После того, как подарки были завернуты, мы пообедали и вернулись в мою комнату, чтобы посмотреть фильм. Около 5 часов вечера я вздохнул и встал, выключая телевизор. Я взглянул на Изабеллу, а она скептически меня разглядывала. Мои нервы были слегка на пределе, и внутри себя я чувствовал беспокойство, грозящее взять надо мной верх, потому что знал, что Эсме с отцом будут здесь с минуты на минуту.
– Моя тетя скоро будет здесь, – сказал я тихо. Мгновение она смотрела на меня, а потом кивнула головой и улыбнулась.
– Мы должны спуститься вниз? – тихо спросила она. Я глазел на нее некоторое время и тоже кивнул.
– Да, скорее всего, должны. Просто расслабься, хорошо? Эсме милая, – сказала я, пытаясь снова ее успокоить. Она кивнула и встала, чуть нервно поправляя на себе одежду. Я вышел из спальни, она последовала за мной, и мы тихонько спустились вниз по лестнице. Когда мы оказались в гостиной, я услышал, что телевизор был включен, и мы вошли туда. Джаспер и Эммет посмотрели на нас, улыбаясь, и я плюхнулся на противоположный от Джаспера конец дивана. Изабелла колебалась, но подошла и села строго между Джаспером и мной.
Мы сидели кружком и, беспечно болтая, смотрели «Убить Билла». Изабелла смотрела его внимательно, но на ее лице застыло выражение замешательства, она явно не имела ни малейшего понятия, о чем там идет речь. Примерно через 45 минут я услышал, как к крыльцу подъехал автомобиль, и краем глаза увидел, что Изабелла слегка напряглась, очевидно, тоже услышав это.
Я протянул руку и положил ее Изабелле на колено в попытке слегка его сжать, стараясь приободрить ее, но, видимо, она была на грани паники гораздо больше, чем я ожидал, потому что она завизжала и подпрыгнула. Я замер, а Джаспер и Эммет посмотрели на нас с недоумением. Я помотал головой и стрельнул в них взглядом, в котором отчетливо читалось, чтобы они не вздумали ни о чем спрашивать, и они благоразумно сохраняли молчание.
Входная дверь отворилась, и я сразу же услышал голос отца, вслед за которым раздался и очаровательный теплый нежный смех. Джаспер и Эммет тут же оживились, вскакивая. Я услышал, как дверь закрылась, и они оба направились прямо в гостиную, разговаривая и смеясь. Мое ожидание росло с каждым шагом, который они делали, так как я, блядь, любил свою тетю и чертовски скучал по ней, но я видел, что с каждым их шагом росла и тревога Изабеллы.
Я поднял взгляд наверх, когда они подошли, и ухмыльнулся в тот момент, когда мой взгляд упал на Эсме. Джаспер и Эммет практически сбили ее с ног, пытаясь заключить в объятия, зажав ее маленькое тельце между собой. Эсме была не совсем маленьким человеком, где-то около 168 сантиметров, но она была стройной и выглядела очень слабой. Ее лицо имело форму сердца, а волосы были мягкого золотисто-коричневого цвета, почти карамельного оттенка, и теплые карие глаза завершали образ. Внешне она была совсем не похожа на моего отца, потому что он выглядел как его мать, а она пошла в их отца. Я думаю, что это типа нас с Джаспером – некоторым людям кажется, что мы даже не родственники, поскольку мы похожи на разных родителей. В любом случае, просто взглянув на Эсме, можно с уверенностью сказать, что она добрая, и ее характер прямо излучает сочувствие.
Эсме смеялась, тиская в объятиях высокую и долговязую фигуру Джаспера. Она отстранилась от него, и Эммет обхватил ее руками, сжав ее и оторвав от земли, стал раскачивать взад и вперед. Она завизжала, а мы все засмеялись, за исключением Изабеллы, которая вперилась глазами в Эсме и казалась, черт возьми, совершенно застывшей.
Эммет, наконец, отпустил ее, и она, обернувшись, посмотрела на меня. Она ярко улыбнулась и протянула руки ко мне. Я колебался, но встал и подошел к ней. Она обхватила меня своими маленькими ручками, подтянула к себе и вздохнула. Она крепко обняла меня, раскачивая нас туда и обратно.
– Клянусь, ты выглядишь все взрослее и взрослее с каждым разом, как я вижу тебя, малыш, – сказала она тихо, чтобы только я мог ее услышать. Ей не нужно было пояснять свои слова, я знал, что, блядь, она имела в виду. Я вздохнул и обнял ее в ответ, не потрудившись ответить, потому что мне действительно было нечего сказать. Это была правда, и Эсме была одной из тех немногих людей, которые не боялись открыто говорить со мной о моей матери.
Я вырвался из ее объятий, и она посмотрела на меня, лучезарно улыбаясь. Она протянула руку и легонько похлопала меня по щеке. – Ты хорошо ведешь себя, Эдвард? Не устраиваешь своему отцу снова адскую жизнь, а? – cпросила она. В прошлом году, когда меня послали в Академию Гранд Ривер (Академия Гранд Ривер (ранее известная как Аштабульский окружной институт науки и промышленности) является частной, объединяющей все религии, средней школой для мальчиков и находится в городке Остинбург, штат Огайо. В ней обучаются около 120 учеников в классах с 9 по 12), она прилетела на уик-энд и устроила мне разнос за мое поведение, в основном говоря мне о том, что пора уже, черт возьми, вырасти и дать им повод гордиться мной.
Я пожал плечами, улыбаясь. – Ну я пока еще ничего не взорвал, Эсме, если ты спрашиваешь об этом, – шутливо ответил я. Она улыбнулась и покачала головой.
– Ну, я полагаю, что это только начало, не так ли? – cказала она. Я усмехнулся и кивнул. Мой отец тихо откашлялся, и я отстранился от Эсме, чтобы взглянуть на него. Он смотрел в сторону дивана, я быстро повернулся и увидел, что Изабелла стояла, уставившись в пол. Она выглядела такой испуганной и напряженной, что от одного взгляда на нее у меня заныло сердце, и мне пришлось приложить массу усилий, чтобы, черт возьми, не кинуться прямо к ней, не взять ее на руки и не сказать, что она не должна ничего бояться, потому что у нее есть я.
– Изабелла, я полагаю? – тихо спросила Эсме. Она подняла глаза от пола, установив зрительный контакт с моей тетей. Она выглядела такой явно напуганной, в ее глазах застыло то же выражение, что и в тот первый день, когда она приехала сюда. Этот взгляд был полон страха перед неизвестным, страха из прошлого.
– Да, мэм, – тихо сказала она, снова опустив взгляд в пол. Я вздохнул и провел рукой по своим волосам, нервничая и будучи не совсем довольным тем, что мои худшие опасения на сегодня сбылись, и она снова стала той робкой и сломленной девушкой, какой была. Я ничего не понимал, ведь для этого не было никаких гребаных причин.
– Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой. Я много слышала о тебе, – сказала Эсме. Я взглянул на тетю, чуть сузив глаза. Она поняла меня правильно, ведь знала все гребаные секреты, которые хранил мой отец, так как она сам и рассказывал ей все. Она была его доверенным лицом, его лучшим другом. Эсме хранила очень много отцовских тайн, что было глупо, и было ясно, что она сохранит и эту. Эсме посмотрела на меня и лукаво улыбнулась, заведомо зная, что я все понял. Я, блядь, хотел знать, что им известно, и что делало Изабеллу такой особенной.
– И мне также приятно познакомиться с вами, миссис Эвансон, мэм, – тихо произнесла Изабелла. Я на мгновение нахмурился, когда она назвала ее по имени, так как я никогда не называл ей фамилию мужа моей тетушки, но потом вспомнил, что Эсме была замужем за братом ее бывшей хозяйки, поэтому, конечно, она, черт возьми, знала эту фамилию.
Эсме весело засмеялась. – Зови меня Эсме, дорогая. Миссис Эвансон – моя свекровь, и она крайне злая ведьма.
Мой папа начал громко смеяться. Мы все посмотрели на него, а он только покачал головой, явно не желая делиться тем, что же было столь чертовски смешным. Он перекинулся быстрым понимающим взглядом с Эсме, как будто это была шутка для посвященных, и через мгновение постарался подавить это в себе. Он снова откашлялся, поперхнувшись собственным смешком, и застыл молча, но уголки его губ так и норовили подняться вверх. Странно было видеть его таким чертовски спокойным и счастливым, и я вынужден был признать, что было приятно видеть эту его сторону. Это был отец, которого я, блядь, любил и которым восхищался.
