеням к входной двери. Я тихо постучал и сделал глубокий вдох, не желая тут быть. Никто не ответил, поэтому я поднял руку и постучал еще раз. Почти тут же позади меня раздался пронзительный вскрик, почти визг. Я резко обернулся и увидел хилую маленькую темноволосую девочку, которая бежала прямо на Элизабет. Она была совсем крошечной, невысокой, и тощей, как щепка. Волосы тусклые, а грязи столько, что и словами не опишешь, сама грязная и в грязной одежде. Элизабет услышала шум и развернулась, ее глаза расширились от шока, когда она заметила ребенка. Элизабет замерла на месте и тут девочка похоже заметила ее у себя на пути, как раз в тот момент, когда в нее врезалась. Элизабет отступила на несколько шагов, а девочка отлетела и упала прямо на попу. Элизабет моргнула несколько раз, девочка сконфуженно смотрела на нее. Она задрала наверх свой маленький, запачканный грязью носик, пока разглядывала мою жену, ее брови нахмурились. Она смотрела с интересом, внимательно изучая лицо жены. Элизабет смотрела в ответ, в чертах лица определенно угадывалось замешательство.
– Ты ужасно грязная, дитя, – наконец выдавила жена, глядя на ребенка. Лицо маленькой девочки нахмурилось еще больше, и она осмотрела себя.
– Где? – удивленно переспросила она, голос был высоким и звонким. Элизабет рассмеялась и присела рядом с девочкой.
– Везде, – ответила она. Элизабет улыбнулась и указательным пальцем потерла девочке нос. Девочка улыбнулась, на лице застыло облегчение.
– О, хорошо, – просто ответила она, как будто такой ответ ее обрадовал. Она скосила глаза через секунду, и в чертах ее лица проступило возбуждение. – Хочешь поиграть?! – спросила она, почти умоляя. Элизабет засмеялась, улыбка на ее лице прямо расцвела после такого вопроса.
– Во что мы будем играть? – просила она нежным и любящим голосом, она просто светилась теплотой, которую я так любил. Девочка пожала плечами, ее лицо снова нахмурилось.
– Не знаю, – ответила она. Маленькая девочка начала покусывать губу и, похоже, серьезно задумалась.
– Как тебя зовут, милая? – мягко спросила Элизабет. Девочка снова улыбнулась.
– Изабелла, – сказала он. Прозвучало больше как «Иззи-бева», но жена, похоже, поняла, она кивнула и повторила имя. Я не слишком хорошо понимал лепет детей, в словах моих собственных иногда совсем не было смысла, когда они говорили.
– И сколько тебе лет, маленькая Изабелла? – спросила Элизабет. Девочка снова задумалась.
– Три! – громко провозгласила она, показывая два пальца. Элизабет начала хохотать и нагнулась к ней, нежно распрямляя еще один пальчик Изабеллы, чтобы получилось три.
– Вау, так ты большая девочка, да? – спросила Элизабет. Изабелла с энтузиазмом кивнула.
– Так мама говорит! – сказала она, ослепительно улыбаясь. – Мама всегда говорит, что большие девочки хорошие. А я хорошая, если грязная? Мама говорит, что грязь – это плохо, она не любит, когда я играю в грязных местах, потому что я пачкаюсь. О-о-о, мы может там поиграть! – ее глаза расширились от радости, и Элизабет улыбнулась.
– Думаю, можем. Что еще ты хочешь поделать? – спросила моя жена. Девочка пожала плечами.
– Не знаю. Иногда я помогаю маме, но она сказала не сегодня, – ответила она, покусывая нижнюю губу. Она, наконец, поднялась с земли, становясь рядом с моей женой. Элизабет встала и отряхнула с себя грязь, но бесполезно, ей теперь придется хорошо почиститься и сменить одежду. Элизабет посмотрела на девочку, и тут ее взгляд наткнулся на ее ноги. Она была босая, на ногах засохла грязь.
– У тебя кровь течет, – хмурясь, сказала Элизабет. Девочка опустила взгляд на ступни, личико снова нахмурилось. Я улыбнулся, насколько красноречивая детская мимика. – Ты, наверное, порезалась или еще что-то. Жжет?
Изабелла покачала головой. – Кровь всегда течет, но это не больно! Мама говорит я храбрая, – гордо заявила она. Элизабет мягко улыбнулась.
– Тогда думаю, что ты и вправду храбрая! – легко подтвердила она. – Но чтобы кровь не текла, надо носить обувь. Разве песок не жжет тебе ноги?
Изабелла снова покачала головой. – Я люблю песок, он грязный! У меня нет обуви, мама говорит, что когда я подрасту, смогу носить ее обувь, но у меня пока нет своих. А кровь это хорошо, если я не захожу в дом. Мне нельзя туда, хозяин злится.
Стоило слову «хозяин» слететь с губ этой маленькой девочка, как жену словно пронзило. Я был так поглощен их разговором, что даже не подумал, что жена может быть не в курсе, что девочка – раб. Рабы ее возраста были редкостью в подобных местах, когда-то я мельком слышал, что у Свона есть раб-ребенок, но не придал этому значения. Но моя жена – это другая история. Очевидно, что она была не членом семьи, никто в семьях мафии не позволит своим собственным детям иметь столь плачевный вид, но Элизабет об этом и не думала. Сама идея, что такая крошечная маленькая девочка может быть порабощена, чтобы служить, работать, была для нее отвратительной, она неспособна была это принять. Элизабет всегда признавала только лучшее, не желая видеть плохие стороны. Ее разум будто выработал защитный механизм, способ защищаться от боли.
Улыбка Элизабет сползла с лица, глаза расширились от шока, и я понял, что должен был предупредить ее о такой возможности. Она уставилась на Изабеллу, на лице мелькали разные эмоции, от гнева до грусти и боли. Изабелла нерешительно смотрела на нее и выглядела удивленной.
– Лиззи? – мягко позвал я, немного переживая за нее. Она проигнорировала меня и продолжала внимательно глядеть на девочку. Я сделал шаг к ним навстречу и тут услышал шум позади себя. Дверь отворилась, и я резко повернул голову, сталкиваясь лицом к лицу с Чарльзом-старшим. Он был ошеломлен моим присутствием и несколько раз моргнул, замирая на месте.
– Мистер Каллен, я не слышал, как вы стучите! Приятно вас видеть! – вежливо поздоровался он, протягивая мне ладонь. Я крепко пожал руку, это был жест уважения, а так же способ померяться друг с другом в нашем мире. Он был в два раза меня старше и намного дольше в организации, хотя наши статусы были равны. Я знал, что тот факт, что мой отец босс, дал мне небольшое преимущество перед ним, и я знал, что он тоже это понимает.
– Мне тоже приятно, – ответил я. Развернувшись к жене, я видел, что она по-прежнему стоит на месте и ожидающе на нас смотрит. Изабелла стояла рядом, ее взгляд был прикован с Чарльзу-старшему. Он коротко глянул на мою жену и улыбнулся, прежде чем заметил девочку. Тут же его лицо скривилось в гримасе от гнева.
– Девочка, ты прекрасно знаешь, что не должна быть здесь, когда у меня гости. И где твоя проклятая мать? – яростно спросил он. Я заметил, как по лицу девочки пробежала волна страха и она отшатнулась от его тона. – Ренеее! – громко заорал он, покачивая головой. – Неумелый гребаный человек.
Из-за угла выбежала женщина и застыла на месте, ее глаза расширились, когда она увидела Изабеллу, стоящую около нас. Она перепуганно смотрела на крыльцо. – Простите меня, сэр. Я должна была лучше за ней приглядывать. Я понесу наказание и клянусь, такого больше не повторится, – быстро проговорила она. Чарльз-старший кивнул, и женщина, подбежав, схватила ребенка на руки. Моя жена шокировано наблюдала за ними, на ее лице пробегали разные эмоции. Я видел, что у нее дрожат руки, и она борется с собой, чтобы сдержаться, но это давалось ей с трудом. Она повернулась и посмотрела на женщину, которая уносила девочку в грязный большой сарай под высохшим деревом. Женщина что-то говорила Изабелле, покачивая пальцем у нее перед глазами, на ее лице было явное разочарование. Маленькая девочка понурила голову и уткнулась взглядом в землю, все в ней говорило о грусти. Наконец она кивнула, и женщина легко потрепала ее по голове и отошла. Изабелла села в грязь, по-прежнему разглядывая землю.
