Я моргнула несколько раз, когда глаза наполнились слезами. – Я… э-э.., – начала я, пораженная его реакцией. – Я хотела нарисовать твою машину, – промямлила я, неуверенная, какие слова нужны, чувствуя потрясение от его реакции.

– Уверен, этот рисунок был бы не хуже, но этот идеален. Я сказал тебе, что хочу тебя на Рождество, и ты исполнила мою просьбу. Не могу даже представить лучшую тему для картины. Это, блядь, красиво. Ты офигенно красива, – сказал он. Он положил лист на кровать и наклонился, поглаживая мою щеку рукой и прижимаясь ко мне губами. Он нежно и сладко целовал меня, с любовью и обожанием. Я закрыла глаза и застонала, он издал гортанный стон в ответ.

– Нужно идти вниз, – сказал он, отрываясь от меня. Открыв глаза, я посмотрела на него. От напоминания о том, что нужно спускаться, нервы снова обострились, но он обнадеживающе улыбнулся, разгоняя страхи. Я кивнула, и мы поднялись, направляясь к двери. Он задержался на полпути и вернулся за рисунком. Потом он пошел через коридор в свою комнату и положил его на стол. – Поставлю это дерьмо в рамочку, – сказал он, подмигивая, когда вышел. Я вспыхнула и улыбнулась, пораженная тем, что, похоже, ему действительно понравилось, в ответ он тихо засмеялся. Он пошел к лестнице, и я следовала по пятам за ним, соблюдая дистанцию.

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 36. Продолжение

На втором этаже я услышала громкий крик, от которого застыла. Эдвард тоже остановился и громко выкрикнул «Блядь», прежде чем из ниоткуда появилось нечто и полетело прямо на него. Я с шоком наблюдала, как Эммет набросился на него и кинул на пол, заливаясь смехом. Эдвард громко застонал, когда с громким стуком соприкоснулся с поверхностью, Эммет приземлился сверху. – Buon natale (Счастливого Рождества), младший братец, – громко провозгласил Эммет голосом, полным энтузиазма.

– Иди на хер, слезь с меня, – заорал Эдвард. В его голосе звучал удивление, поэтому я знала, что он не расстроен и не ранен. Преодолев несколько последних ступенек до второго этажа, я услышала тихий смех, который раздавался из коридора. Оглянувшись, я увидела доктора Каллена, который прислонился к дверному откосу своей спальни, одетый в обычные широкие брюки и рубашку на пуговицах с подвернутыми рукавами. Он скрестил руки на груди и покачивал головой, очевидно ошеломленный происходящим.

– Эммет, не навреди брату. Если он получит увечья и не сможет играть в снежки, то сегодня он устроит нам веселую жизнь, – сказал доктор Каллен. Я нахмурилась, и мальчики прекратили свое барахтанье, оба замерев и глядя на доктора Каллена.

– Снег? – в один голос выкрикнули они. Я засмеялась, а оба мальчика снова синхронно закричали «Jinx». (Jinx – слэнг, или детская игра, слово употребляется, когда двое одновременно произносят одинаковые звуки. Тот, кто первый закричит «Jinx» заколдовывает второго, и тот не может разговаривать, пока его не освободят от заклятия.) Доктор Каллен захохотал, Эммет к нему присоединился.

– Я первый сказал это дерьмо, – заорал Эммет. Эдвард застонал.

– А вот и нет, черт возьми! И убери с меня свою задницу! – сказал он, высвобождая руку и ударив Эмметa в живот. Эммет застонал и с еще большим усилием навалился на Эдварда, отчего тот снова застонал.

– Вау, что тут происходит? – спросил Джаспер, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Он скептически осмотрел братьев, Эммет по-прежнему прижимал Эдварда, а Эдвард выкрикивал отдельные ругательства.

– Твои братья явно были не в курсе, что пошел снег, – сказал доктор Каллен, пожимая плечами. От этих слов голова Эмметa дернулась и он, наконец, скатился с Эдварда. Он протянул руку, чтобы помочь брату подняться, но Эдвард отмахнулся и встал сам.

– Что, действительно снег? – спросил Эммет с голосом, полным надежды. Эдвард усмехнулся и быстро глянул на меня.

– Да, – просто ответил доктор Каллен. Эммет недоверчиво посмотрел на него, как будто не верил ни единому слову, и доктор Каллен закатил глаза. – Иди глянь, если не веришь.

Эммет улыбнулся и помчался по лестнице, запрыгивая на перила и съезжая по ним. Джаспер покачал головой и пошел в свою комнату, тихо посмеиваясь. – Клянусь, я этих ребят иногда не узнаю, – пробормотал доктор Каллен еле слышно. Я засмеялась, и доктор Каллен поднял на меня глаза, слегка улыбаясь в ответ и покачивая головой. Он коротко посмотрел на Эдварда, улыбнувшись, прежде чем снова повернуться ко мне. – Buon natale. Счастливого Рождества. Обоим. Это твое первое Рождество и первый снег. Адский денек, да? – спросил он, глядя на меня.

Я улыбнулась и кивнула. – Счастливого Рождества и вам, сэр. И спасибо вам.

– За что? – переспросил он, вопросительно приподнимая брови.

– За то, что позволили присоединиться, – ответила я. Он улыбнулся.

– Конечно, dolcezza, иначе и быть не могло, – мягко сказал он. Он подошел ближе и нежно погладил меня по спине, почти по-отечески, а потом взглянул на Эдварда и пошел вниз в фойе. Мы с Эдвардом с минуту стояли в тишине, прежде чем он вздохнул и пробежался рукой по волосам.

– Клянусь, он нахер двуликий или что-то в этом роде, – промямлил он. Я засмеялась и покачала головой.

– Раздвоение личности? Как доктор Джекил и мистер Хайд? («Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» — фантастическая повесть английского писателя Роберта Стивенсона, которая увидела свет в 1886 году в Лондоне. Доктор Джекил сделал сенсационное открытие — сумел отделить в самом себе доброе начало от злого. Это открытие он должен был держать в тайне, ибо носитель зла, мистер Хайд, стал неуправляем. ) – спросила я. Эдвард тихо засмеялся и кивнул.

– Черт возьми, правильно. Он меняет настроения со скоростью удара хлыста, – сказал он. – И как мне, блядь, справляться с этим дерьмом? – я улыбнулась, пожимая плечами.

– Думаю, тебе и не надо. Просто наслаждайся доктором Джекилом, пока он тут, и надейся, что мистер Хайд сегодня больше не появится, – сказала я. Эдвард улыбнулся.

– Да, хреновая надежда. Кстати, ты читала книгу или смотрела фильм, или ты выудила эту сраную информацию из Джеопарди? – спросил он.

– Джеопарди, – ответила я, горько улыбаясь. Удивительно, сколько можно узнать из тридцатиминутного просмотра телевизора. Эдвард засмеялся про себя.

– А ты знаешь, как с самого начала называлось зло? – спросил он. Я отрицательно покачала головой и он ухмыльнулся. Быстро оглянувшись по сторонам, и удостоверившись, что нас не видно снизу, он подошел ближе. Встав позади меня, он наклонился к моему уху: – Эдвард, – мягко прошептал он, наклоняясь ко мне. Он убрал волосы в сторону и оставил маленький поцелуй у основания шеи, прежде чем прикусить нежную кожу зубами, не до боли, но чтобы подразнить меня. Я подпрыгнула и он засмеялся, отходя назад.

Он подмигнул мне и, развернувшись, почти полетел по ступенькам вниз. Я услышала, как он снова выкрикнул еще одно ругательство, видимо приземлившись в фойе, и Эммет тут же захохотал. Я покачала головой, пораженная их поведением. Я уже хотела спускаться вниз, как из комнаты вышел Джаспер, прикрыв за собой дверь. Он улыбнулся мне и, приблизившись, приобнял меня за плечи. Мы пошли вниз вместе.

– Счастливого Рождества, мисс Изабелла, – сказал он. – Ты уже видела снег? – Я улыбнулась.

– И вам счастливого Рождества, Джаспер, – ответила я. – И нет. Вообще я никогда еще не видела снег.

Его глаза распахнулись от удивления, когда мы спустились в гостиную. – В таком случае нужно это исправить, дорогая, – сказал он. Я уже направилась в сторону кухни, но он удержал меня и развернул в гостиную. Я оглянулась и замерла, мои глаза в шоке расширились, когда я заметила огромное окно. Весь двор был белым, единственные видимые элементы зеленого были только кое-где на ветках. Я уставилась с изумлением на крупные белые округлые хлопья, которые падали прямо с неба. – У нас редко здесь выпадает много снега из-за возвышенности. Разве не красиво? – мягко спросил Джаспер.

Совершенно ошеломленная, я продолжала смотреть в окно. Слово «красиво» всего не передавало. Это было ошеломляюще, я была полностью очарована великолепным зрелищем. Было похоже на сцену из кино или выдающуюся картину. – Это идеально, – прошептала я, подходя ближе к окну. Я прижала руку к стеклу и наблюдала за падающими снежинками, когда услышала позади себя покашливание. Я развернулась и увидела всех, кто собрался в гостиной, пока я была в трансе, загипнотизированная снегом. Они все наблюдали за мной, меня удивили выражения их лиц. Все они улыбались, но с тенью обеспокоенности или жалости в глазах. Я нахмурила брови и несколько раз моргнула, понимая, что у меня по щекам бегут слезы. Я подняла руку и быстро стерла влагу, грустно улыбаясь. Я прочистила горло, пораженная своей реакцией.